Еще в девяностые годы концептуализм был совсем рядом, и даже те, кто прогулял этот открытый урок, все равно как-то его затвердили, уж очень много там было твердости.
Сейчас уже забылось, что в первом своем воплощении «новая искренность» – не изобретение Дмитрия Воденникова, а одна из литературных масок Д.А. Пригова
Есть у Ю.М. Лотмана такое высказывание: «Для того чтобы нехудожественная речь стала художественной на том же языке, надо ее как бы разрушить и создать заново». Оно, вероятно, никому не покажется неожиданным, именно поэтому от него легко оттолкнуться и идти дальше.Пойдем дальше. Понятно, что это превращение — не «перманентная революция» и проявляется не в абсолютных категориях, а в сопоставлении: одно на фоне другого.
В семидесятые годы прошлого века стихи и не считались стихами, если в них не предъявлялись языковые смещения и (или) замещения. Прочее было из разряда «такое и публиковать можно»
Читать!
Только в середине восьмидесятых появление на нашей сцене Тимура Кибирова обозначило какую-то новую возможность: оказывается, можно и так. И даже клановый читатель с облегчением перевел дух: «Вот стихи — а все понятно, все на русском языке».
Но, кажется, что-то произошло потом с самим этим облегчением: оно перестало действовать как именно облегчение, вошло в привычку и стало условием негласного договора. Есть авторы, которым это условие не под силу.
В те же годы Д.А. Пригов, обладавший особой чуткостью к климатическим изменениям, дал свой вариант ответа. Сейчас уже забылось, что в первом своем воплощении «новая искренность» — не изобретение Дмитрия Воденникова, а одна из литературных масок Пригова. И что-то масочное (и приговское) осталось в ней навсегда.
Еще в девяностые годы концептуализм был совсем рядом, и даже те, кто прогулял этот открытый урок, все равно как-то его затвердили, уж очень много там было твердости. И в Воденникове вполне различимо концептуальное начало, только скрытное и травестийное — переодетое в одежды героя-персонажа с ролевым, исполнительским отношением к слову. Такой концептуальный пастиш, где при общей постановочности уже не так важно, что часть обстановки — бутафория. Важен общий эффект при определенном освещении. Но, может, новый герой и мог появиться только в таком сценическом антураже? У каждого поколения есть некая зона желаемого: именно в ней помещаются те художественные возможности, которые это поколение чувствует своими, именно ему предназначенными. Моментальное признание Воденникова кругом авторов-ровесников, похоже, связано с тем, что он первым оказался в том месте, где их желания начали исполняться.
В начале новой эпохи неведомое близко, до него можно дотянуться. Но чем дальше от нас это очередное «начало времен», тем неведомое удаленнее, а пространство между ним и автором заполняется какими-то промежуточными сущностями — полномочными представителями необъяснимого. Автор получает возможность действовать через их посредничество. Отложенные контакты и опосредованные дистанции образуют некую область, где допустимо рассчитанное движение. А такие отношения (с материалом) проще выстраивать драматургически.
Эти инновации продуктивны в отношении жизни, уже принявшей определенные очертания — определившей себя. Застывая в обряде и ритуале, она и в маске признает черты своего «медленного» времени. Но с его окончанием, по всем понятиям, должен закончиться и маскарад.
Случилось, однако, что-то иное и очень неожиданное: «Время разрешило несобственные голоса» (О. Юрьев). Признало их особым, но законным видом собственности. Такие голоса бывали и раньше, но обмануться было невозможно: разница была слышна слишком отчетливо. А с девяностых — нет, не слишком.
«Поистине это так: в одном всегда можно быть уверенным — что время принесет урон; прибыль же или возмещение почти всегда представимы, но никогда не гарантированы» (Т.С. Элиот). Понятно, в чем урон, но где возмещение? Ведь вы, вероятно, уже поняли, что я полагаю то зыбкое равноправие голосов — собственных и несобственных — инерционным движением, порожденным «медленным» временем. Не меньше подозрений вызывает и прямое высказывание, представляющееся сейчас выходом из любого неопределенного положения. В этом случае говорящий обязан точно знать, кто он — кому именно принадлежит высказывание. Помилуйте, да разве такое возможно?
Я имею в виду: возможно ли это, помимо стилизации — заключения в кавычки самого говорящего? Понятно, что в кавычках (как в ловушке) непременно оказывается и его речь; это уже не прямое, а «новое прямое» высказывание — близнец «новой искренности», отставшей примерно на полтора десятилетия. Это определенный метод — высказывание героя (лирического, эпического), а не языка — единственного реального автора. «Разница как между речью о свободе и свободной речью» (А. Асаркан). Стихи не опережают общественное сознание, но в той же мере инерционно зависят от прошедшего времени.
Чем быстрее движется время, тем скорее сдвигается освоенное и осмысленное жизненное пространство. «Здесь действуют какие-то спонтанные силы,
Читать!
Поле мышления оказывается пустым, но человек, для которого невыносимы рутинные ходы, все же пытается там что-то прочитать. Для этого он сам должен там что-то написать. Он изобретает способ письма, а ради этого изобретает себя — существо, о котором ему пока ничего не известно.
КомментарииВсего:9
Комментарии
Читать все комментарии ›
- 29.06Стипендия Бродского присуждена Александру Белякову
- 27.06В Бразилии книгочеев освобождают из тюрьмы
- 27.06Названы главные книги Америки
- 26.06В Испании появилась премия для электронных книг
- 22.06Вручена премия Стругацких
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3452021
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343510
- 3. Норильск. Май 1269120
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897814
- 5. Закоротило 822333
- 6. Не может прожить без ирисок 783371
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 760187
- 8. Коблы и малолетки 741418
- 9. Затворник. Но пятипалый 472408
- 10. ЖП и крепостное право 408077
- 11. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 403679
- 12. «Рок-клуб твой неправильно живет» 370990
но ничего здесь для себя не обнаружил
воденников
о гспд
цитата юрьева
на коду пятигорский
а человек ... все же пытается там что-то прочитать
)))
Замечательно-точное эссе.
Не уверен, что эти вырванные из контекста слова Лотмана понимаются всеми одинаково. Кто-то прекращает читать уже на слове "разрушить" (даже без "как бы" - вовсе неспроста тут стоящем), кто-то с грехом пополам добирается до "создать" и лишь немногие - до "заново". А в этом последнем, между тем, и заключен весь смысл, утверждающий РЕгенерацию конвенции. И разрушение, о котором говорит Лотман, имеет своим предметом отнюдь не конвенцию художественного языка (которую самозабвенно разрушали клоуны типа Пригова), но "нехудожественную речь", которую в лоно оной конвенции и требуется ввинтить.