— Расскажите, как формировались эти новые стандарты «достаточности информации»? Кто, по-вашему, тогда внес наиболее существенный авторский вклад в новый «Ъ»-язык? Каков был реестр того «противного», что отрицал «Коммерсантъ» в перестроечной прессе, даже той, что нравилась?

— Стандарты формировались и постоянно менялись. Главное, что они были. Ну, условно: если бы «Коммерсантъ» появился в 1987-м, мы, наверное, печатали бы списки всех зарегистрированных кооперативов. В 1990-м это было уже неактуально, но зато отслеживался любой факт участия «кооператора» в международной встрече, конференции; количество кооперативов, зарегистрированных как участники ВЭД (внешнеэкономической деятельности. — OS); любой чих любых властей, изменяющий предпринимательский климат и пр. Я думаю, что «Коммерсантъ» с момента появления был первой в России газетой, которая считала необходимым писать обо ВСЕХ событиях определенного уровня. Уровень менялся, принцип оставался. В 1992-м, перед запуском ежедневной газеты, редакторам отделов было вменено в обязанность составить списки ньюсмейкеров (в России и слова такого не знали) и отслеживать их деловую и политическую активность. Были ньюсмейкеры, за которых отделы дрались, были и такие, кого никто брать не хотел. Фамилии не спрашивайте, не назову.

Что было запрещено? Позиция, Пафос, Публицистика. Неинформативные заголовки. Даже самые стёбные заголовки «Коммерсанта» всегда были содержательными.

Кто внес самый большой вклад в новояз? По алфавиту: [Андрей] Васильев, [Леонид] Злотин, [Леонид] Милославский, [Игорь] Тулин, Яковлев.

— У меня стилистическое новаторство «Коммерсанта» ассоциируется прежде всего с Максимом Соколовым, как никто обогатившим язык политической журналистики. Какой видится вам его роль в раннем «Коммерсанте»? Вы уже разграничили еженедельный «Коммерсантъ» и Daily. Когда пришло понимание необходимости/возможности издания ежедневной газеты? Как — минуя Позицию, Пафос и Публицистику — удавалось работать над пробуждением классового самосознания «новых русских»?

— Ой, да, Соколова в список, конечно. Хотя, надо отметить, Максим Юрьевич как автор — создание достаточно... герметичное. Его стиль в «Коммерсанте» никогда не реплицировался, и мне трудно представить Максима, придумывающего заголовок к чужой заметке. Хотя, может, я и ошибаюсь.

Про ежедневную газету начали думать где-то в середине 1991-го. Сначала было желание. Потом — осознание необходимости: опять надо было быть первыми. Но нужны были большие деньги на запуск и нормальный cash-flow. Еженедельник окупался с тиража, с ежедневной газетой это было нереально. На запуск нашлось во Франции, и, когда появилась уверенность в том, что рекламы будет достаточно (у нас к тому времени была вполне себе репутация), начали готовиться к запуску Daily.

Как без пафоса воспитывать самосознание новой буржуазии? Так же, как в детях воспитывают правильную самооценку. Хвалить. Говорить «ты умный, у тебя получится». Ругать в режиме разбора полетов. Да и не были они «серой массой».

Вообще, конец 1980-х — начало 1990-х — это время, когда возможности казались безграничными. Из ниоткуда возникали биржи. Фирма АНТ отгружала танки эшелонами. Цеховики выходили из подполья с производствами масштаба фабрики «Большевичка». Хм, и при этом все давно забыли, что до осени 1991-го в стране существовала цензура и каждый номер «литовался». (Упреждая вопрос: нет, не доставали. Только военная цензура иногда ругалась на предмет возможного разглашения гостайны.) И до 1993-го надо было получать «выездные визы», но уже в 1991-м их вполне можно было получить просто за деньги...

— Вы, насколько я знаю, сделали Daily и ушли в самом начале, почему? Глядя на «Коммерсантъ» со стороны, какой период его истории — уже после вас — вам ближе, какой газета вам больше нравилась?

— Да, я ушла, подписав как главный редактор № 00 (первый отпечатанный пробный номер). Мы с Владимиром Егоровичем резко разошлись во взглядах на правила отношений между начальниками и подчиненными.

Про периоды уже трудно вспомнить. До 1996-го скорее нравилось. Выборы вообще были сплошное веселье — одна газета «Не дай Бог» чего стоит... Потом нравилось, когда пришел Васильев. Потом не нравилось. Сейчас уже не знаю, практически не читаю. Потому что мне удалось побороть наркотическую зависимость: я больше НЕ news-junkie. Как-то стало неинтересно, знаете ли.

Вопросы задавал Глеб Морев

Ссылки

• Андрей Васильев: «Свободы слова не было, потому что за каждое слово надо отвечать», 23.10.2009
• Борис Березовский: «Покупая “Коммерсантъ”, я хотел сохранить все как есть», 22.10.2009
• Летучки: «КОММЕРСАНТЪ», 24.09.2009