Новый автор работает в жанре исторического детектива. В этой нише уже десять лет существует только один качественный беллетрист — Акунин, так что новый автор просто обязан был появиться. Как говорится, если бы Брусникина не было, его стоило бы придумать.

Сразу после выхода романа «Девятный Спас» писательница Елена Чудинова, автор романа-трилогии о Гражданской войне «Держатель знака», романов «Неферт», «Ларец», «Истории Англии для детей» и «Мечеть Парижской Богоматери», обвинила издательство АСТ в плагиате. Елена Чудинова утверждает: роман «Девятный Спас» списан с ее романа «Ларец», выпущенного издательством православной литературы «Лепта» еще в 2004 году.

«Год назад я вела переговоры с издательством АСТ. Речь шла прежде всего об издании трилогии «Ларец», «Лилея», «Декабрь без Рождества». Мне сказали, что «не видят перспектив» для темы XVIII века, но все же они готовы еще раз прочесть «Ларец» и «Лилею» и подумать, как это можно «правильно позиционировать». А потом вдруг пошли какие-то заминки, затяжки, неперезванивание и прочее», — рассказывает Елена Чудинова.

Прошел год, и один за другим Елене Чудиновой стали звонить друзья и рассказывать, «что «Ларец» явно у этого Брусникина со стола не сходил». Прочтя Брусникина, Чудинова расстроилась: «Плагиат оказался довольно умный, отнюдь не на уровне переписанных кусков текста. Давайте сопоставим основные сюжетные элементы:

«Ларец» — Россия, XVIII век (екатерининские времена);
«Спас» — Россия, XVIII век (петровские времена);
«Ларец» — дружба трех девочек-подростков разных сословий;
«Спас» — дружба трех мальчиков подростков разных сословий;
«Ларец» — девочка-крестьянка училась траволечению у бабки (своей);
«Спас» — мальчик-крестьянин учился траволечению у бабки (не своей);
«Ларец» — три подруги связаны с волшебным предметом (ларец с драгоценностями Сабуровых);
«Спас» — три друга связаны с волшебным предметом (икона Романовых);
«Ларец» — идея: многие русские беды пошли по вине плохого царя (Ивана Грозного);
«Спас» — идея: многие русские беды пошли по вине плохого царя (Петра Первого);
«Ларец» — существует тайна рождения царского отпрыска (царевич Георгий, сводный брат Ивана Грозного);
«Спас» — существует тайна рождения царского отпрыска (Василиса, незаконная дочь царевны Софьи).

«Есть и более мелкие моменты, но приведенные выше, — основные. К тому же «Ларец» — стилизация под язык XVIII века. «Спас» — также, но очень неумело. Едва ли можно счесть удачными находками слова вроде «рукопожатство» и «бескультурство», «сердцеразбитье» и прочие. Как я уже говорила — поверила бы в совпадение, когда б не знала наверное, что в АСТ «Ларец» внимательно читали».

Обвинения в плагиате всегда звучат несколько абсурдно, но объяснения Елены Чудиновой выглядят вполне рационально: «Я пишу под своим именем. Большие издательства сейчас превращают литературу в производственный процесс. Создается бренд-псевдоним, в его раскрутку вкладываются действительно большие деньги. Зачем их вкладывать в «живого» писателя? Его раскрутишь, а он перейдет к конкуренту. Бренд-псевдоним никуда не перейдет — это команда заменяемых «литературных негров». Во-первых, никаких «капризов», в каком жанре сказано писать, в таком и пишут, сколько книг надо и в какие сроки — тоже регулируется. Ну и к тому же — больше определенного количества авторских листов в месяц живой человек просто не может писать, есть физический предел. А если расходы на рекламу большие, то зачем ограничивать возможный доход физическим пределом физического же лица? Этого писателя или просто не существует, или еще не подобран человек, который им будет на публике. Идет вытеснение «человеческого фактора», переход на конвейер», — утверждает Чудинова.

Конвейер конвейером, но плагиат — обвинение серьезное. Но что оно значит в поле массовой литературы, где почти любой сюжет можно считать бродячим? «Изучать на предмет плагиата совпадения, на которые указывает Чудинова, было бы можно, если бы речь шла об авторской литературе — так когда-то третейский суд разбирал претензии Гончарова к Тургеневу, — но наша беллетристика производится по законам фольклора, а в фольклоре нет собственности на мотивы, формулы, сюжеты. Сказительницы и сказители не обвиняют друг друга в плагиате, потому что у них все общее», — считает обозреватель «Коммерсантъ-Weekend» Григорий Дашевский.