После избиения Кашина единственный политический шаг – подвергнуть расследованию все те структуры, которые дали войти в политику людям, решающим проблемы с помощью арматуры
Имена:
Олег Кашин
© Gonduras Jitomirsky
Прессы уже много, высказались разные люди. «Обзор прессы» будет в виде письма Д.А. Медведеву.
Дмитрий Анатольевич, добрый день! Хочу Вам рассказать о том, о чем знает все журналистское сообщество Москвы. Это то, о чем будет говорить следователям Олег Кашин, когда он выйдет из комы. Он знает об этом гораздо подробнее, чем я.
В 2005 году группа молодых людей в масках и с бейсбольными битами напала на участников совещания левых молодежных группировок в горкоме КПРФ. Избиение было жестоким. Были переломы рук и ног. Милиция задержала погромщиков. Как выяснилось позже, по недоразумению. За всеми задержанными в отделение милиции приезжал сотрудник Администрации Президента. Его имя не раз уже звучало в прессе. В дальнейшем задержанные не понесли никакого наказания, а дело не возбуждалось. Избивавшие, как выяснилось в дальнейшем, были рекрутированы движением «Наши» из числа подмосковных экстремистских групп. Ими тогда командовали лидеры фанатских клубов – Рома, по кличке Колючий, и Яша, по кличке Киллер. Привлечены они были с помощью сотрудничавшего с Администрацией Президента движения «Местные».
В дальнейшем все эти люди выбили зубы депутату Ивану Старикову, избили
Сергея Удальцова и многих других. Известно, что, когда Марат Гельман объявил презентацию книги Лимонова у себя в галерее, к нему явились руководители движения «Наши» и пригрозили, требуя отменить. Гельман тогда не представлял себе масштабов того, с чем столкнулся. Он провел презентацию и через два дня был избит у себя в галерее. Все это сопровождалось и «креативными» акциями запугивания. Возможно, Вы слышали, что эти люди положили колоду с воткнутым в нее топором под дверь квартиры Алексея Венедиктова?
Я думаю, Вы не видели общего списка гражданских активистов и журналистов, избитых с разной степенью жестокости в эти годы. Думаю, Вы не слышали о том, что угрозы получали, а затем и были избиты журналисты С. Яковлев, К. Крылов, Г. Белонучкин. Угрожали, насколько я знаю, Андрею Мальгину, Александру Архангельскому, Илье Барабанову, Сергею Шаргунову… Этот список можно продолжать долго. Это была последовательная и масштабная политика запугивания.
Читать текст полностью
Была создана двусмысленная система, при которой шутку, «политический креатив с угрозой» невозможно было отличить от реальной угрозы. Александр Подрабинек или Людмила Алексеева имели все основания опасаться нападений. И все мы – всё журналистское сообщество Москвы – прекрасно знали, как это устроено.
Жестокое избиение Олега Кашина задумали и осуществили те, кто вскормлен этой политикой. Да, мы знали, как работает вся эта система – а Олег Кашин был одним из тех, кто знал ее подробно. Есть разные соображения о том, почему его били с такой жестокостью, возможно, с намерением убить. Я думаю, причина жестокости в опасении политических заказчиков, что Кашин начнет рассказывать об этой системе в деталях и с именами. Судя по тому, как он писал в последнее время, он был готов пойти достаточно далеко в том, чтобы вся эта система политического насилия была демонтирована и навсегда осталась в 2005–2008-м. Я убежден в том, что дело не в Турчаке, не в Химкинском лесе, не в дагестанцах, о которых писал Кашин, а в том, что он лучше, чем кто-либо из журналистов, знал весь механизм взаимодействия фанатских и нацистских молодежных групп с так называемыми «кремлевскими молодежками».
Мы все оказались в трудном положении. У всех нас не остается другого выбора, как начать называть вещи своими именами. Как это делает сейчас, например, Алексей Навальный. Полагаю, Вы читаете его блог. Попытка убийства Олега Кашина не позволяет нам продолжать выражаться эвфемизмами, многозначительно кивать на абстрактный «верх». Или ссылаться на «состояние общества вообще». В котором высок «уровень насилия вообще». И низок «уровень доверия вообще».
В стране не может сохраняться ситуация, когда член Общественной палаты публично выражает убежденность, что Кашина избили люди Якеменко. И это тот случай, когда приходится согласиться с Юлией Латыниной: общественности нелепо требовать расследования вообще. Десятки и сотни сотрудников СМИ, гражданских активистов, участников избирательных кампаний, политологов из опыта собственной жизни знают, как работала в разных звеньях вся цепочка политического давления по линии Сурков – Иванов – Якеменко и др. Я убежден, что десятки политических журналистов респектабельных изданий готовы были бы дать показания «комиссии Сената» (будь у нас Сенат или будь у Вас намерение инициировать подобное расследование) о том, что они знают об этой практике.
Редакция русского Forbes в своем заявлении ставит вопрос правильно: «деятельность структур, ответственных за насилие против инакомыслящих, должна стать предметом открытого и честного расследования».
Могут ли чиновники, ответственные за внутреннюю политику, такие как Сурков, Чеснаков, Костин, Якеменко, Матвейчев, Говорун, Иванов, Казаков, Воробьев и др., выступить перед «комиссией Сената»? Это трудно себе представить. В России. И чем труднее нам это представить, тем дальше мы от европейской политики. Тем ближе мы к худшим десятилетиям в политической истории Латинской Америки.
После жестокого избиения Олега Кашина единственный политический шаг в ответ на эскалацию насилия – это подвергнуть расследованию всю систему, все те структуры, которые дали войти в политику людям, решающим проблемы с помощью арматуры, то есть с помощью политического террора. Потому что как иначе изменить к лучшему общественную атмосферу? Как прекратить холодную гражданскую войну, эту атмосферу двоемыслия? Как остановить понижение планки требований к политической молодежи, к новым поколениям, которые входят в общественную жизнь?
Как? Изменения невозможны, если мы будем говорить одно, а поощрять другое. Лицемерие, провокации, азефовщина, использование экстремистских группировок для запугивания журналистов и политических {-tsr-}активистов поощряются главными политическими дизайнерами администрации, а последствия лукаво списываются на региональные власти или на правоохранительные органы. Думаю, что зверское избиение Олега Кашина замыкает длинный ряд предыдущих историй такого насилия. Это – предел. За ним уже невозможно никакое лукавство.
Ведь даже материалы, изложенные в недавней исследовательской статье Галины Кожевниковой, дают основание начать парламентское расследование деятельности движений «Наши», «Молодая гвардия», «Россия молодая».
Автор – директор Центра медиаисследований Института истории культур; ведет блог amoro1959 в LiveJournal.com
Так почему бы и теперь его не назвать? Чтобы все вещи да своими именами.
Сын - фоторепортер - работал по приглашению Британского совета, снимал их многочисленные мероприятия. И вот однажды он позвонил мне будучи в сильном волнении и сообщил, что в здании Британского совета в Самаре творится черт знает что.
К нам тогда аккурат приехал Чрезвычайный и Полномочный Посол Великобритании в России Энтони Брентон. И на него набросились какие-то отморозки с битами наперевес, которые нромко выкрикивали оскорбления и угрозы. Сотрудницы переполошились, сын тоже был в шоке от увиденного. Все это длилось несколько минут: Энтони Брентон не стал даже выходить из автомобиля, нашистов-отморозков разгоняла Юля Фадеева, которая руководила тогда самарским отделением Британского Совета.
Я, ессессно, как боевой человек, оставила все свои дела и тут же, не раздумывая, отправилась на выручку.
Первым, что увидела, был взвод милиции (не к празднику будет сказано), спрятавшийся за углом и пребывающий в растерянности.
Ну и этим же вечером я написала статью, которую, разумеется ни одно из самарских СМИ не стало бы публиковать. Я разместила ее на форуме Каспаров.ру. С этих же самых пор у меня в жизни (и самое страшное, в жизни журнала Performance) стали происходить разные чудеса.
Самым ярким, пожалуй, было перечисление на наш счет двух с половиной миллионов рублей, якобы от Британского Совета и вызывание меня затем на ковер с предложением показать "мой договор с британцами".
Так и живем...
И не потому, собственно, что избили Кашина, что избивали и побивают многих других, а потому, что я в каком-то смысле к этому причастен. Причастен не только как пассивный зритель – все мы, похоже, в той или иной степени играем роль зрителей на этом публичном избиении, не в силах оторвать взоры от отвратительного зрелища. Причастен, прежде всего, потому, что, будучи подростком, желал этого. И таким образом, я не могу, наблюдая за современными подростками и юношами, заявить, что это «просто дикость» или что это «абсолютно непостижимо».
Постижимо.
В 90-х я не сочувствовал ни одному из многих политических течений. Мне было глубоко противно все, что происходило тогда в разоренной стране. Но неким сосредоточением этой вакханалии, ее выразителем, проводником и апологетом казалась мне т.н. «либеральная журналистика». Когда в речи очередного ее представителя слово «народ» так или иначе ассоциировалось со словом «быдло», когда по радио «Эхо Москвы» я слышал что-то вроде «это поколение просто должно уйти» (о пожилых людях, «осмелившихся» сохранить коммунистическое мировоззрение), когда по центральным телеканалам наших солдат, оказавшихся в Чечне, поливали грязью – подумать только, одна и та же система посылала своих солдат, предавала их, а после еще и подвергала информационной атаке – так вот во всех этих случаях кулаки у меня сжимались, и я был уверен, что собственными руками мог бы вздернуть предателя на фонарном столбе. Потому что я ощущал себя живущим в военное время…
Не могу себя назвать в то время моральным уродом, не могу назвать человеком недалеким – я уже тогда старался найти основания для своих мыслей и поступков – но да, довольно живо себе представлял Новый Арбат, на каждом фонаре которого раскачивался предатель.
Можно ли было понять меня? Я думаю, каждый, прошедший через подростковый период, поймет меня так или иначе. Но если вы понимаете, значит, можете понять и тех молодых людей, которые… Странно, не так ли?
Считаю ли я, однако, теперь, что был прав в своем стремлении линчевать предателей? Готов ли оправдать себя со скидкой на возраст или без нее? Со скидкой, возможно, да (и тут снова приходит тот самый страх). Без скидки, конечно, нет – ведь расправа с предателями без суда и следствия возможна лишь действительно в ситуации полномасштабных боевых действий (а не локальных). И уж тем более этим не должны заниматься неоперившиеся юнцы…
Но откуда все-таки страх?
Думаю, он был известен, например, Грассу, когда тот писал «Жестяной барабан» или «Собачьи годы» (недавно он признался, что в те годы, на которые приходится повествование, служил в гитлерюгенд). Этот страх становится понятен, когда читаешь «Лесного царя» Турнье (о тех же мальчиках из гитлерюгенд) или «Повелителя мух» Голдинга. Понятен был он и Достоевскому, посвятившему много строк феномену детской жестокости как в своих романах, так и в дневниках.
Страх состоит в том, что эти детские страдания, усиленные детской же непосредственностью и максимализмом, рано или поздно могут вырваться наружу – причем это верно как для отдельного человека в любом возрасте, так и для целой страны, культуры.
И когда мы видим, что нечто подобное происходит на наших глазах, нам становится страшно.
"Никита Иванов является сотрудником администрации президента. До 2004 года Иванов был вице-президентом в Фонде эффективной политики (ФЭП) Глеба Павловского. В созданной при ФЭПе национальной лаборатории внешней политики Иванов до сих пор является директором. Является куратором молодежных прокремлевских движений."
Ничего подобного не было, нет и не будет, по крайней мере, в обозримом будущем, и хронология подобных событий последнего десятилетия ярчайшее тому подтверждение.
Эти сволочи из НАШИХ и МГ кстати как и вот и эта веб-болонка получают зарплату за всю ту гниль, что они делают. Мы сами их финансируем, наши налоги идут на содержание этой псарни, а ведь нас никто не спросил, хотим ли мы этого.
1) Перечитай то, что ты написал еще раз. Тот факт, что это сделал кто-то из "наших" или "мг", еще никем не доказан. А ты уже вовсю швыряешься громкими словами - "отморозки", "гниль", "псарня", которую мы содержим. Если ты хочешь, чтобы общество было справедливым, то должен иметь понятие о презумпции невиновности. Ведь если все так просто, и любого можно обвинить в чем угодно, то ничто не мешает и «псам», прочитавшим твой «мессидж», вычислить тебя и… Ты пишешь «сажать ПОКА некому» - уверен, что если бы власть сменилась и «наших» начали бы сажать или уничтожать по надуманным обвинениям, то ты был бы вполне доволен. К чему это я? А к тому, что в России все еще продолжается латентная гражданская война, где нет ни правых, ни виноватых. Точнее, виноваты все.
2) Ты пишешь, что «мы сами их финансируем». Но это именно то, о чем я говорил. Каждый из нас хоть как-то к этому причастен. И не только причастен тем, что финансирует, но в наибольшей степени именно тем, что наблюдает с нескрываемым интересом. Хлеба и зрелищ – в обществе появляется спрос на кровь. Смотрел фильм «Прирожденные убийцы»? Может быть, и не было бы никаких убийц, если бы не было журналиста, который сделал из них героев громких новостных выпусков. Проще всего обвинить «чужого дядю», и очень тяжело найти в себе истоки подобных явлений…
3) Наконец, мне была интересна «анатомия» происходящего. Кашин занимался молодежными организациями, поэтому действительно легко предположить, что это сделали представители подобных организаций (не обязательно «наши» или «мг»). Никого особо не интересует тема подростковой преступности, отклонений поведения в подростковом возрасте. Хотя мы все прошли через этот возраст и имеем некоторый опыт. Но продолжаем брезговать. Возможно, последним человеком, который пытался честно ответить на все подобные вопросы, был Достоевский. А ведь революции и гражданские войны питаются, прежде всего, этой «пубертатной» энергетикой, энергией подавленных инстинктов, превращающихся в инстинкты стадные, энергией плохо осознаваемых страстишек и т.п.