Еще в девяностые годы концептуализм был совсем рядом, и даже те, кто прогулял этот открытый урок, все равно как-то его затвердили, уж очень много там было твердости.

Оцените материал

Просмотров: 9844

Урон и возмещение

Михаил Айзенберг · 16/02/2012
Сейчас уже забылось, что в первом своем воплощении «новая искренность» – не изобретение Дмитрия Воденникова, а одна из литературных масок Д.А. Пригова

Имена:  Дмитрий Воденников · Дмитрий Пригов · Тимур Кибиров

©  Игорь Скалецкий

Урон и возмещение
Есть у Ю.М. Лотмана такое высказывание: «Для того чтобы нехудожественная речь стала художественной на том же языке, надо ее как бы разрушить и создать заново». Оно, вероятно, никому не покажется неожиданным, именно поэтому от него легко оттолкнуться и идти дальше.

Пойдем дальше. Понятно, что это превращение — не «перманентная революция» и проявляется не в абсолютных категориях, а в сопоставлении: одно на фоне другого.

В семидесятые годы прошлого века стихи и не считались стихами, если в них не предъявлялись языковые смещения и (или) замещения. Прочее было из разряда «такое и публиковать можно» (самый обидный отзыв). Стихи должны были оторваться от привычных языков; новое время не могло говорить ни на одном из них. Материал отчаянно сопротивлялся, и писать стихи было невероятно трудно. Люди, пишущие много и при этом без отчетливых признаков графомании, казались какими-то титанами. (Сейчас скорее наоборот.) Написать следующее стихотворение было мечтой, а удачи видны сразу. Чувствовалось, сколько разных условий должно сойтись вместе, чтобы разошлась какая-то стена; чтобы тебя на время отпустил морок лирической рутины, когда все слова утоплены, как в болоте, все не сами по себе и по существу не имеют смысла.

Только в середине восьмидесятых появление на нашей сцене Тимура Кибирова обозначило какую-то новую возможность: оказывается, можно и так. И даже клановый читатель с облегчением перевел дух: «Вот стихи — а все понятно, все на русском языке».

Но, кажется, что-то произошло потом с самим этим облегчением: оно перестало действовать как именно облегчение, вошло в привычку и стало условием негласного договора. Есть авторы, которым это условие не под силу.

В те же годы Д.А. Пригов, обладавший особой чуткостью к климатическим изменениям, дал свой вариант ответа. Сейчас уже забылось, что в первом своем воплощении «новая искренность» — не изобретение Дмитрия Воденникова, а одна из литературных масок Пригова. И что-то масочное (и приговское) осталось в ней навсегда.

Еще в девяностые годы концептуализм был совсем рядом, и даже те, кто прогулял этот открытый урок, все равно как-то его затвердили, уж очень много там было твердости. И в Воденникове вполне различимо концептуальное начало, только скрытное и травестийное — переодетое в одежды героя-персонажа с ролевым, исполнительским отношением к слову. Такой концептуальный пастиш, где при общей постановочности уже не так важно, что часть обстановки — бутафория. Важен общий эффект при определенном освещении. Но, может, новый герой и мог появиться только в таком сценическом антураже? У каждого поколения есть некая зона желаемого: именно в ней помещаются те художественные возможности, которые это поколение чувствует своими, именно ему предназначенными. Моментальное признание Воденникова кругом авторов-ровесников, похоже, связано с тем, что он первым оказался в том месте, где их желания начали исполняться.

Читать текст полностью

 

 

 

 

 

КомментарииВсего:9

  • lesgustoy· 2012-02-16 15:49:31
    внимательно прочёл
    но ничего здесь для себя не обнаружил

    воденников
    о гспд


    цитата юрьева

    на коду пятигорский

    а человек ... все же пытается там что-то прочитать


  • Николай Петров· 2012-02-16 17:08:20
    "Мне стыдно, Айзенберг..."
    )))
    Замечательно-точное эссе.
  • Aleks Tarn· 2012-02-16 18:21:16
    «Для того чтобы нехудожественная речь стала художественной на том же языке, надо ее как бы разрушить и создать заново»

    Не уверен, что эти вырванные из контекста слова Лотмана понимаются всеми одинаково. Кто-то прекращает читать уже на слове "разрушить" (даже без "как бы" - вовсе неспроста тут стоящем), кто-то с грехом пополам добирается до "создать" и лишь немногие - до "заново". А в этом последнем, между тем, и заключен весь смысл, утверждающий РЕгенерацию конвенции. И разрушение, о котором говорит Лотман, имеет своим предметом отнюдь не конвенцию художественного языка (которую самозабвенно разрушали клоуны типа Пригова), но "нехудожественную речь", которую в лоно оной конвенции и требуется ввинтить.
Читать все комментарии ›
Все новости ›