Earlymusic 2009: итоги фестиваля

Модное мероприятие для услаждения слуха превратилось в мощный культурный институт

После открытия Earlymusic 2009 Андрей Решетин всю ночь не мог уснуть: мешал шквал звонков от благодарной публики. Сцену Таврического дворца на первом концерте фестиваля этого года поделили две певицы — английское сопрано Кэтрин Фьюдж, снявшая сливки с барочного репертуара, и Назира Габасова, исполнившая национальные бурятские стандарты. Звонившие худруку Earlymusic были единодушны: в неафишированном кросс-культурном поединке архаичный Восток в несколько касаний уложил на лопатки утонченную Европу.

Год назад была объявлена программа фестиваля — первого после отставки гения фандрайзинга Марка де Мони. Преданные поклонники Earlymusic только вздыхали и всплескивали руками: налицо влияние финансового кризиса, усугубленное внутренними управленческими катаклизмами. «Нет денег на европейских звезд — приходится затыкать дыры world music». Примерно так рассуждали петербургские меломаны прошлой осенью.

Их можно было понять. Десять лет подряд Earlymusic привозил в Россию главных музыкантов HIP ^*, устраивая осенью сначала только в Петербурге, а затем и в Москве с регионами большой музыкальный пир, на котором барочных деликатесов с классицистскими специалитетами можно было наесться на год вперед. Принадлежать к сообществу Earlymusic было модно, недоступный плод просвещенного европейского исполнительства манил и знатоков, и дилетантов. На Леонхардта с Савалем подсаживались парами и семьями, от La Venexiana и Micrologus коллективно падали в обморок.

Звезд хватало и в программе нынешнего года. Но едва ли менее важными, чем выступления Паоло Пандольфо и Huelgas Ensemblе, оказались ангажементы их коллег из ведомства world music. И дело тут не только в том, что бурятские, японские и китайские музыканты были чудо как хороши сами по себе. Просто у фестиваля окончательно поменялась ориентация: фольклор и этно заняли в его программе легитимное место.

Ход с world music оказался стратегически верным: сегодня дирекции Earlymusic нужно очень сильно постараться, чтобы по-настоящему удивить звездами: почти все крупные фигуры аутентичного исполнительства перебывали в Петербурге не по одному разу. Первоначальное накопление репертуара завершено, жильные струны ни для кого не в новинку — завоевывать публику Earlymusic 2009 нужно было чем-то другим.



Например, контекстом. В программе «Звук, жест и слово» прицельно исследовали взаимодействие трех первоэлементов искусства в европейской и восточной культуре. Смыслы вибрировали сами собой: после выступления двух Бенжаменов — Лазара (того самого, что реконструировал «Мещанина во дворянстве» Мольера — Люлли) и Аллара — невозможно было не задуматься о французском шинуазри, о китайском чайном домике в Малом Трианоне и о докатившейся до Российской империи вообще и до Ораниенбаума в частности моде на китайщину.

Лейтмотивом фестиваля стала идея камерного музицирования. Его одинаковая для всех сторон света негромкая и неформальная сущность — для своих, при свечах, по душам — оказалась способной одушевить любые залы. Причем не только небольшие пространства Меншиковского дворца или особняка Гавриила Романовича Державина, но и, скажем, Капеллы — самого большого петербургского зала камерной музыки, в котором сначала на виоле да гамба священнодействовал Паоло Пандольфо, а вслед за ним мурлыкали под кото японцы.

Для Earlymusic 2009 трудно было придумать более эмблематического героя, чем сподвижник Петра I и прирожденный космополит Дмитрий Кантемир. Концертный марафон в его честь начинался в свежеотреставрированном картинном зале Витебского вокзала; потом фестивальная публика перемещалась в Павловск — чтобы там вкусить османской музыки и услышать квартеты Гайдна (посвященные Павлу I) и Августа-Фердинанда Тица (который учил музыке Александра I).

Earlymusic 2.0, по сути дела, занимается тем же, чем и двенадцать лет назад, — объединением земель. За первую десятилетку фестиваль успешно восстановил сожженные мосты между Россией и Европой. Сегодня резонно обратиться к куда более амбициозной затее — напомнить Западу о дружбе с Востоком, музыкально показав: да, азиаты мы.

И вот ведь какая художественная «загогулина» получается: на тринадцатый год существования Earlymusic кардинально обновился имидж и вектор движения. Был модным мероприятием для услаждения слуха — стал мощным культурным институтом. Таковым фестиваль, конечно, был всегда: Earlymusic — одна из самых могучих свай сегодняшней петербургской культуры. Но если в прошлые годы Андрей Решетин со товарищи занимались тем, что открывали для России обратную сторону музыкальной Земли, то сейчас Earlymusic напоминает, что все мы живем на одной планете. Трюизм, конечно, но кто сказал, что трюизмы не могут быть актуальными?

______________________________________

^*Historically informed performance (англ.) — исторически информированное исполнительство.