Пионер пробовал себя как колумнист на сайте АПН, выступая под псевдонимом Иван Жуков. Ничего хорошего из этого не вышло — статьи его теряли блеск, присущий текстам в ЖЖ. Чувствовалось, что официальная журналистика — не его жанр. Пионер хорош именно тогда, когда не скован никакими ограничениями, когда он царь и бог в своем блоге и ведет активный диалог с читателями. Талантливое любительство, переходя на стезю профессионализма, сразу же что-то теряет в своей непосредственности и привлекательности.

Поначалу главной темой Пионера (в те годы я его еще не читал, обнаружив этого блогера сравнительно поздно, когда инет уже успел им переболеть) была борьба с либералами. Изничтожая их, он выступал с позиций не классовых или государственнических, а скорее сугубо националистических, обличая их как врагов русского народа. Отсюда шел плавный переход ко второй излюбленной теме — еврейству, российскому и мировому. Один из чеховских персонажей, третьестепенный журналист, представлялся так: «Пишу по еврейскому вопросу». Пионер, наверное, мог бы презентовать себя аналогичным образом. Для детального изучения вопроса он даже побывал в Израиле.

Антисемитская составляющая — самая слабая и неинтересная у Пионера и по своей вздорности вполне соответствующая еще одному его коньку — навязчивому разоблачению козней Англии, темы, позаимствованной у Галковского (лондонский обком продвинул Шойгу на пост губернатора Подмосковья — и все в таком духе, кому это всерьез будет интересно?). Антилиберальное направление более реалистично. Основной его упрек либералам — обвинение их в советчине. Для него все они родные либо духовные дети и внуки чекистских палачей, сталинисты в душе. Его неприязнь к подсоветско-постсоветской интеллигенции во многом идет от солженицынского неприятия «образованщины», сложившегося к началу 1970-х.

Любовь к заговорам у него и их разоблачение — также очевидное слабое место. Пионер —«не вхож», и потому его бесконечные домыслы — фантазии больного мальчика о войне, говоря словами кого-то из классиков. Но публике нравятся загадки и их отгадки, и потому Пионер идет у нее на поводу, фабрикуя чуть ли не еженедельно по заговору, а после раскрывая их. Получается у него поинтереснее, чем в газете «Завтра». В той конспирология откровенно убогая и предсказуемая, а Пионер — ас по сочинению качественных и неожиданных теорий заговора. Он даже придумал теорию теорий: «Конспирологическая версия считается наиболее правдоподобной, если альтернативные версии или неконспирологические объяснения некоего явления оказываются более сложными или абсурдными (безумными)». И вот пример — из одного из его биографически-конспирологических очерков: «Как и почему глубоко провинциальный мелкий партфункционер С. Шойгу, не имея никаких заметных дарований и способностей, сделал феноменальную карьеру в Москве, стал аксакалом в правящей элите РФ, без конспирологии объяснить невозможно».

Будучи политическим блогером эпохи тотальной аполитичности, Пионер не мог не прибегать к занимательной конспирологии — только так можно было раскрасить унылый серый пейзаж. Под его пером захолустная, по мировым меркам, Россия с ее безнадежной бессобытийностью преображается. Кругом шуршат агенты лондонского обкома, продвигают своих людишек, тайные пружины взводятся, путины и медведевы оказываются безвольными марионетками, приводимыми в движение ужасной космополитической машиной.

На конспирологии у Пионера замешены биографические очерки разных ярких современников. Но если откинуть домыслы, то выясняется, что Пионер обладает чутьем на «белые пятна» в их официальных жизнеописаниях. Он с удивительной проницательностью находит слабые места, недоговоренности, несостыковки и с щедрым применением фантазии заполняет их.

Шедевром этого жанра у него стали пространные разыскания об оружейнике Калашникове. Отсюда уже близко до историософских штудий. Его девиз: «К любым историкам, а особенно их историям вообще следует относиться скептически». Пионер, помимо прочего, еще и писатель жанра, называемого на Западе «фолк-хистори». Тут и нашествие монголов на Русь, и Великая Китайская стена, и китайский же фарфор, и древние цивилизации Америки. И не все, между прочим, вздор. Например, посты в ЖЖ о логистике татаро-монгол ставят много закономерных вопросов, поддерживаемых современной исторической наукой.

Если Сапожник для поднятия популярности периодически вбрасывает для обсуждения тему ВОВ, то Пионер создает перлы антикоммунизма, на занимательных примерах из недавней советской жизни разоблачая «совок». К нему в комменты моментально сбегаются фанаты СССР, и в блоге разворачиваются битвы, в которых Пионер принимает живейшее участие, показывая мастер-класс интернет-дискуссий. Как антисоветчик Пионер не знает себе равных и разит оппонентов наповал. По его ЖЖ раскидано очень много интереснейших воспоминаний о совковом быте и жизни, он мастер кратких, но точных заметок «о былом», причем не только описаний, но и выводов из житейских наблюдений. Например, посвящая свои посты всеохватному советскому алкоголизму, он подмечает, что сегодня на улицах Москвы увидеть алкашню — редкость, и подводит под это вполне убедительную теорию. То же самое насчет бытового хулиганства. У него в ЖЖ бывают любопытнейшие рассуждения по текущей экономике, основанные на собственном предпринимательском опыте (Пионер не скрывает, что сам он — бизнесмен). Одновременно блогер скрупулезно подбирает иллюстрации к своим постам, создавая, так сказать, визуальную опору для глаза.

Есть что-то в Пионере от викторианских джентльменов (да и нынешних английских оригиналов, например тех, кто выступает против метрической системы) с их «коньком» (hobby) — забавным чудачеством. Пионер — азартный спорщик, хотя никогда не переходит на личности, не грубит, не оскорбляет, в лучшем случае назовет прилипчивого тролля «чекистской мурзилкой». Он редко трет комментарии в своем блоге и позволяет писать в нем анонимам. Нередкий зачин его постов — ссылка на дискуссию с его участием в чужом блоге, которую он предлагает продолжить.

***

Но нет ничего вечного — в России постепенно начинается оттепель. А это для политически ориентированных блогеров не так уж и хорошо, в смысле их влиятельности. Российское блогерство процветало в условиях вытесненной политики, жестко цензурируемых СМИ, как эрзац. Сегодня, когда открываются возможности для прямого действия, а медиа вздохнули чуточку свободнее, разговоры типа «Гинденбург — это голова» стремительно теряют свою популярность. Беспонтовая трепотня в сети сменяется возможностью пойти на демонстрацию со смешным плакатом — и это куда привлекательнее.

Найдет ли свое место в изменившейся ситуации Пионер — вопрос открытый. Его позиция нынешней зимой отличалась гибкостью — он поддерживает Навального, выступает за тактический союз с либералами. Кстати говоря, он всегда отстаивал демократию и свободу слова, которые, как он считал, узурпировали враги русского народа. Но сидящий в инете анонимный блогер — фигура не для нынешнего времени. Я пока плохо представляю, о чем будет писать Пионер, скажем, через год-два. Точнее, я понимаю, что он будет писать, но вот кто его будет читать — нет. Вопрос заключается в том, сможет ли он сохранить свою аудиторию? Ему надо будет либо выходить из потемок на белый свет, включаться, так сказать, в реальную политику, либо уйти целиком в фолк-хистори. Сохранить позицию авторитетного критика текущих событий, вещающего из тени, ему вряд ли удастся.​