Вагрич Бахчанян. Записные книжки

Словесные игры – самый демократичный способ деконструкции языка, идеологии, дискурса

Имена:  Вагрич Бахчанян

Записные книжки вообще, как правило, жанр, интересующий по большей части историков литературы и филологов. Исключения редки, и самое яркое (близкое) из них — записные книжки Ильфа: «уволили за половое влечение», «Публий Сервилий Воскобойников», «вот радио есть, а счастья нет». Все эти мелкие дребезги, не вошедшие в «большие» тексты, ценны сами по себе — отчасти тем, что вошли в поговорки, по крайней мере у части читателей; отчасти тем, что по этим впроброс сказанным словам оказывается неожиданно легко восстановить исторический и иной контекст в довольно существенной его полноте. Записные книжки Вагрича Бахчаняна — это даже не «записные книжки писателя»; к маргиналиям такого рода мы более или менее привычны. Он работает с наиболее, как принято считать, мусорным жанром — каламбурами, игрой слов. Но чем дальше углубляешься в странную книгу, тем яснее становится, что эта работа сродни всему тому, что было создано Бахчаняном. Простые, если не сказать дешевые, словесные игры оказываются преобладающим жанром не потому, что автор так уж прост, а потому, что это, возможно, самый демократичный способ деконструкции языка, идеологии, дискурса, — подобно анекдотам.

Многие шутки, давно уже ставшие народными, имеют автора — Вагрича Бахчаняна. Или по крайней мере так считается. «Мы рождены, чтоб Кафку сделать былью» — это, вероятно, придумали десятки людей, но, кажется, только Бахчанян сумел интегрировать немудрящую речевую практику в более широкий контекст, как бы мы его ни называли: «соц-арт», «концептуализм», любое другое слово. Эти простоватые на вид словесные объекты то и дело оказываются туго свернутыми историями, иногда важными. Вот «плутовской роман без вранья». Вот «военный ипподром», вот «откладывать смерть на черный день». Часть записей Бахчаняна образцовые моностихи — как «народы, управляемые по радио». Часть — сверхкороткие рассказы, которые сделали бы честь не одному более многословному писателю: «Впервые оделся во все новое в гробу». Встречается, наконец, и чистая поэзия: «Ресница падает на текст открытой скобкой».

Бахчанян, конечно, не «писатель» и не «поэт». Впрочем, и не художник. Он просто человек, который все время ищет ошибку — в алфавите, в правилах грамматики, в таблице умножения, просто в правилах. Находит — и показывает: вот она, вот здесь неправильно, имейте в виду.



Нашел ошибку в таблице умножения.

*

Сборный портрет:

Рука Москвы
Плечо рычага
Ножка циркуля
Головка сыра
Игольное ушко
Картофельный глазок
Спинка стула

*

Он кивнул головой, словно говоря «я кивнул головой».

*

Луна над Эйфелевой башней — перевернутый восклицательный знак.

*

— Восклицательный знак?
— Нет, вопросительный!

*

Я хочу поговорить с вами о молчании.

*

Из рядового читателя выбиться в литературные генералы.

*

Ум от горя.

*

Левый марш по домам!

*

Холодильник, заполненный холодным оружием.

*

Милостью божьей поэт атеист.

*

Дурак в России больше, чем дурак.

*

Он поступил как последний патриот.

*

Искусственно поддерживаемое искусство.

*

Вижу Америку в новом свете.

*

Ясный, как день авиации.

*

Декоративная миска алюминиевая.

*

Эйнштейн тянет время, как резину.
Наполеон встает в позу.
Шекспир ломает трагедию.

*

Картина неправильной формы.

*

Военный ипподром.

*

Необыкновенный фашизм.

*

Их высокоплодородие — земля.

*

За последние три часа я почти не изменился.

*

Откладывать смерть на черный день.

*

Часто видел свое имя в печати, но фамилия не попадалась.

*

Иметь успех у женщины.

*

После работы полежать в земле.

*

Мясо еще свежо в моей памяти.

*

Шашки, расположенные в шахматном порядке.

*

Народы, управляемые по радио.

*

Довлатов выше Чехова на 17 см.

*

Санкция Петербурга.

*

Реально существующие фрукты, а не плоды воображения.

*

Смерть представляет реальную опасность.

*

Мама
моет
раму (текст поместить в раму).

*

Отречение от речи.

*

Вначале было слово «не», потом «воробей», потом «вылетит», потом «не», потом «поймаешь».

*

Человек ниже уровня моря.

*

Орган чувства неудовлетворенности.

*

Впервые оделся во все новое в гробу.

*

Документальные фильмы ужаса.

*

Полумесяц (две недели).

*

Сверхсрочная служба овчарки.

*

Самоучитель на чужих ошибках.

*

Английские исправительные колонии.

*

Плутовской роман без вранья.

*

Мафиозный структурализм.

*

Сжарься, государыня рыбка.

*

Сельдьсовет.

*

Кротость слепа.

*

Все в порядке. В алфавитном.

*

Дом хорошо расположен для бомбардировки.

*

Знания с позиции силы.

*

Изображение отражения зеркала в луже ртути.

*

В стихах Рейна много воды.

*

Всемирный потоп в отдельно взятой стране.

*

Ты один выходишь на дорогу?
Ты памятник себе воздвиг нерукотворный?
Ты волком бы выгрыз бюрократизм?
Ты — последняя буква алфавита.

*

Игра света и тени закончилась вничью.

*

«Ошуюю» — журнал левого искусства.

*

Наблюдение за нравственностью в замочную скважину.

*

Войны народов мира.

*

Изящненькая словесность.

*

10 дней, которые потрясли мир.
1 день Ивана Денисовича.
7 дней творения.

Итого 18 дней.

*

Ресница падает на текст открытой скобкой.


Вагрич Бахчанян. Записные книжки. — М.: Новое литературное обозрение, 2011​