В мире животных-2

Сказка о науке политологии и том, как один другой Медведь пал жертвою своего либерализма

Сказка о науке политологии и том, как один другой Медведь пал жертвою своего либерализма

В последнюю неделю эпистолярная активность россиян резко повысилась. Пишут в основном президенту.


Интересная наука — политология. Здесь натиск, понимаешь ли, пламенный, а там — отпор суровый. Баланс интересов и все такое. Вот, кстати, сказка по этому поводу.

Мы уже рассказывали про один лес, в котором Медведь неправильно понимал жизнь, вследствие чего и случилась в этом лесу экологическая катастрофа, разрушительная для лесных обывателей.

Однако, как это обычно бывает, прошло некоторое время, завелись постепенно в том лесу опять зайцы с мышами, подтянулись копытные, прилетели в лес новые комары. Разумеется, тут же возникли волки с лисами, санитары и правоохранители — короче говоря, началась нормальная лесная жизнь с кое-какой экономикой, так что в некоторый момент наверху было принято решение прислать в этот лес нового Медведя.

Памятуя о неудачном опыте предшественника, этот Медведь решил вести себя не в пример политичнее. Он съездил, прежде чем отправляться в лес, на стажировку в Гарвард на два дня и воротился из-за рубежа решительным либералом.

— Прежде всего — общество! — объявил Медведь хозяйственному активу волков и лис, срочно созванному сразу после его прибытия в лес. — Общество — это основа государства. А государство — это мы с вами. Поэтому падение престижа общественной активности равно фактически делегитимизации верховной власти, что чревато утратой суверенности и лесной идентичности. Поняли, животные?

— Поняли, - ответили волки и лисы печально. В глазах их читалось искреннее недоумение.

— Ну и ладушки, — сказал добродушно новый Медведь. — Вижу, что поняли. Молодцы. Теперь мы так поступим: на каждый пятый дуб повесим почтовый ящик, чтобы возникла обратная связь общества и власти. Все жалобы буду рассматривать лично, внимательно читать, разбираться и принимать решения. Штаты вам удвою, но и спрашивать буду строго. Вплоть до увольнения от должности с волчьим билетом.

— Хм, - подумали волки, но вслух ничего не сказали.

Так и сделали. Дятлы приколотили к дубам отличные зеленые ящики, сороки разнесли по лесу весть об инициативе нового Медведя.

Правда, первые две недели ящики стояли пустыми, в них находили один лишь лесной сор: желуди да листья, но затем либеральный Медведь произвел строгое следствие и публично уволил с волчьим билетом от должности двух лис. После этого дело пошло.

Сперва стали писать лоси — животные вообще склонные к словесности и недовольные жизнью. Они писали не очень длинно, поскольку копыта не позволяют, но зато часто. Жаловались в основном на клещей, однако порой приплетали и санитаров. Медведь читал внимательно, в каждую жалобу вникал лично и с резолюцией «разобраться» пересылал нижестоящим исполнительным инстанциям, которые, в свою очередь, рапортовали о ходе дела. Медведь радовался — работа кипела.

Затем подключились зайцы. Эти тоже жаловались на клещей, одновременно намекая на то, что лоси писать жалобы горазды, но сами тоже не безгрешны — жрут много, не оставляя ничего для младшей братии, и много гадят в лесу. Медведь вынужден был еще раз удвоить штат санитаров и правоохранителей для разбора почты, при этом сам продолжал вникать в каждый случай, стараясь найти баланс общественных интересов.

Вскоре писать начали ежи. На клещей, конечно, тоже жаловались, но в основном напирали на то, что «зайцы окабанели, а кабаны задолбали». При этом не приводили никаких аргументов в пользу последних двух тезисов, но настойчиво их повторяли. Медведь вдумчиво прочитал все семьсот двадцать семь ежиных писем, выпил стакан чаю с лимоном, собрал тайное совещание волков и лис и велел им разобраться с клещами раз и навсегда. Эпистолярная активность отнимала у него теперь все время. Его тошнило, и голова кружилась с недосыпу.

Совещание закончилось на рассвете, а в девять часов утра Медведя разбудили: пришло коллективное письмо от клещей. Они предупреждали о недопустимости огульного охаивания и жаловались на вирус клещевого энцефалита. Письмо само по себе было не очень длинным, но список подписей занимал тридцать две тысячи сто восемнадцать страниц.

В те два месяца, в течение которых Медведь, как и обещал, внимательно вникал в письмо клещей, волки и лисы, утомленные неожиданным расширением круга своих рабочих обязанностей, начали потихоньку перебираться в окрестные леса. Тем не менее некоторое количество правоохранителей и санитаров еще оставалось в лесу к тому моменту, когда начали приходить письма от вирусов клещевого энцефалита.

Вирусы гнушались коллективными акциями, писали каждый от себя лично (причем крайне неразборчиво), завалили своими обширными посланиями все почтовые ящики и довели бедного Медведя до скоропостижной кончины от истощения сил, после которой в лесу воцарились окончательное недоверие к либеральным ценностям и тоска по твердой лапе.

Автор — преподаватель Тартуского университета, Эстония