Ни слова об интернете

Судебное решение, вступившее в силу 30 июня 1971 года, заложило бомбу, взорвавшуюся вчера, 28 ноября 2010 года, считает СТАНИСЛАВ ЛЬВОВСКИЙ

Здесь, конечно, не будет подробного и обстоятельного разбора удивительной истории с Wikileaks: времени прошло слишком мало. Начать, пожалуй, нужно с того, что когда шеф-редактор отдела «Медиа» обратился ко мне с просьбой написать об этом текст, я стал отказываться: произошедшее, как мне представляется, проходит по ведомству все-таки не анализа медиа, а скорее текущей политики: для таких текстов у нас раздела нет, мы культурный портал (да, я ненавижу слово «портал» еще сильнее, чем вы). Тем не менее и про медиа тут можно сказать несколько слов.

Однако начать нужно с другого. В 1971 году аналитик Государственного департамента США Дэниел Эллсберг, разочаровавшись войной во Вьетнаме и внешней политикой США в целом, скопировал изрядную часть сборника материалов о военных действиях в Индокитае, готовившегося по инициативе тогдашнего министра обороны Роберта Макнамары. Более половины из семи тысяч страниц этого компендиума, который теперь называется Pentagon Papers, составляли документы ДСП или секретные, для обнародования он не предназначался. Сначала Эллсберг предложил эти документы конгрессменам, но те не заинтересовались. Зато ими заинтересовался Нейл Шихан, который их и опубликовал в The New York Times 13 июня 1971 года, в воскресенье (я не могу поверить, что выбор того же воскресенья для публикации материалов в этот раз так уж случаен), нарушив данное Эллсбергу слово пользоваться материалами только приватно. На дальнейшие публикации документов газетой был наложен запрет, однако Эллсберг снабдил теми же документами все крупнейшие газеты страны. Через две недели Верховный суд США постановил, что да, американские газеты, и The New York Times в частности, имели право полученную таким образом информацию опубликовать, запрет был снят: но это было уже не важно. Именно это судебное решение, вступившее в силу 30 июня 1971 года, и заложило бомбу, взорвавшуюся вчера, 28 ноября 2010 года.

В те несколько часов, когда выкладывание документов только началось, сайт Wikileaks благополучно лежал под DDoS-атакой, и первичную информацию люди все равно сначала получили от совершенно традиционных медиа вроде The Guardian, — да, через сайты этих самых медиа, но так просто удобнее. Не было бы сайтов, подождали бы до утра. Ждали же все остальные, как честные зайки, несмотря на вовсе не джентльменское поведение Der Spiegel, начавшего публикацию на два часа раньше оговоренного срока. Таким образом, документы создатель Wikileaks Джулиан Ассанж получил, очевидно, от госслужащего, имевшего секретный допуск, а опубликовал их посредством обычных газет, в том числе той же самой The New York Times. Эта история не относится к интернету, электронным медиа, социальным сетям и прочим увлекательным вещам вообще никак. С 1971 года изменились, как это называется у военных, «средства доставки», да и всё.

Читать текст полностью Политические последствия происходящего в целом я оценить не берусь, но полагаю, что для нынешнего режима в России в происходящем больше плюсов, чем минусов. Не похоже, чтобы посольства в своих депешах обменивались подлинниками документов, вроде тех, что Навальный получил насчет «Транснефти». Речь, насколько можно понять, идет о донесениях разведки, более или менее подробных отчетах о событиях и прочем в этом роде. Даже если признать, что документы эти подлинные, — ну мало ли что напридумывают себе американские разведчики, им лишь бы на базу не ходить. Никакой проблемы в том, чтобы всё это проигнорировать для российских властей, пользующихся почти полным попустительством вверенного их заботам народа, — никакой такой проблемы не существует. Это могло бы нанести внешнеполитический ущерб режиму, но если среди того, что выкладывается сейчас на Wikileaks, даже и есть документ, в котором один американский госслужащий сообщает другим американским госслужащим, что «по его мнению» (или «согласно его экспертной оценке»), российское правительство тесно интегрировано с организованной преступностью на всех уровнях, — так и что с того, мало ли кто какого мнения и у кого какие экспертные оценки?

Напротив, материалы по непубличной дипломатии США на Украине, в Средней Азии или в Европе дают режиму в руки колоссальный козырь. Видите, все именно так, как мы говорили. Молодая республика — в кольце врагов. Это американцы напали на нас в Южной Осетии. Я практически уверен, что именно на этом бензине желтая «Калина» путинского агитпропа как завтра заведется, так и поедет — от тайги до британских морей, полный бак, на полгода точно хватит. Что будет происходить в странах с другими политическими обычаями, сказать сложно. Но слова Ассанжа о том, что «скрытая дипломатия станет невозможной. Преступные замыслы и сговоры выплывут наружу. Мир вступит в новую полосу — полосу честности и открытости», выдают в нем не личность исторического масштаба, а фанатика идеи, находящегося в сложных отношениях с реальностью.

Не хотелось бы звучать резонером, однако единичная публикация (пусть даже у Ассанжа есть еще двадцать гигабайт документов в заначке, — утечка, похоже, была единичной, это важнее) не обеспечит особенного повышения прозрачности в работе правительств, будь то зависящих или не зависящих от результатов выборов. Наличие сайта с анонимизированной процедурой приема информации для этого слишком мало. Это образует явление, но не образует института, а без институционального оформления такая машинерия оказывается слишком уязвимой. Некоторым косвенным образом именно поэтому в итоге Ассанж был вынужден предварительно раздать документы традиционным медиа, попросту говоря, газетам. Просто они являются частью системы, гражданским и общественным институтом с долгой историей, в ходе которой они создали себе зону относительной автономности, вторжение в которую является не таким простым делом даже в странах, не слишком приверженных идеям свободы. А Ассанж (и даже Wikileaks) — это просто Ассанж и Wikileaks.

Революция, таким образом, возможно, не отменяется, но уж наверняка откладывается. Право на свободу выражения и распространение информации охраняется не интернетом, не Джулианом Ассанжем, не Твиттером и даже не торрентами. Охраняется оно Первой поправкой к Конституции США и ее производными в законодательстве остальных стран. Именно этой частью Билля о правах руководствовался в давней истории с Pentagon Papers Верховный суд, снявший 30 мая 1971 года запрет на публикацию досье Эллсберга.

{-tsr-}Это не про интернет история, это про США. И она, мне кажется, потенциально гораздо интереснее, чем рассуждения о новых медиа в старых мехах и о конце эпохи приватности не только для граждан, но и для правительств. Но для такой статьи у нас — к сожалению, или к счастью — раздела нет.