Пьянство на рабочем месте

Как ни запрещай, журналисты все равно пьют

Журналистское пьянство — заметная достопримечательность нашего медиарынка. И никакие запреты и ограничения тут не действуют. Всегда в любой редакции, если это, конечно, не глянцевый журнал, есть пьющие люди. Причем, как правило, пьют они не только после работы, но и в рабочее время.

Секретные возлияния

Употребление алкоголя в некоторых изданиях строго-настрого запрещено. Но поскольку журналистская работа — постоянный стресс, сотрудники все равно употребляют. Однако антиалкогольный настрой и неподдельная суровость руководства заставляют людей вести себя очень скрытно. Большинство известных мне употребляющих сотрудников делают это настолько незаметно, что коллеги даже не догадываются о том, что человек пьет на работе.

Как-то по рабочей нужде я встречался с одной бывшей журналисткой. Теперь она работает пиарщицей в крупной компании. Завершив деловую часть нашего общения, мы предались воспоминаниям об особенностях журналистской работы и неизбежно вышли на разговор о тайном пьянстве. Она рассказала мне о том, каким замечательным образом она умудрялась поддавать в середине дня незаметно для коллег и руководства. Обычно в районе двух часов она шла обедать в ресторан, находившийся в офисном здании, заказывала обед и 200 граммов коньяку. Однако коньяк она просила наливать не в бокал, а в высокий стакан с соломинкой. Таким образом для внешнего наблюдателя ее возлияния выглядели как невинное распитие яблочного сока.

Но однажды один из ее непосредственных руководителей предложил составить ему компанию во время обеда. Пришли в ресторан, заказали еду. И тут руководитель вопреки правилам предложил ей выпить. Она, конечно, согласилась. Подозвали официанта. Руководитель попросил 200 граммов водки. Официант записал заказ и спросил у дамы: «А вам как всегда?» Коньяк ей принесли «как всегда» — с соломинкой под видом яблочного сока. Потрясенный начальник сказал: «Ах вот что ты тут пьешь каждый день». К счастью, будучи человеком алкоголезависимым и справедливым, он не стал закладывать журналистку.

Этот пример, естественно, не единственный. Думаю, не менее четверти сотрудников любой более-менее крупной редакции часто прикладываются к бутылке в рабочее время.

Еще один замечательный пример пьянства на работе — бывший редактор одной из ежедневных газет. Мой знакомый часто обращался к этому человеку за консультациями. Через некоторое время он заметил, что редактор всегда отсутствует в период с 13 до 15 часов. Довольно длительный у него получался обеденный перерыв. Причем до перерыва редактор всегда был мрачен и рассеян. Приходя после обеда в три дня, он становился собранным, работоспособным и одновременно общительным. Перейдя на другую работу, этот редактор признался одному из наших общих знакомых, что каждый день около часа дня он шел в магазин, покупал поллитру коньяку, удалялся в близлежащий парк и, сидя на скамейке, как следует напивался. Через полтора-два часа он немного приходил в себя и шел работать.

Да чего греха таить, я и сам раньше не раз выпивал на работе. Исключительно в медицинских целях. Я — невротик. И иногда, бывает, так скрутит, что и работать невозможно. Нарушается дыхание, тревога, спазмы какие-то. Примешь 150 коньяку, и становится легче. Конечно, мне приходилось скрывать истинный состав употребляемого напитка. Редактор нашего отдела была дамой строгой. Я наливал коньяк в кружку и разбавлял чаем. А чтобы не пахло алкоголем, закрывал ее сверху салфеткой. Мол, чтобы не остывало. Правда, сидящий по левую руку от меня коллега-корреспондент иногда, учуяв характерный запах, начинал беззвучно смеяться, подвергая меня немалой опасности. Но со временем он привык и успокоился.

Эпический герой

А один мой знакомый довел журналистское пьянство до поистине эпических высот. Как-то он поехал на один день в Санкт-Петербург на конференцию. Причем на вокзале его должен был встречать не кто-нибудь, а генеральный директор одной из крупных питерских компаний. Коллега сел в ночной поезд и тут же откупорил. Утром за минуту до прибытия поезда пришел в себя, стал судорожно одеваться и не смог найти одной туфли. Стал искать. Туфля исчезла бесследно.

И вот стоит у вагона генеральный директор компании, встречает столичного журналиста, а тот выходит в одной туфле и в носке. Пришлось стыдливо объяснить бизнесмену, как было дело. За полчаса до начала конференции гендиректор быстро везет похмельного босого журналиста в Гостиный двор и покупает ему новую пару обуви. Конференция заканчивается. Потом — банкет. Как тут воздержаться? Пьяный журналист садится в ночной поезд. Естественно, решает добавить. Добавляет он так тщательно, что опять теряет контроль над ситуацией и выключается. Утром просыпается, когда поезд уже стоит на вокзале, и обнаруживает, что пропало... что? Правильно — туфля. К счастью, обратно он ехал на том же поезде и в том же вагоне. Сердобольный проводник по старой, так сказать, дружбе решил помочь журналисту в поисках обуви. В результате в недрах вагона проводник нашел две туфли — и новую, и старую. «Жаль, я ту в Питере выбросил, - пожаловался мне в тот же день опухший коллега. — Так бы две пары обуви было».

Нужно заметить, что и в дальнейшем этот человек продолжал высоко держать планку журналистского пьянства. Как-то, набравшись на работе, он вышел на улицу, потерял ориентацию и наткнулся глазом на ствол дерева. Неделю ходил с огромным фингалом.