Статусное потребление превращается в статусный шеринг.
Страницы:
***
Важную роль в эволюционном скачке от учреждений к сетевой среде играют консюмеризм и особенно престижное потребление, то есть потребление «ненужного».
Читать!
В свою очередь, престижное потребление быстро становится бессмысленным, так как возгонка количественного насыщения снижает качество удовольствия от получаемых благ.
Поэтому конкуренция престижного потребления обязательно переходит в конкуренцию альтруизма. Не статистически (то есть не в каждом случае), а эволюционно (то есть исторически). Конкуренция за «получать» превращается в конкуренцию за «отдавать».
Престижное потребление подготавливает этот переход, переводя ценности из сферы физиологического в сферу социального. Насытив животное, забываем о нем. И освобождаем человека.
***
Статусное потребление превращается в статусный шеринг. В сети лучше социализирован тот, кто отдал больше времени, ума и страсти.
Сбить с этой моды можно, лишь спустив актуальные ценности на уровень бытового дефицита. То есть снизив благосостояние.
И наоборот: чем выше уровень благосостояния, тем больше будет этих непонятных хипстеров и фрилансеров, манкирующих властью учреждений. А интернет создает техническую и самую простую возможность делиться, выкладывать, вкладываться. Кроме того, в интернете избыток вызревает гораздо быстрее, чем в материальном мире.
***
Учреждения завидуют вовлеченности и страстности сетей. Учреждения на такую вовлеченность рассчитывать не могут, поэтому пытаются ее покупать. Но купить можно время, реже — ум и никогда — страсть. Неполная палитра вовлечения человеческой натуры делает продукт института заведомо слабее продукта сети.
Покупая у человека лишь время, но не умея мобилизовать ум и страсть, учреждения продвигают тех, кто готов в обмен на дефицитные блага отдавать часы и дни жизни. То есть усидчивых, то есть верных.
В конце концов, верность становится главным, а потом и единственным достоинством. Оборотной стороной стабильности оказывается негативный отбор, который в конце концов подрывает и саму стабильность. В старом мире талантливым и страстным оставалось или бунтовать, или возглавлять институты. История институтов — это история революций.
***
Чувствуя сетевой зуд истории, учреждения пытаются все же как-то мутировать — распространиться, расшириться, создать форматы вовлечения. Появляются «большие правительства», общественные палаты, правящие партии и народные фронты. Но они не становятся сетевыми структурами, а вырождаются в ведомства.
Их вырождение неизбежно. Сетевого вовлечения по разнарядке не добиться, а серьезных ресурсов они не распределяют. Для сети слишком скучно, для учреждения слишком чахло; для обеих натур — слишком фальшиво. Такие гибриды вообще не плодоносят. Продержатся ровно столько, сколько учреждения будут их подпитывать.
Кстати, уже завтра начнут выигрывать те медиа и политики, которые создадут сервисы по приему вкладов времени, ума и страсти от населения.
***
Институциональный человек считает, что сеть все равно создаст новые институциональные формы. Как же без них-то. Мы находимся в плену тысячелетнего мифа о том, что структура с жесткой иерархией является лучшим инструментом целесообразного длительного коллективного действия.
Между тем результативность спонтанных усилий сети уже очевидна. Но под вопросом их постоянство, длительность, регулярность.
Видимо, ответ дадут новые сетевые оргформы вроде «Википедии» и «Ушахиди» (будут и другие), экономические механизмы вроде донаторства, сетевого фандрайзинга и благодарственной оплаты. В обществе избытка экономика грантов заменяет экономику инвестиций. Что-то типа социалистического капитализма: от каждого — по способностям, каждому — по вовлеченности.
***
Регулярность может также поддерживаться ядерными энтузиастами, типа Доктора Лизы, Навального, или целыми командами, избравшими ту или иную тему для самореализации. Темы удерживаются лидерами, лидеры привносят постоянство.
Если тема важна, то в состязание за отклик вступают все. Массив вовлеченных столь огромен, что охват сопоставим с размерами активной части общества. Включая лучших специалистов и энтузиастов, результативных и длительных. При равенстве возможностей как раз они и оказываются во главе спонтанности, организуя ее. Действует позитивный отбор. Поэтому ядерные энтузиасты и команды всегда находятся.
При достаточном развитии интерфейсов массового взаимодействия и накоплении опыта сетевая среда получит необходимую регулярность спонтанных усилий и по длительности действия сможет конкурировать с учреждениями. А по эффективности она их уже иногда превосходит.
***
Исторически у учреждений остается один спасительный аргумент — демографические пропорции. Желающих получать гораздо больше, чем желающих отдавать. В этом заслуга как институциональной политики вообще, так и конкретных политических режимов.
Не зря охранители так упорно напоминают о том, какой малый процент составляет новая активная публика. Ее характеристики (образование, потребление, амбиции, оцифрованность, доход и т.п.) приводятся как негативные и высмеиваются.
Деградационный по своей сути демографический критерий воздымается учреждениями на хоругви, добавляя еще один негативный фильтр отбора в общественную мораль, и без того искореженную ради удержания прошлого.
В этом тоже есть сходство с миром медиа: в дискуссиях о будущем медиа цифровая отсталость часто приводится как ключевой аргумент для доказательства востребованности старых СМИ.
А в политике упор на отсталость и негативные фильтры ведет к стравливанию эпох и страт. По сути, стратегия учреждений сейчас — это стратегия отсрочек на почве конфронтации.
***
Можно было бы призвать сетевую среду противопоставить культуре конфронтации культуру компромисса. Но сетевая среда к призывам глуха и к управляемому действию не способна. А сама она идею компромисса в достаточном массиве не выработает, потому что сеть наполняют такие же граждане, воспитанные все в той же культуре конфронтации.
Поэтому, как ни странно, достижение компромисса и хоть какой-то сглаженности перехода зависит не от сетевой среды, а от учреждений. Мы находимся в начале переходной фазы, поэтому основная действенность сетевой среды все еще производится учреждениями, в страхе реагирующими на сеть.
Читать!
Вопрос лишь в качестве и мотивах воли, контролирующей старый институциональный мир. Если ее устраивает отсрочка, а не подстройка, то решающие перемены будут позже, но громче.
Автор — основатель Школы эффективного текста
Страницы:
КомментарииВсего:11
Комментарии
- 06.07Создатели OPENSPACE.RU переходят на домен COLTA.RU
- 30.06От редакции OPENSPACE.RU
- 29.06«Света из Иванова» будет вести ток-шоу на НТВ?
- 29.06Rutube собирает ролики по соцсетям
- 29.06Число пользователей сервисов Google растет
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3451731
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343363
- 3. Норильск. Май 1268596
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897672
- 5. Закоротило 822111
- 6. Не может прожить без ирисок 782250
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 758772
- 8. Коблы и малолетки 740873
- 9. Затворник. Но пятипалый 471276
- 10. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 403081
- 11. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370475
- 12. ЖП и крепостное право 366294
"Вопрос лишь в качестве и мотивах воли, контролирующей старый институциональный мир." - вот, имхо, качество и мотивы исключают возможность подстройки. ну, разве что, возможна попытка симуляции такой подстройки, не более. потому как те, кто контролируют - и есть сама структура, и для неё - измениться - равносильно самоуничтожению.
Или я всё не так понял)
Для себя я подчеркнул, что сеть - это анархия и ее не исправить (без грязного вмешательства, как, например, сейчас в Китае пытаются "прописать" всех блогеров). В анархии есть позитивная роль сети. То, что раньше обсуждалось на кухне, сейчас вынесено в медиа пространство. Это торжество гласности и свободомыслия есть великое завоевание сети. Но это угроза институтам (без которых, как правильно было подмечено, современное общество пока не в состоянии обходиться). Институты при любом раскладе будут пытаться сохраниться и защититься. В определеный момент их общественная эффективность достигает недопустимо низкого уровня и институт уже мешает развиваться обществу, он не успевает (отторжение эволюции - черта любой бюрократии). При этом такие институты государства как гражданское общество, изберательная система, СМИ и контролирующие органы оказываются скованы все теми же устоявшимися межинституциональными связями. Вот тут-то и необходима анархическая пилюля сети. Это звонок институтам о необходимости реакции на проблемы, которые подконтрольные официальные СМИ попросту замалчивают или не замечают. Это некий индикатор для власти. Если сегодня институт не реагирует на настроения в сети (настроения "на кухне"), завтра вы получаете "Болотную", а послезавтра "площадь Тахрир". Таким образом, мое мнение, если диалог института и сети не возможен, то институт просто обязан в одностороннем порядке реагировать на "температуру" сети, как на индикатор протестных настроений (или наоборот одобрительных).
В остальном - много чуши.
-------
Мы находимся в плену тысячелетнего мифа о том, что структура с жесткой иерархией является лучшим инструментом целесообразного длительного коллективного действия.
------
Знакомые попытки соорудить один миф вместо другого. Кто такие "мы"? Совки что-ли?
Начнем с того, что интернет не имеет границ. Тут нет государств, а есть культура и язык...
Пока каша. Тема интересная, но ждет своего героя.