Дмитрий Быков: «Бороться не с кем и не за что»

Главный редактор нового журнала «Что читать» рассказывает о своем издании, ругает «Литературную газету» и ищет авторов через OPENSPACE.RU

Имена:  Дмитрий Быков

Минувшим летом в газете «Книжное обозрение» — издании почтенном (выходит с 1966 года, учредитель Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям), но не слишком заметном в культурном поле в последние годы — произошли существенные перемены. На базе газеты создан одноименный издательский дом, который возглавил главный редактор «КО» Александр Гаврилов. Предполагается, что в состав ИД войдут журнал о книгах «Что читать», журнал «Книжный бизнес в России» и собственно газета «КО», правда, серьезно реформированная. Два последних издания (пилотный номер «Книжного бизнеса» ожидается в ноябре) возглавит Федор Сваровский, а главным редактором журнала «Что читать» стал Дмитрий Быков. После выхода первого номера «Что читать» ГЛЕБ МОРЕВ расспросил известного писателя о том, какой он видит свою новую работу, зачем она ему и откуда взялись деньги на 200-тысячный тираж нового журнала.

— Ваша разносторонняя активность в культурном поле давно стала притчей во языцех. Теперь вы главный редактор нового журнала о книгах. Что привлекло вас в этой новой работе?

— Эта моя разносторонняя активность, которая якобы стала притчей, не более чем миф. Посмотрите на Марину и Сергея Дяченко, выпускающих в год по 2—3 романа, не считая мелких повестей, и все это как минимум качественно, а иногда и прекрасно. Посмотрите на Юлию Латынину, с ее ежегодными и очень сильными романами, сенсационными журналистскими расследованиями и непрекращающейся журналистской активностью. На Алексея Варламова, ежегодно выдающего по толстой научной биографии в серии ЖЗЛ, а ведь это не только литературная, а и архивная, и исследовательская работа. Моя активность на этом фоне детский лепет.

А привлекает меня в этой работе прежде всего возможность писать о литературе. Это моя любимая тема вообще-то, но, к сожалению, писать о ней мне практически некуда. В одних местах интересуются только личной жизнью писателей, в других рецензия не должна превышать трех строчек, в третьих просят обходиться без умных слов вроде «пессимизма» (не шучу, цитирую одну редактрису дословно). Клятвенно заверяю всех, что в «Что читать» — если мы после пилотного номера выпустим еще хоть один — не будет ни тематических, ни других формальных ограничений. Я готов публиковать даже хвалебные статьи о глубоко неприятных мне авторах, так что критик Вадим Нестеров, поспешивший усомниться в моей терпимости, будет приятно удивлен.

— Судя по информации в первом номере, журнал сделан вами и издателем Александром Гавриловым, вдвоем. Никакой редакции, редколлегии и т.п. привычных атрибутов медиа. Не с этим ли связана ваша осторожная оговорка — «если мы после пилотного номера выпустим еще хоть один»?

— Да нет, журнал делала тьма народу — одних авторов не меньше десятка плюс три художника плюс разработчик макета плюс человек пять технического персонала, набранного покамест из резервов издательского дома «Книжное обозрение». Часть этих скромных героев упомянута в номере, другая часть работала анонимно, потому что ничего не писала, а только обзванивала издательства или правила присланные тексты. Скажем, все рецензии в рубрике «Ярлыки» подготовлены двумя моими практикантками, второкурсницами РСУ.

А осторожная оговорка связана с тем, что никогда не следует говорить гоп. «Так начинанья, взнесшиеся мощно...» — и т.д. Я слишком часто был тому свидетелем в девяностые и не думаю, что произошли радикальные перемены.

— Примечательно, что при продолжающемся уже более десяти лет стоне об отсутствии у нас «русского “Нью-Йоркера”» в одной Москве выходят по крайней мере четыре периодических издания, посвященные, во всяком случае формально, литературе и книгам («ЛГ», «Книжное обозрение», «Литературная Россия», EX Libris НГ). Ни одно из них по разным причинам не смогло стать влиятельным и вменяемым критическим обозрением. Единственный, на мой взгляд, успешный опыт — «Книжный квартал» «Коммерсанта» — выходит совсем недавно и редко, для того чтобы изменить ситуацию. Отталкивался ли журнал «Что читать» от работы предшественников? Как, извините, позиционируется «ЧЧ» относительно названных мною изданий?

— Дорогой Глеб, у меня есть твердое убеждение, что «позиционироваться» относительно других изданий — вернейший шанс немедленно загубить проект. У меня, как всегда, задача одна — предельно ясным языком рассказывать о том, что кажется хорошим мне и приглашенным мною авторам. Их мнение может не совпадать с моим, но я готов предоставлять трибуну всем, кто умеет писать интересно, полемично и доказательно.

Мне кажется, беда названных вами изданий в том, что они не преследуют цели рассказывать о литературном процессе. Они решают совсем другие задачи — помогают самоутверждаться определенной группе литераторов, пытаются формировать литературный процесс, каким он им видится; ведут литературную борьбу. «Литературная газета» вообще никаким боком не относится к литературе: это рупор малоталантливых, амбициозных, сервильных обскурантов, пишущих с грамматическими, стилистическими и фактическими ошибками. Мне стыдно за бренд, который в семидесятые олицетворял собою какой-никакой глоток воздуха, пусть и тухловатого.

В отличие от прочих изданий, «Что читать» не преследует внутрилитературных целей. Мы ориентированы на читателей, а не на других писателей. Мы не самоутверждаемся, не боремся с конкурентами и не пытаемся доказать, что мы умнее всех. Я надеюсь привлекать главным образом молодых людей. Мне хочется рассказывать об интересном — это гораздо увлекательней, чем бороться. Скажу вещь довольно горькую, но бороться ведь, в общем, не с кем и не за что. Сейчас надо напоминать о чем-нибудь человеческом, помогающем не оскотиниться.

— Объявленный тираж первого номера «ЧЧ» — 200 тысяч экземпяров. Если это правда, то как и где вы собираетесь распространять эти тыщи? Какова экономика журнала? Вопрос не праздный, особенно если учесть, что книгоиздатели не спешат вкладываться в коммерческую рекламу.

— Вот об этом я ничего не знаю. Это вопросы к издателю, Александру Гаврилову. Я отвечаю за содержание, а в чужую компетенцию — оформление, распространение, рекламу — залезать не вправе. Знаю только, что журнал будет бесплатно распространяться на книжных выставках и фестивалях (теперь уже практически ежемесячных). Цифры тиража не кажутся мне завышенными. Я хорошо помню двухмиллионные тиражи «толстяков». Люди читают то, что им предлагают. Спрос рождается предложением, а точнее, воспитанием.

— Сравнение с «толстяками» времен перестройки, мне кажется, хромает. Я тоже отлично помню те тиражи и то, что мы готовы были стоять за журнальной книжкой в очереди на почте, в библиотеке и т.д. Сейчас же никто вроде не готов жертвовать ни временем, ни деньгами ради любого периодического издания. Вот и ваше предполагается распространять бесплатно. Отсюда неизбежный вывод — реклама будет не на коммерческих полосах (их никто не проплатит), но в текстах. Это уже входит в противоречие с вашей концепцией неангажированного увлекательного издания. Или нет?

— Во-первых, бесплатно предполагается распространять далеко не весь тираж. Но коммерческая выгода, безусловно, не является главной целью нашего издания. И так уже соображения выгоды занимали издателей и авторов так долго, что мы умудрились воспитать несколько поколений, не имеющих вкуса к чтению и знанию как таковым. Думаю, сегодня государство может позволить себе потратиться на пропаганду литературы, и, если журнал будет поначалу дотационным, ничего дурного в этом нет. А потом к нему привыкнут, он встанет на ноги и будет раскупаться значительно лучше журналов про автомобили или гаджеты.

Вообще я не очень понимаю, Глеб, «на чем вы меня ловите», как в том анекдоте про нового русского и его душу. Вы пытаетесь приписать мне ангажированность, то есть пропаганду интересов того или иного издательства? Или обнаружили в первом номере следы рекламы в текстах? Для меня темны цели этих расспросов. Если бы я интервьюировал главного редактора нового литературного издания — простите, ради Бога, что смею делиться своим скромным журналистским опытом, — меня прежде всего заинтересовали бы его жанровые приоритеты, любимые авторы, предполагаемые сенсационные публикации, литературные вкусы, круг авторов, наконец... Я точно знаю, что этот журнал делается не на деньги американских империалистов и не на дотации преступных сообществ. Этого для меня совершенно достаточно, чтобы с чистой совестью его возглавить. А насчет того, что «никто не готов жертвовать ничем»... Есть столько занятий, которые кажутся совершенно бессмысленными и на которые, кажется, никто не будет жертвовать ни времени, ни денег! Люди часами сочиняют лирические стихи без надежды на публикацию, тратят миллионы на организацию экстремального туризма в джунглях — уж как-нибудь они найдут время и сто рублей, чтобы раз в месяц купить литературный журнал.

— Упаси Бог, ни на чем вас не ловлю. Мне кажется, однако, что, ставя на журнале тираж 200 тысяч экземпляров в наше, не побоюсь этого слова, суровое время, вы должны были бы ожидать интерес к экономической стороне дела. Но, кстати, об авторах. Самые эффектные, на мой вкус, рецензионные материалы первого номера написаны вами и Гавриловым. При том дефиците толковых рецензентов, который существует на, так сказать, рынке, с кем еще из известных авторов вы планируете сотрудничать?

— Еще раз повторяю, цифру 200 тысяч экземпляров на журнал ставлю не я. «У нас с Нью-Йорк Сити Банк договор: я не даю взаймы, они не торгуют семечками». Если бы коммерческий директор стал лезть в рецензионный блок или давать интервью о редакционной политике, я выразил бы недоумение. Точно так же о цифрах тиража резонно спрашивать издателя и финансовые службы, но никак не главного редактора, в чьи обязанности входит исключительно поставлять в журнал интересные материалы и гарантировать отсутствие ангажированной либо непроверенной информации.

Что касается круга предполагаемых рецензентов, он довольно широк, и здесь лучше всего опираться на студентов и аспирантов. «Самые интеллигентные люди в стране девятиклассники, десятиклассники: ими только что прочитаны классики и еще не забыты вполне» — я здесь всецело согласен со Слуцким. Мне очень нравится Валерия Пустовая, мне интересны критические статьи Гарроса и Евдокимова (хотя их проза интереснее), интересно пишут совсем молодые Виктория Ульянова, Марина Яхъяева, Егор Арефьев; из немосковских авторов — сибиряк Игорь Смольников, читинка Виктория Измайлова, которую я высоко ценю как поэта; пермяк Юрий Беликов... Обещала писать Анна Русс, тоже отличный поэт и интересный критик, делящий свой досуг между Москвой и Казанью. Обязательно будет печататься Никита Елисеев, которого я считаю одним из лучших петербургских критиков. Надеюсь, что и Самуил Лурье пришлет эссе, как уже прислал, например, Александр Мелихов. Прилепин отличный критик, но его уже хорошо знают. Неожиданно лавиной пошел самотек — я получил уже штук двадцать вполне читабельных и грамотных рецензий на новые книги и хочу через Openspace призвать всех к сотрудничеству: пишите на [email protected]. Гонорары скромные, но слава неизбежна.

Что касается мэтров — я уже договорился о сотрудничестве с Львом Аннинским; надеюсь скоро опубликовать главу из биографической книги о Джойсе, которую пишет прекрасный литературовед Алан Кубатиев; заручился согласием Александра Жолковского периодически присылать нам новые филологические штудии (и первую, о Флобере, уже получил).