Озерный фестиваль в Брегенце

Продвинутая публика есть, но она не измеряется тысячами

По формальным признакам фестиваль в Брегенце — один из важнейших не только в Австрии, но и в Европе: президент страны на открытии, имена первого ряда в программе. По неформальным, то есть по качеству программирования, он тоже далеко выходит за рамки летнего отдыха с культурной составляющей. При этом сцена на озере и зрительский амфитеатр, вмещающий семь тысяч человек, делают неизбежным определение «самый демократичный в мире»: за месяц с небольшим фестиваль обычно посещают около двухсот тысяч зрителей.

Долгое время считалось, что оперы на озерной сцене — это мегашоу, к музыкальному театру имеющее лишь опосредованное отношение. Но сегодня Брегенц можно отнести к чудесам прогресса. Певцы поют в микрофоны, звук оркестра распространяется через динамики, а качество при этом таково, что возникает иллюзия присутствия в концертном зале. Не зря дирижирующий там Венским симфоническим оркестром Ульф Ширмер имеет прямое отношение к развитию акустической системы BOA (Bregenz Open Acoustics) — он был ее экспертом-консультантом.

Однако в этом году впервые произошел арифметический сбой: итоговые цифры замерли у отметки 165 тысяч человек. Конечно, из-за непогоды три раза был отменен показ главной оперы Брегенца, играемой на озерной сцене, — на этот раз это был «Андре Шенье» Умберто Джордано. Число «три» здесь считается уже критическим, в фестивальные планы закладывается только один-два переноса оперы с озера в зал, где помещается лишь пятая часть озерного амфитеатра. А бывает, что лето оказывается таким милостивым, что спектакль вообще ни разу не переносят.

Но если бы даже погода не вредничала, с «Шенье» у организаторов все равно не заладилось. Помимо общих, зависящих от дождя цифр посетителей, есть и средний показатель продаж билетов на спектакль. В последние годы на «Аиде» и «Трубадуре» эти цифры не падали ниже 95 процентов. В этом году они колебались у отметки в 75 процентов. Вряд ли можно найти более красноречивый пример того, как выбор названия влияет на решение публики смотреть или не смотреть.

Меж тем история 32-летнего поэта-дипломата Андре Шенье, пусть и многократно перевранная вердиевским либреттистом Луиджи Илликой, оказывается на редкость актуальна. Шенье критиковал Робеспьера, возможно, делал это излишне талантливо, и был казнен за два дня до падения тирана — биография, у которой найдется немало параллелей в ХХ веке. Да и сюжет на тему «кухарка может управлять государством» (только в «Шенье» управляет бывший слуга, а ныне один из революционных вождей Карло Жерар) — слишком понятная иллюстрация к историям многих политических режимов. Добавьте к этому любовный дуэт Шенье и Мадлены де Куаньи и музыку, по-веристски легкую и мелодичную, — и опера Джордано кажется верным кандидатом в бестселлеры.

Однако то, что сделала с «Шенье» британская команда постановщиков — режиссер Кейт Уорнер и художник Дэвид Филдинг, — выходит за рамки привычного Брегенца. Разве что костюмы американки Констанс Хофман — роскошные вариации на тему конца XVIII века — вполне укладываются в местную эстетику. Несмотря на внушительные размеры декорации — торчащая из воды голова Марата, откровенно отсылающая к картине Давида «Смерть Марата», высотой 24 метра, весом 60 тонн, — это полноценный психологический спектакль с многочисленными политическими аллюзиями.

Публика Брегенца, конечно, далеко не вся летнеотпускная. «Сопроводительная» программа Брегенца, а это десятки концертов, спектаклей и представлений альтернативного искусства, заставляет говорить о нем как об одном из важнейших фестивалей новой культуры. Театральную афишу обычно заполняют крупнейшие театры немецкоязычного мира. На этот раз Дойче театр из Берлина привез «Детей солнца» Горького и «Пегги Пикит видит лицо бога» самого популярного драматурга современной Германии Рональда Шиммельпфеннига в постановке Мартина Кушея.

В концертной программе выделялся проект Кирилла Петренко «Лорд Байрон», составленный из произведений Берлиоза, Вебера, Чайковского и Шенберга. Уроженец Омска и один из самых успешных европейских дирижеров, Петренко (он был в 2009 году заявлен в качестве одного из членов дирижерской коллегии Большого театра, но так до него и не доехал) давно выступает в Брегенце и даже выбрал его местом постоянного жительства. Что, в общем, удобно и с точки зрения его будущей работы: в 2013 году он возглавит Баварскую оперу.

Кроме озерной мегаоперы, в Брегенце дают еще и редкие оперы вроде «Карла V» Эрнста Кренека или «Пассажирки» Мечислава Вайнберга. Успех последней в прошлом году был связан и с трехдневной конференцией, посвященной творчеству ее автора. Ее провели по инициативе интенданта фестиваля Дэвида Паунтни, испытавшего настоящий шок от знакомства с наследием советского композитора, на родине больше известного как автора музыки к кино и мультфильмам, в первую очередь к «Винни-Пуху».

Прошел год, и «Пассажирку» ставят уже по всему свету, а в Германии вышел DVD с записью постановки в Брегенце, удостоенный нескольких престижных наград и попавший в выбор BBC Music Magazine. Дирижировавший ею Теодор Курентзис стал кумиром фестивальной публики.

На этот раз в роли нового оперного открытия выступала шотландский композитор Джудит Уир. Ее опера «Американские горки (Мисс Фортуна)», созданная по заказу Брегенца и Ковент-Гардена, слушалась с интересом. Но постановка китайского режиссера Чэнь Шицзэна выглядела неожиданно робкой.

Куда успешнее в этом отношении одно из главных прибежищ авангарда в Брегенце, программа KAZ — Kunst aus der Zeit («Искусство из времени»). Именно здесь провели концерт из произведений американского композитора-неформала Гарри Партча (1901—1971). Хотя считается, что его влияние на американскую музыку сопоставимо с влиянием Гершвина и Айвза, произведения Партча практически не исполняются сегодня. Во многом это связано и с их «неформатностью»: для филармонического зала слишком радикально, для любого другого как-то умно. А также с тем, что Партч сам создавал свои инструменты, сегодняшнее состояние которых далеко от идеального.

Усилиями бельгийского Ictus Ensemble были созданы копии некоторых из инструментов; кроме того, были сделаны новые аранжировки его музыки. Слушателям вместо стульев и кресел были предложены огромные подушки; впрочем, независимо от этого Партч производит ошеломляющее впечатление.

Казалось бы, у фестиваля с таким контекстом должен быть исключительно продвинутый слушатель. Он и есть, но только его количество не измеряется сотнями тысяч. С этим придется считаться новому руководству Брегенца. В будущем году фестиваль покидает его многолетний интендант, режиссер Дэвид Паунтни. На прощание он поставит на озерной сцене «Волшебную флейту». И тут уж фестиваль соберет свои двести тысяч, несмотря ни на какую погоду.​