«Детский» Ходасевич

Поэт, выбравший для описания мира язык нежной ненависти и язвительной любви, не способен написать что-либо для ребенка. О том, почему это не так, размышляет ПАВЕЛ УСПЕНСКИЙ

Имена:  Владислав Ходасевич

«Детский писатель» применительно к Ходасевичу звучит как нонсенс: для читателей трудно найти более неподходящую кандидатуру на такую роль. Между тем детству, занимавшему поэта как явление, посвящен его поздний автобиографический очерк «Младенчество» (1933), и в зрелых стихах можно изредка натолкнуться на ту же тему:

        А уж если сны приснятся,
        То пускай в них повторятся
        Детства давние года:
        Снег на дворике московском
        Иль — в Петровско-Разумовском
        Пар над зеркалом пруда.
                                                («В заседании»)

        Мне нравится, почти не глядя, слушать
        То смех, то плач детей, то по дорожке
        За обручем их бег отчетливый. Прекрасно!
        <…>
                                                Мальчик
        С ведерком и совочком примостился
        У самых ног моих. Насупив брови,
        Он возится в песке, и я таким огромным
        Себе кажусь от этого соседства…
                                                («Полдень»)

        Лет четырех бутуз, в ушастой шапке,
        Присел на камень, растопырил руки,
        И вверх смотрел, и тихо улыбался.
        Но, заглянув ему в глаза, я понял,
        Что улыбается он самому себе,
        Той непостижной мысли, что родится
         Под выпуклым, еще безбровым лбом… <…>
        И мальчику я поклонился тоже.
                                                («2-го ноября»)

Однако дети в стихах — еще не литература для детей. Казалось бы, поэт, выбравший для описания мира язык нежной ненависти и язвительной любви, просто не способен написать что-либо для ребенка. Тем не менее перед вами его сказка и четыре стихотворения — три переводных, одно оригинальное. Как они возникли и чем примечательны?

Все началось со стихов. «Разговор человека с мышкой…» Ходасевич написал в ноябре 1916 года. Повод был исключительно литературный — поэт получил письмо от Корнея Чуковского, задумавшего издать книгу для маленьких детей, в которой хотел бы переломить «умильно-ласкательную» интонацию детских произведений. По замыслу Чуковского, в книге должны были участвовать Брюсов, Маяковский, Волошин и другие¹.

До этого времени детских стихов Ходасевич не писал. Сюжет «Разговора…» возник из домашней игры. Вспоминает вторая жена поэта, Анна Ивановна Ходасевич: «Однажды, играя со своим сыном, я напевала детскую песенку, в которой были слова: “Пляшут мышки впятером за стеною весело”. Почему-то эта строчка понравилась Владе, и с тех пор он как-то очеловечил этих мышат. Часто заставлял меня повторять эту строчку, дав обе мои руки невидимым мышам — как будто мы составляли хоровод. Я называлась “мыш-бараночник” — я очень любила баранки. В день нашей официальной свадьбы мы из свадебного пирога отрезали кусок и положили за буфет, желая угостить мышат — они съели. Впоследствии, в 1914 году, когда я заболела крупозным воспалением легких и была близка к смерти, Владя после кризиса преподнес мне шуточные стихи»².

Речь идет о следующем стихотворении:

        Бедный Бараночник болен: хвостик, бывало проворный,
        Скромно поджав под себя и зубки оскаливши, дышит.
        Чтобы его <ободрить> и выразить другу вниманье,
        Мы раздобыли баранку. Но что же? Едва шевельнувшись,
        Лапкой ее отстранил — и снова забылся дремотой…
        Боже мой! Если уж даже баранка мышиного сердца
        Больше не радует — значит, все наши заботы бессильны,
        Значит, лишь Ты, Вседержитель, его исцелишь и на радость
        В мирный наш круг возвратишь. А подарок до времени может
        Возле него полежать. Очнется — увидит. Уж то-то
        Станет баранку свою катать по всему он подполью!
        То-то возней громыхливой соседям наделает шуму!

Надо сказать, что и мышиный хоровод, столь понравившийся Ходасевичу, появился в стихах, законченных в начале 1917 года, которые должны были бы войти в детскую книгу Чуковского:

        Пять лет уж прошло, как живу я с мышами.
        Великая дружба и братство меж нами.
        Чуть вечер настанет, померкнет закат —
        Проворные лапки легко зашуршат:
        Приходят они, мои милые мыши,
        И сердце смиряется, бьется все тише.
        Шуршащей возней наполняется дом, —
        И вот, собираются все впятером. <…>
        Порою же мыши становятся в круг,
        Привычною лапкой за лапку берутся,
        Под музыку ночи по комнате вьются, —
        И, точно колдуя, танцуют оне,
        Легко и воздушно, как будто во сне…
        И длится их танец, как тихое чудо,
        И мыши все пляшут и пляшут, покуда
        Зарей не окрасятся неба края, —
        А видят их пляску — лишь месяц да я.
                                                («Про мышей. 1. Вечер».)

Однако ни в детскую книжку, ни в рукописный сборник стихов для детей «Вечер» не вошел. Объясняется это, по-видимому, тем, что для Ходасевича стихотворение было достаточно личным. Помимо того, что эти стихи приурочены к годовщине совместной жизни с А.И. Ходасевич (со второй женой поэт жил с 1911 года, а «Вечер» писался в 1916 году), его героями являются мыши — Сырник, Бараночник, Книжник, Ветчинник и Свечник, и за этими именами скорее всего скрываются реальные прототипы, которые, правда, до сих пор не установлены.


___________________
¹ См.: Ходасевич В. Собр. соч.: в 4 т., т. 4. М., 1997. С. 630–631. Составленная Чуковским книга вышла в конце января 1918 г. под названием «Елка». Стихи Ходасевича были напечатаны на с. 26.
² Ходасевич А.И. Воспоминания о В.Ф. Ходасевиче. Вступ. ст. и подг. текста Л.В. Горнунга. // Ново-Басманная, 19. М., 1990. С. 397.

Ссылки

• Владислав Ходасевич. Сказка и четыре стихотворения для детей, 29.12.2011