ЖП как третий столп России

Сунгоркин и Габрелянов – архитекторы гражданского общества

Имена:  Арам Габрелянов · Владимир Сунгрокин

Отмечено резкое возрастание интереса к сектору таблоидов со стороны СМИ, не имеющих к ним вроде бы никакого отношения. Вообще, это «вроде бы» выглядит тут лишним — в самом деле не имеющим. Но сомнения возникают ровно от факта этого внимания. Что-то эти СМИ все же хотят выведать у руководства флагманов желтой прессы (ЖП). Причем не так чтобы с точки зрения, как устроена жизнь на Марсе, а с явным интересом к маркетинговым, логистическим и иным нюансам процесса. Сами опрашиваемые при этом — Арам Габрелянов (2 раза) и Владимир Сунгоркин (1 раз) — сначала несколько нервничают от подобного внимания, особенно Сунгоркин. Но уже к серединам интервью — а все они длинные — осознают, что их тут не провоцируют-уничижают, напротив, к ним относятся как к важным персонам, чье мнение по поводу развития рынка только что не реет уже над отраслью.

Процесс начался еще на прошлой неделе, когда «Слон.ру» взял интервью у издателя «Жизни», «Твоего дня» и портала Life.ru Арама Габрелянова. Там еще был инфоповод — прежде всего «Слон.ру» заинтересовался тем, что Габрелянов думает о покупке «Русской жизни». В его изложении дело выглядело так: «Сейчас пока ничего не решено — переговоры продолжаются. Даже название еще не придумали. То, что "Русской жизни" не будет, я решил. Название мне не нравится, оно должно быть более энергичное, стремительное. Одно дело "Жизнь", а вот другое — "Русская жизнь". Не прет меня. Я объявил конкурс, кстати, — на $10 000 — на новое название. Надо и бумагу ему сделать другую, обложку изменить, сделать потолще и выпускать раз в месяц, а не два».

Там имелись небольшие интриги рабочего характера, выдававшие, однако, личные чувства издателя, а именно гордость за свою стезю:
«А как, кстати, Вы относитесь к мнению главного редактора "Русской жизни" Дмитрия Ольшанского о том, что в СМИ сейчас "коммерческий успех может иметь только всякая дрянь"?
Я с ним на эту тему спорил, сказал: "Ты беседуешь сейчас с человеком, про которого в своем блоге написал, что мы занимаемся ерундой. А сейчас ведешь с ним переговоры — чтобы дал денег"».

То есть тут не просто коммерческий проект, тут гордость за свое место в жизни. Дальше тоже интересно:
«По сути уже договорились?
Нет еще, я говорю свои условия, они — свои. Идет торг на берегу. Пока человеческий контакт очень хороший. Когда увижу, что уже можно, скажу: "Делаем". Пока не чувствую».
Понятно, что торг, а не согласование идеологических и творческих позиций. С контентом и т.п. вопросов быть не может: «…Моему читателю, моим двум миллионам, дай "Русскую жизнь" посмотреть, они про нее скажут то же самое. Им журнал не интересен и не нужен».
Так что тут есть интрига только по части «Русской жизни». Наступит ли компромисс, как он будет выглядеть?

Но это, понятно, частная, а не государственная история. С государством дело началось дальше, когда издатель перешел к своим идеологическим представлениям:
«Я, конечно, фильтрую. Есть государственная власть, которую в принципе расшатывать нельзя. Газета с тиражом в два миллиона не может расшатывать устои государства. Да, в газете с тиражом в 50 000 ты можешь понтануться, что-то из себя изобразить. Но когда у тебя минимум 6 миллионов читателей и 700 000 человек, которые ежедневно заходят на сайт, ты должен чувствовать ответственность. Это не шутки. Это серьезное оружие, которое надо с умом использовать, в интересах государства только… Вот вы говорите, что я "встроен". А вы знаете, что мы не в пуле президентском? Потому что нет этой прямой связи, нет управления. Не берут нас в пул!»

По поводу ответственности интересно. Если есть чувство такой ответственности, то, значит, издатель ощущает наличие у себя ресурсов, которые эту ответственность предполагают. Но здесь он еще не слишком сосредоточен на этой теме, его все время тянет в привычную сферу:
«Интересно рассказываете — Петр Великий, королева, Путин, который мороженое покупает. А Вы сами сидите в кабинете и матом ругаетесь на журналистов.
Да, сегодня утром вот ругался. Пропустили одну тему — как пароходы в Москве в воскресенье столкнулись. Агент не позвонил — думал, в понедельник позвонит. В итоге тема ушла, а могли бы быть первыми».

Вот государство государством, а больше будоражит все же неприятность с корабликами. Однако на этой неделе в ЖЖ почему-то актуализировалось другое интервью Габрелянова, годичной давности, из «Коммерсанта». Из него следовало, что государственническая позиция и ощущение своей общефедеральной роли были присущи хозяину «Жизни» всегда:
«Что вы отвечаете тем, кто ругает вас за желтизну?
Эти люди не понимают одного: при помощи таблоидов государство сигнализирует массам, что элита находится под контролем». {-page-}


К слову, сейчас Габрелянов выступил и в варианте «а сам ты кто такой?», сообщив в интервью «Слону»: «Посмотрите внутрь сайта "Ъ", там столько порнухи! "Ъ" делает опросы на улицах, спрашивают, в каких позах сексом людям нравится заниматься! Но никто же этого не знает! А за счет этого набирается трафик». Это высказывание живо обсуждалось с участием заинтересованных лиц из «Ъ»; в частности, в блоге главреда «Слона» Леонида Бершидского. Конечно, оно свидетельствует о некоторой неуверенности Габрелянова в собственной позиции, но, так или иначе, для него в отношения таблоидов и населения уже прямо встраиваются государство и элита. Относится ли к элите тот же «Коммерсантъ» и его аудитория? Нет, и не только по причине вышеупомянутой порнухи: «Государственную линию мы, конечно, проводим. Таблоид по своей сути должен быть патриотичным. "Коммерсантъ" может себе позволить непатриотичность. Его читают люди, у которых есть собственный взгляд на происходящее. Бизнес всегда настроен критично по отношению к власти, и это правильно. Но нас-то читают массы, а они всегда патриотичны».

Конечно, есть тонкость: «непатриотичность» «Коммерсанта» здесь еще не означает исключение его из элитарности. Но здесь очень удачно встраивается главред «Комсомольской правды» г-н Сунгоркин, давший интервью тому же «Слону»:
«Теоретически, наверное, возможно создание массового космополитичного издания. Но происходит так: если вы не поддерживаете эту страну, этот режим, этого президента, то автоматически поддерживаете внешние силы, заинтересованные в ослаблении и ликвидации этого государства. Это все стесняются говорить, потому что в образованном слое это считается колоссальной дурью, ведь такое мнение достойно только ублюдков, уродов и нелюдей... А народ, в многомиллионной массе своей, мне кажется, инстинктивно понимает, что к чему. Мы периодически говорим: народ оказался оболванен пропагандой... Но он почему-то так странно оболванивается — все в одну сторону. С 1991-го по 2000-й была мощная пропаганда "дружбы" с Западом. И что? Поддержал народ?»

Тут г-н Сунгоркин демонстрирует личную приверженность духовности и идеологическим схемам: он совершенно не рассматривает «дружбу» с Западом в ее потребительском варианте. В самом деле, вот его рабочий день:
«Это целая технология, с утра до вечера думают люди — не о том, как понравиться премьеру, а о том, чтобы нас читатель уважал. А в это время маргинальная тусовка говорит: "Они пожелтели!" Но вы — маргиналы! У вас самих нет такой массовой газеты, ну, нету!»

Короче, не жизнь, а ежедневная борьба против внешних сил, чтобы читатель уважал. Остальные — в том числе, надо полагать, и те, кто «понтуется», согласно Габрелянову, — к элитам не относятся, потому что маргиналы. Но в таком варианте формула Габрелянова насчет госконтроля за элитами, отражаемого в таблоидах, начинает как-то размываться. Кто, где, за кем именно и, в общем, что тут за субъектность, которая рулит и управляет, какой именно субстанцией? Сунгоркин снова вносит ясность:
«В интервью Slon.ru Арам Габрелянов сказал, что массовая газета не может быть непатриотичной, то есть не имеет права не поддерживать власть. Вы согласны?
Это совершенно правильно. Высшую государственную и религиозную власть, я бы уточнил. Я с этим совершенно согласен, это — один из столпов. Это российский феномен, полагаю, но Габрелянов очень точно здесь понимает ситуацию. В России, так получилось, нет институтов гражданского общества — тех, что могли бы обеспечить стабильность. Я не виню в этом ни Путина, ни "кровавый режим". Путин решал главную проблему — выживания России. И по ходу решения этой проблемы — сохранения государства, — были затоптаны зачатки институтов гражданского общества».

Иными словами, вместо затоптанных походя зачатков третий столп государству образует теперь Желтая Пресса. Так, во всяком случае, следует из вышеприведенных заявлений.

Вообще, удивительное дело. Казалось бы: издаешь себе таблоид — ну так и издавай. Нет же, хочется выполнять и функции гражданского общества. В принципе, это прекрасно. Берем «Жизнь» или «Комсомольскую правду», читаем с новым смыслом: все эти их материалы — они не просто так, все это ради стабильности в Державе, а каждый номер в сумме — очередной кирпич в воздвигаемом Третьем Столпе России.

Автор — главный редактор интернет-издания «Полит.ру»