Просмотров: 24105
Максим Ковальский: «Те, кто сейчас у власти, заслуживают осмеяния»
Глеб Морев ·
15/12/2011
Бывший главред «Власти» рассказал ГЛЕБУ МОРЕВУ, что не собирался бороться с режимом
Имена:
Максим Ковальский
© Сергей Михеев / Коммерсантъ
Максим Ковальский
— Вас уже зарифмовал Быков и прокомментировал Путин. С другой стороны, вы оставляете журнал, который делали двенадцать лет. Стоила ли игра свеч?
— Может быть, спустя годы я буду иначе оценивать эту историю, чем сейчас. Но сегодня мне кажется, что стоило. Но вообще я бы не называл это игрой. Хотя деятельность по определенным правилам можно назвать и игрой. То, что я поставил эту фотографию, руководствуясь некими правилами, которые должны принимать журналисты, действительно игрой назвать можно.
— Присутствовали ли вы вчера на встрече Алишера Усманова с сотрудниками «Коммерсанта»?— Нет, я там не присутствовал. На встрече были те, кто подписал
письмо, и кто-то еще. Поскольку я не подписывал, то и не пошел. У меня к Усманову вопросов не было.
— На данный момент вы уволились из «Коммерсанта»?— Нет, на данный момент еще нет. Дело в том, что по закону владелец не может уволить сотрудника своего предприятия. Это может сделать гендиректор. Проблема в том, что, согласно российским законам, если журналист или просто должностное лицо освещало выборы, то в течение года после этого журналист или должностное лицо не могут быть уволены. Так что уволить меня в некотором роде нельзя.
— А каковы ваши собственные ощущения? Вы хотели бы уйти из издательского дома или остаться в нем на какой-то другой должности?— Трудно ответить на этот вопрос. Сейчас я скажу так — через полчаса мне будет казаться по-другому. Я здесь работаю двадцать два года. По сути дела, я нигде больше никогда не работал. Ни в каких средствах массовой информации уж точно. Я вообще не понимаю, как устроен остальной медийный мир. В «Коммерсанте» жить очень комфортно и привычно, и расставаться с этим для меня страшно. И после того, как было объявлено о моем увольнении, я каждый день приезжаю на работу, — просто потому, что мой организм сам это делает. С другой стороны, чувство накопившейся усталости и необходимости что-то сменить — оно тоже есть.
— Ваш заместитель Вероника Куцылло заявила, что уйдет из «Власти» вслед за вами. В силе ли ее намерения?— Да, она написала заявление. Более того, насколько я знаю, оно подписано.
— Что в таком случае будет с журналом, который вы создали?
Читать текст полностью
— Ну, я бы так громко не говорил, что я его создал. Я придерживаюсь такой исторической концепции: первый «Коммерсантъ», появившийся в 1990 году, был еженедельным. И «Власть» — это продолжение того «Коммерсанта». Она сохраняет еженедельность. А газета «Коммерсантъ», которая появилась в 1992 году, это некоторый новый проект. Мы же — самые древние, ветхозаветные. Мы как иудаизм по отношению к христианству. Я его не создал, создал его Владимир Яковлев, который, кстати, мне вчера позвонил, чем страшно порадовал. Он похвалил номер и фотографию. Буду откровенен — для меня похвала Яковлева до сих пор значит очень многое.
— Когда я говорил «создал», я, конечно, имел в виду «создал стилистически». Потому что «Власть», на мой взгляд, едва ли не единственный еженедельник в России, который в хорошем смысле моностилистичен, в котором присутствует некий стилистический подход, определяющий все тексты журнала. Несомненно, этот подход задан главным редактором.
— Да, это, конечно, было. Спасибо, что вы это видели. Жалко это оставлять, как жалко расставаться с собственным ребенком. С другой стороны, я прекрасно понимаю, что оставаться так долго на одном и том же посту и делать одну и ту же вещь — не совсем правильно с точки зрения интересов самого дела. Человек, находясь на одной должности, неизбежно коснеет. Ведь это послание было адресовано Путину как раз в связи с тем, что он очень долго находится у власти. Я возглавил журнал буквально через две недели после того, как Путин стал премьером. И я ничем его не лучше. И, можно сказать, проследовал в том направлении, которое указывал опубликованный нами бюллетень.
— У вас сегодня состоялись переговоры с Демьяном Кудрявцевым, гендиректором издательского дома. Можете ли вы прокомментировать их содержание?
— Мы договаривались, на каких условиях я покидаю этот пост. Мы не кричали, не ругались, а пришли к общему пониманию. Пока что это никак не оформленные устные договоренности.
— Как вы отнеслись к жесту Кудрявцева, подавшего в отставку? Насколько, на ваш взгляд, это жест символический? Позволительно ли в каком-то смысле сравнить его с демаршем Добродеева, подавшего в отставку при разгоне НТВ в 2001 году?
— Да, эта аналогия, конечно, пришла в голову и мне, и многим. Трудно прогнозировать, что и как там повернется, но из того разговора, который у нас состоялся только что, я вынес впечатление, что двухходовой задумки, которая бы стояла за заявлением Демьяна, нет. Это не продуманная заранее комбинация.
— Есть ли у вас какие-то предложения о работе?
— Конкретно сформулированных предложений пока нет. Мне было очень приятно, что нам с Никой [Куцылло] позвонила [декан факультета медиакоммуникаций Высшей школы экономики] Анна Качкаева и предложила найти себе применение в Высшей школе экономики. Это первое. А второе — Яковлев, который звонил мне вчера, сказал, что если будет что затевать, то я могу на него рассчитывать. А еще мне вчера позвонили наблюдатели от КПРФ на выборах и пригласили прийти на митинг. Подозреваю, впрочем, что это не сулит мне карьерных выгод.
— Если отвлечься от новостной повестки дня и поговорить о журнале «Власть» в целом: мне кажется, что можно проследить радикализацию журнальной поэтики — она от общеиронической, свойственной вообще «Коммерсанту», постепенно дрейфовала в сторону все более жесткой, оценочной. Насколько я знаю, руководство ИД и раньше выражало неодобрение этим курсом развития журнала.
— Да, внутриредакционные трения по этому поводу бывали. Во «Власти» писали совсем немного авторов, не больше двенадцати человек. Это очень ограниченный круг. За много лет все научились понимать друг друга с полуслова. Уникальный журналистский коллектив, что называется. Внутри «Власти» существовал древний методологический спор между мной и Никой [Куцылло], который не давал нам закоснеть — то ее партия получала немного больше на выборах, то моя. Моя концепция заключалась в том, что мы смеемся над ними. Ее концепция носила, скажем так, более обвинительный характер. Изнутри трудно увидеть, была ли какая-то тенденция, возобладала ли порой какая-то из концепций. Возможно, ситуация выборов, наплыв политики в стране способствовал тому, что возобладало Никино мнение. Я всегда считал, что те, кто сейчас у власти, — недостаточные злодеи, чтобы обвинять их. Они больше заслуживают осмеяния. «Коммерсантъ» всегда играл в объективность. {-tsr-}Объективное описание возможно там, где у описываемых равные условия. Если мы описываем спортивный турнир, где у всех соревнующихся равные условия, то понятно, что такое объективное освещение этого турнира. Если кто-то в этом турнире имеет заведомое преимущество, то объективное освещение будет состоять в том, что мы будем рассказывать, что турнир проходит нечестно. Ровно это у нас произошло в политике, когда стала доминировать «Единая Россия» и путинская команда в целом. Мы неизбежно стали описывать это несколько по-другому. Не мы изменились — объект описания изменился. А ощущение возникло такое, что мы дрейфуем в сторону протеста. Я никогда борцом с властью не был и в терминологии борьбы с режимом не мыслил. Не журнал дрейфовал куда-то, а в паре журнал плюс действительность изменились отношения.
"некие правила", "можно назвать игрой")) - а организаторы и исполнители событий в северной Африке с многотысячными жертвами среди населения тех стран - разве не считают, что руководствуются "некими правилам", которые "можно назвать игрой"?
В тех странах сегодня - устойчивый хаос и разрастание гражданских войн на многие годы.
Г-н Максим Ковальский, вы захотели поиграть в эти игры и у нас в РФ? "Раскачать лодочку")) вслед за своим "авторитетом" - Владимиром Яковлевым, создавшим "ветхозаветный" Коммерсантъ в 1990?
Так поезжайте в эти североафриканские страны победившей демократии - возьмите с собой и вашу семью: родителей, жену, детей и наслаждайтесь "некими правилами" и "играми".
- Не согласен, они заслуживают народной поддержки, а вы - презрения, как всякий непорядочный человек с хулиганскими наклонностями.
это что за предложение такое? можно ссылку на закон?
Ковальский злоумышленно тиражировал лондонский скабрез, оскорбляющий второе лицо в РФ - это вы считаете смелостью? А по мне так это - разнузданность и неуважение к тем, кто в течение длительного времени позволяли Ковальскому "работать" на любимой работе и кормить свою семью.
Пускай он походит по школам и покажет детям то, что разместил на своём любимом ресурсе. И послушает- что они ему скажут в ответ)
//tridi - это что, псевдоним, аноним, фамилия? Очень жаль людей, которые высказывают жесткие оценки под прозвищами. Интересно. а хватило бы у них смелости сделать шаг, подобный тому, который сделал М.Ковальский.//
А Елена Борисова - это что, псевдоним, аноним, фамилия?)
Если вам очень жаль людей, то прежде всего вы бы должны были возмутиться неразборчивостью в средствах политической борьбы г-на Ковальского. Ведь после экстримизма в словах - далее можно взяться и за автомат. И тогда уже будут погибать люди, вы это понимаете - человек, по прозвищу Елена Борисова?
Кстати, есть хорошая русская пословица:
Как бы не называли - лишь бы в печь не ставили)
Кстати, почему наш народ за последнее время - тоже стремительно богатеет?))
Кстати, года два назад ни за что ополчились на Ф.Б. Киркорова, угрожали, требовали материальной компенсации, а за что - ведь разговаривал он тогда с женщиной-журналисткой на нормальном матерном языке.