Просмотров: 13994
Борис Мильграм: «У Теодора было одно условие – он должен создать новый оркестр»
Екатерина Бирюкова ·
28/01/2011
Вице-премьер Пермского края рассказал ЕКАТЕРИНЕ БИРЮКОВОЙ о новом приобретении – дирижере Теодоре Курентзисе
Имена:
Борис Мильграм · Теодор Курентзис
© ИТАР-ТАСС
Борис Мильграм
На днях на пресс-конференции в Москве должны официально объявить главную, самую обсуждаемую новость российской музыкальной политики последних месяцев — переезд Теодора Курентзиса из Новосибирска в Пермь и
создание там на базе его камерного коллектива Musica Aeterna полноценного симфонического оркестра. В новом качестве Musica Aeterna даст первый концерт в Перми уже 10 февраля, после чего отправится на гастроли — ни много ни мало в амстердамский Концертгебау и венский Музикферайн. ЕКАТЕРИНА БИРЮКОВА встретила режиссера и по совместительству вице-премьера правительства Пермского края (до недавнего времени министра культуры этого края) Бориса Мильграма на премьере оперы Моцарта «Так поступают все женщины» в баден-баденском Фестшпильхаусе и поговорила с ним о Курентзисе, который в это время стоял за пультом.
— Как сложился такой амбициозный проект?— У Перми нет симфонического оркестра, есть только оркестр Оперного театра. Поскольку я в Драматическом театре делал музыкальные спектакли и пытался там создать оркестр, я точно знаю, что в Перми очень плохо с музыкантами.
— Ну, в Перми просто консерватории нет…— Нет. И когда я начал свою деятельность в качестве министра, передо мной сразу возникла эта ужасная ситуация. Пермь большой город. С амбициями. Такая ситуация неправильная, а как ее исправить, никто не понимал. И когда к нам приехал из Министерства культуры Алексей Шалашев и я сказал, что надо оркестр создавать, он ответил, что это очень дорого и невозможно. И я понял, что министерство нам не поможет — по крайней мере, в этом вопросе.
Читать текст полностью
А Оперный театр в Перми — достаточно культовое заведение. Вообще культурное строительство, которое сейчас идет в Перми, казалось бы, происходит только благодаря ряду случайностей, но на самом деле оно неслучайно. Я несколько лет назад заказал сделать такое, что ли, социологическое исследование группе специалистов из Нижнего Новгорода. И они выяснили, чем Пермь отличается от Нижнего Новгорода. Ценностный ряд для жителя Нижнего такой: завод, ярмарка, набережная, где стрелка двух рек, Нижегородский кремль. А для жителя Перми — Оперный театр, галерея с деревянной скульптурой, Драматический театр, Кама.
То есть все начинается с Оперного театра. А он уже порядка двадцати лет создает проекты и планы по реконструкции, точнее, пристрою, расширению. Поскольку сцена маловата и балет — очевидная ценность и города, и театра — не очень помещается. Да и оперные спектакли бывают большие. Нужна другая сцена. Проектов было шесть. И такое у меня было впечатление, когда я пришел работать, что это никогда не сделают. Поскольку неправильно подходят к этой истории.
Наконец, новая культурная ситуация привела к тому, что в театре был проведен конкурс — серьезный, международный. Был выбран проект Дэвида Чипперфильда. И в этот момент уходит художественный руководитель театра, который проработал там двадцать лет — Георгий Исаакян! Который известен в России и любим в Перми. В первую секунду меня, конечно, обуял ужас.
— Вы разве не предполагали такого развития событий?
— Нет. И до сих пор мне кажется, что им это сделано было не вовремя — в первую очередь для него самого не вовремя. Потому что он двадцать лет мечтал построить театр, занимался проектированием, и вот когда наконец это происходит, он уходит из театра!
Было понятно, что театр должен произвести в этой ситуации какое-то очень сильное движение, которое соразмерно и его планам, и планам города. И вот тогда пришла идея пригласить Курентзиса. Он в то время репетировал в Брегенце, мы с ним созвонились, я к нему приехал. Ему понравилась эта идея. Все произошло очень быстро. С одной стороны, это неожиданно, с другой — нет. Дело в том, что на территории России почти нет мест, где можно заниматься процессом. Москве нужен результат, а процесс ее не интересует, процесс слишком дорого обходится. Всем остальным пока вообще непонятно, зачем нужен процесс и к чему он приведет. Поэтому так много творческих людей — сильных, живых, лидеров — хотят с нами сотрудничать.
Мы с Теодором быстро нашли взаимопонимание. У него было одно условие — он должен создать новый оркестр. При том что оркестр театра остается.
— Как же эти два организма будут сосуществовать? Я так понимаю, что у них будет совершенно разное социальное положение, совсем разные зарплаты.
— А как люди вообще сосуществуют в разных социальных положениях? Я в какой-то момент не очень понимал, какой формат интересен Курентзису. Мне даже показалось сначала, что он просто в театре хочет создать свою отдельную историю. У театра — своя, у него — своя. Типа как Эдик Бояков создал «Сцену-Молот» в «Театре». Это два автономных создания внутри одного организма. И я думал, что Теодор хочет так же.
Нет, у него, как я понимаю, есть очень точный образ того театра, который он хочет построить. Ему нужно именно два оркестра. Один будет выполнять функцию симфонического оркестра и участвовать в новых оперных и балетных проектах. Второй будет играть существующий репертуар. Но второй оркестр должен тоже как-то видоизмениться.
Ведь когда есть разница в социальном уровне, на мой взгляд, это замечательно. Нежные люди, конечно, от этого падают в обморок или бросаются на баррикады. Но чаще всего они от этого ничего не выигрывают, а только проигрывают. Люди, которые уверенно себя чувствуют в профессии и хотят чего-то достичь, начинают работать и достигают нужного уровня. Или не достигают — тогда нужно будет постепенно в этот оркестр приводить других музыкантов, обновлять его.
На самом деле, когда я пришел в пермскую «Драму», мне все говорили, что там нет хороших актеров, не с кем работать. Но я никогда в это не верил. Нет плохих актеров — есть плохое отношение их самих к себе. И сейчас все, кто бывает в пермской «Драме», говорят, что это одна из лучших трупп России. Это же зависит от тренинга.
— Оркестр зависит еще от такой вещи, как музыкальные инструменты. Судя по всему, новый оркестр будет играть на лучших инструментах, чем старый?
— Ну, постепенно и у второго оркестра появятся хорошие инструменты. Может, это будет делаться не столь стремительно, но стремительнее, чем было раньше. На самом деле там база инструментальная в последние годы тоже обновлялась, потому что театры наши живут очень неплохо — по сравнению с тем, что происходит в стране.
{-tsr-}— Можете назвать бюджет, на который раскошеливается Пермский край ради такого проекта. И есть ли гарантии, что все не развалится через пару лет?
— Не могу, по одной простой причине. Это серьезная история, которую я не хочу озвучивать, пока все не утвердится. Были очень непростые, напряженные переговоры — именно в силу того, что мы должны всё это гарантировать. И мы это сделаем. Но есть некие процессы, которые нужно пройти. Дай бог, к концу 2012 года это будет зафиксировано. Почему этого нельзя сделать сразу? Нужно, чтобы к этой ситуации привыкли. Чтобы что-то узаконить, нужно, чтобы это узаконилось в мозгах.
