«Ленин, Сталин и музыка» в парижском Сité de la musique

Французский взгляд на русскую музыку последнего столетия

Имена:  Александр Мосолов · Артур Лурье · Галина Уствольская · Ефим Голышев · Иван Вышнеградский · Николай Рославец · Сергей Протопопов

В то время как у нас идет Год Франции, во Франции идет Год России. Среди большого количества мероприятий, проводимых по всей стране всеми мало-мальски серьезными французскими музыкальными коллективами, театрами, галереями и музеями, одним из самых серьезных стал проект парижского Сité de la musique («Город музыки») «Ленин, Сталин и музыка». Он состоит из двух разделов: «Утопия» и «Идеология».

Устроители фестиваля выбрали прекрасную для такого многомерного визуально-музыкального действа площадку – анфиладу примыкающих друг к другу двух концертных и одного выставочного залов, которые имеются в этом уникальном сооружении, открытом в 1995 году. На выставке представлены экспонаты из девятнадцати российских музеев и архивов, включая Третьяковскую галерею, а также из фонда Пауля Захера (Базель, Швейцария), пяти парижских музеев и библиотек, двух музеев и библиотек Германии и Нового национального музея Монако.

Раздел «Утопия» воссоздает, насколько возможно, атмосферу начала прошлого века – пред- и послереволюционного времени, с его творческой свободой, неограниченным полетом фантазии и социальными переворотами. Нашлось место экспонатам театральным, музыкальным и экспериментальным.

Посетители раздела «Идеология» знакомятся с обширной панорамой того, что устроители выставки классифицируют как «Витрина режима». Широко представлены творцы «социалистического реализма». Тут же творчество «врагов народа» и тех композиторов и художников, кто пытался продолжать свою свободную деятельность. Не забыты эмигранты и ГУЛАГ.

Количество и разнообразие экспонатов впечатляет, но ощущение такое, что находишься среди римских развалин. После творческих потрясений и достижений начала прошлого века во всех видах искусства ко дню сегодняшнему случайно уцелели разрозненные обломки, обрывки и остатки целых направлений в искусстве изобразительном, музыке, театре, кино. Их создатели и творцы в подавляющем большинстве погибли и унесли с собой свои идеи и мастерство. Воцарившийся режим одинаково искоренял и тех, кто пытался творить, не вмешиваясь в политику, и тех, кто кокетничал с властью или даже искренне ей служил, но поставил «не на ту лошадь» – слишком близко общался с кем-то, потом оказавшимся в опале. Уехавшие не одолели в большинстве своем чужестранное существование. О сложной жизни творческого человека в неустроенном быту за рубежом очень подробно пишут в дневниках Марина Цветаева и Сергей Прокофьев. Остались «у дел» только придворные монументалисты, портретисты и создатели пафосных ораторий.

Первая половина музыкального марафона проходила в октябре, когда состоялись киноконцерты, концерты симфонической, хоровой и камерной музыки, концертные исполнения опер и форумы, посвященные творчеству композиторов и кинематографистов «утопического» периода. Период «социалистического реализма» в музыке будет представлен публике с 18 декабря по 9 января.

Фестивальная программа была открыта советской классикой: фильмами «Октябрь» Сергея Эйзенштейна, «Новый Вавилон» Григория Козинцева с музыкой Дмитрия Шостаковича (оркестр Французского радио под управлением Дмитрия Яблонского и Франка Штробеля) и «Аэлитой» Якова Протазанова с новой музыкой Дмитрия Курляндского (ансамбль «2Е2М» под управлением Пьера Рулье). Кинопрограмму дополнил документальный фильм 1927 года «Колыбельная Москве» Михаила Кауфмана и Ильи Копалина. Музыка к нему написана четырьмя московскими композиторами: Юрием Каспаровым, Дмитрием Курляндским, Антоном Сафроновым и Кириллом Уманским (ансамбль МАСМ под управлением Алексея Виноградова). Каждый композитор, создав свое собственное звуковое пространство, изменял акценты зрительного ряда в зависимости от своего собственного мировосприятия.

Отдельный фестивальный пункт – программа «Вечная Россия» знаменитейшего французского хора «Аксентюс» под управлением Лоранс Экибэ, которая включала «Литургию Иоанна Златоуста» Чайковского (хор только что выпустил новый диск с ней и «Всенощным бдением» Рахманинова), семь хоров Танеева на стихи Полонского и десять поэм Шостаковича на стихи революционных поэтов. Поразительно, насколько чисто и четко произношение русских текстов у французского хора. Это при том, что у русских солирующих вокалистов, поющих на родном языке, зачастую ни слова понять невозможно.

Особый акцент на фестивале был сделан на малоизвестной музыке двух знаменитых композиторов – совсем молодом Шостаковиче и Прокофьеве парижского периода. Две неоконченные оперы Шостаковича, «Игроки» и «Большая молния», исполнили солисты московского Центра оперного пения Галины Вишневской и оркестр Парижской консерватории (этот проект доехал до Москвы и Перми). Вторую симфонию, Второй концерт для скрипки с оркестром и сюиту из балета «Стальной скок» Прокофьева играл Филармонический оркестр Немецкого радио Саарбрюкена – Кайзерслаутерна под управлением Геннадия Рождественского с солистом Александром Рождественским (скрипка).

Музыкой композиторов так называемого «второго эшелона» занялись два московских ансамбля современной музыки: «Студия новой музыки» и МАСМ. Это такие имена, как Николай Рославец, Артур Лурье, Александр Мосолов, Ефим Голышев, Сергей Протопопов, Иван Вышнеградский (на его сочинениях для двух роялей, настроенных с разницей в четверть тона, сделал упор МАСМ). «Вторым эшелоном» их называть несправедливо. Их грустная судьба – показатель того, как мало получается сделать композитору за свою жизнь, когда нет возможности творчески развернуться.

В ту же тему русской музыки последнего века попал и концерт знаменитого голландского ансамбля «Аско-Шёнберг» под управлением Рейнберта де Леу в рамках парижского «Осеннего фестиваля». Концерт начался с двух произведений молодых композиторов – Валерия Воронова и колумниста OPENSPACE.RU Бориса Филановского, который выступал еще и в роли вокалиста-экстремала. Дальше в программе время пошло вспять: прозвучали произведения Николая Обухова (изначально написанные для голоса и фортепиано) в аранжировке Элмера Шенбергера для ансамбля. А все второе отделение было посвящено музыке Галины Уствольской, которую в свое время именно де Леу начал активно исполнять.

Музыка Уствольской – противовес всем сочинениям, прозвучавшим в проекте «Утопия». Точнее сказать, изнанка той жизни, которую в проекте Сité de la musique мы видели с фасада. Ее музыка (в которой, например, есть удары молотком по ящику в форме гроба) не выражает ничего, кроме беспросветного отчаяния. Она затягивает в такой мрак, что начинаешь понимать, что реально ощущали люди, жившие под постоянной угрозой ареста, лагерей или расстрела.

Далее в Париже и пригородах состоялись три совместных концерта московского МАСМа и французского ансамбля «Алеф», в которых звучали произведения уже только наших современников, в основном поколения до сорока (сегодня начинается фестиваль в музее Глинки с участием этих двух коллективов под названием «Музыка нашего времени»).

Поскольку одни композиторы уже много лет живут в Германии, а остальные имеют в сети доступ практически к любым партитурам, записям, справочным материалам и учебникам, то ни одна современная музыкальная техника уже ни для кого не является загадкой. Поэтому было интересно слушать и наблюдать, как они этими средствами выразительности пользуются. Удивительно, сказал со сцены Кристоф Руа, виолончелист ансамбля «Алеф», что российские молодые композиторы увлекаются техниками семидесятых годов, а их сочинения заряжены довольно грустно и мрачно. Ну что же, будем ждать, когда появится веселый новатор.