Мюнхенский оперный фестиваль

Главным событием фестиваля стал не «Лоэнгрин» с Йонасом Кауфманом, а «Воццек» в постановке Андреаса Кригенбурга

Имена:  Ангела Деноке · Андреас Кригенбург · Аня Хартерос · Дебора Поласки · Йонас Кауфман · Кент Нагано · Кристиан Штюк · Кристофер Вентрис · Михаэль Фоле · Николаус Бахлер · Паоло Кариньяни · Ричард Джонс · Харальд Б. Тор · Эва-Мария Вестброк · Янис Кокос

Николаус Бахлер, бывший глава венского Бургтеатра, с нынешнего сезона официально стал интендантом Баварской оперы, сменив на этом посту легендарного Питера Джонаса. Его приход немедленно отозвался дрожью во всех членах мощного театрального организма: уволены солидные старые капельдинеры, многие ассистенты и вспомогательный персонал. Происходит явная смена караула: режиссеры, художники, певцы и дирижеры, входившие в ближний круг Джонаса, постепенно вытесняются новыми именами. Процесс только начался, но тенденция уже очевидна. Ориентация на эзотерические названия и утонченный постановочный стиль, долгие годы культивировавшийся при Джонасе, сменяется стремлением осовременить, омолодить и демократизировать публику, оперный репертуар и исполнительские составы.

В нынешней афише знаменитого летнего фестиваля Баварской оперы не значится ни одной барочной или раннеклассической оперы: ни Генделя, ни Монтеверди, ни даже Глюка. Хотя уникальная фестивальная модель Мюнхена формально соблюдена: в программу вошли и премьеры текущего и прошлого сезонов, и фестивальные премьеры — всего 19 спектаклей.

Мейнстрим нынешнего фестиваля — оперы Верди, причем самые популярные: «Аида», «Отелло», «Фальстаф», «Луиза Миллер», «Набукко», «Макбет». Не то чтобы при Джонасе опер Верди вовсе не было, но подобная их концентрация знак показательный. Примечательно и то, что дирижеры сплошь итальянцы. Похоже, Бахлер рассудил, что лучше итальянцев Верди не подаст никто. И просчитался: «Набукко» под управлением Паоло Кариньяни прошел возмутительно неряшливо. Звучание роскошного оркестра Баварской оперы внезапно стало глухим и невнятным, солисты буквально давились своими партиями, а постановка Яниса Коккоса демонстрировала чудовищную провинциальность визуального решения.

Другое важное новшество в Баварской опере — акцент на смешанные, кросскультурные спектакли, имеющие весьма косвенное отношение к жанру оперы. Из пяти объявленных фестивальных премьер только две — «Лоэнгрин» и «Неприятности на Таити» Бернстайна — можно считать полноценными оперными спектаклями.

Да и то «Неприятности на Таити» скорее смахивают на мюзикл: разговорные диалоги перемежаются пением, а сам спектакль предварен вставным кабаретным номером от экс-панка Шорша Камеруна, по совместительству режиссера спектакля.

Остальные три, строго говоря, оперными спектаклями не являются и явно рассчитаны на привлечение в театр нецелевой аудитории — неофитов в области оперы, которым еще нужно разжевать и в рот положить новое кушанье.

Для этих целей, во-первых, придумана экскурсия «Ночь в опере» с некоей ведущей Адриенной (английский актер Адриан Хоуэлс). Группа встречается в девять вечера на Маршаллплац и прогуливается по театру, где им открывают тайны и секреты оперного закулисья.

Еще одна премьера — смешанное полуцирковое-полутанцевальное представление «Ирмингард» с участием ансамбля Mnozil Brass, наигрывающего вальсы, танго, лендлеры, рэп. В спектакле задействованы певцы, декламаторы и танцоры, хор и оркестр, а поставил этот театральный винегрет Бернд Ешек.

Третья премьера — камерный опус Джея Шварца «Нарцисс и Эхо» — рассчитана на участие контратенора в сопровождении альта и ударных. Идет в малом пространстве Allerheiligen Hofkirche. Вообще, Бахлер полон решимости плотно работать с современными композиторами. Он уже объявил, что в феврале 2010 года будет поставлена опера Петера Этвоша «Трагедия дьявола», для оформления которой он собирается пригласить Эмилию и Илью Кабаковых.

Так что, возможно, вскоре благообразных старцев в безукоризненно сидящих смокингах и милых старушек в брильянтах сменят лохматые юнцы в кроссовках и с рюкзачками за спиной. Ход, впрочем, довольно рискованный. Особенно если вспомнить, каких усилий стоило Джонасу воспитать и прикормить мюнхенскую публику, привить ей вкус к Генделю, к ироничным постановкам Алдена и Кристофа Лоя (на нынешнем фестивале фигурирует лишь один спектакль Лоя — «Лукреция Борджиа» Доницетти).