Самая известная книга Сиса обеспечивает иллюстратору сомнительную репутацию пропагандиста и истерика
Имена:
Петр Сис
© Петр Сис
Петр Сис. Иллюстрация к поэме Фарид-ад-дина Аттара «Беседа птиц»
Петр Сис — чешский иллюстратор, живущий в Америке, — с момента первых публикаций в России вызывает у литературной общественности сложные чувства. Сначала разгорается жесточайшая дискуссия при составлении списка
Гайдаровки «100 новых книг для детей», в которой Ксения Молдавская называет «Стену» Сиса «лживой и подлой», а Алексей Копейкин — в принципе «
недостойной обсуждения», затем BiblioГид (во главе которого, впрочем, все тот же Копейкин)
жалеет, что чешского иллюстратора удостоили Медали Андерсена. То есть понятно, конечно, что победе Спирина мы бы все обрадовались больше, но в рамках шорт-листа, в который Спирин, увы, не попал, у жюри и выбора особенного не было. Ну и, наконец, читатели, оставляющие
отзывы на «Лабиринте», негодуют по поводу «тенденциозности» все той же «Стены» и обилия в ней «кричащих слов» (которые, меж тем, лишь копируют стилистику агитационного плаката). В результате изданная первой, самая известная книга Сиса обеспечивает иллюстратору довольно сомнительную репутацию пропагандиста и истерика, что на самом деле далеко от истины.
© Петр Сис
Петр Сис. Иллюстрация из книги «Стена»
Во-первых, стоит отдельно поговорить про «Стену» — историю о том, как Петр Сис рос за железным занавесом и сильно страдал по этому поводу. Иллюстрации в ней выполнены всего в нескольких цветах (кроме тех, что изображают свободный мир, — они блещут разнообразными красками): атрибуты советской эпохи вроде звезд и флажков, разумеется, красные, все остальное — унылое, черно-белое. Отдельный разворот посвящен карте Мордора и свободного Средиземья, разделенных той самой стеной: на одной стороне коррупция, страх и бесправие, на другой — ни много ни мало — счастье (с образованием, равенством и прочими замечательными вещами). Вообще книга, хоть и выполнена в виде «свободного» комикса, напоминает скорее какую-нибудь агитку, автор которой, не стесняясь в средствах, нагнетает ужасы советского: громадные фигуры вождей СССР надвигаются на маленькую Чехию, веселый ребенок с цветными карандашами в руках едет в коляске мимо толпы серых людей-зомби с красными флажками.
Читать текст полностью
© Петр Сис
Петр Сис. Иллюстрация из книги Сида Флейшмана «Рыдающий мальчик»
Для обычного человека, жившего в СССР, подобное представление эпохи должно казаться кощунственным, если бы не одно «но». Утрированное, даже инфантильное повествование об ужасах коммунизма в случае Сиса — не изображение реальных СССР или ЧССР. «Стена» — это попытка переработать личную травму, связанную с теми событиями, которая, кстати, по совместительству является и травмой национальной: политолог Оскар Крейчи даже опубликовал статью о чешской русофобии, где назвал основной ее причиной то, что большая часть нынешней политической элиты взрослела именно во времена Пражской весны. Конечно, если учесть, что с отношением к советскому периоду в России так и не определились, чтение книг, подобных «Стене», может вызывать ощутимое сопротивление — как и, например, отдельных фрагментов из Кундеры1, — однако вряд ли это может быть серьезной претензией к художнику, скорее уж — к самим себе. В результате кажется, что гораздо важнее правильно истолковать эту книгу для себя и ребенка, нежели пытаться защитить, мягко говоря, сомнительный фрагмент нашей истории. А справившись с этой задачей, можно обратить внимание на тот факт, что тема эмиграции и детства, проведенного за железным занавесом, мягко говоря, не является для Сиса основной, и составлять свое мнение об иллюстраторе все же имеет смысл, ознакомившись и с другими его работами. Тем более что они в корне отличаются от «Стены». В России помимо нее издана лишь одна книга Сиса — «Тибет. Тайна красной шкатулки», которая при всех своих многочисленных достоинствах никак не может передать все многообразие таланта художника. Тем не менее некие основные черты художественного стиля Сиса остаются неизменными, переходя из книги в книгу.
© Петр Сис
Петр Сис. Иллюстрация к книге «Тибет. Тайна красной шкатулки»
Иллюстрации художника кажутся чрезвычайно «плотными», в них не найти пустого места, хотя бантиков и виньеток на картинках не так уж и много (во всяком случае, меньше, чем, скажем, у Ерко). Этого эффекта художник достигает за счет прорисовывания мельчайших деталей, выведения каждого окна в тысяче изображенных домов, обозначения каждого камня на площади, каждой доски в заборе, каждого пера у птицы. Такая детальность изображения была характерна для географических и астрономических карт Нового времени, к которым Сис, очевидно, питает слабость: широкие, заполненные небольшими рисунками рамки окантовывают изображения, на которых в обязательном порядке присутствуют и розы ветров, и голуби, и прочие характерные для старинных атласов декоративные элементы. Не говоря уже о том, что Сис никогда не отказывает себе в удовольствии состарить фон с помощью «помятостей» на пожелтевшей бумаге с рисунками под филигрань. Все эти элементы вместе создают романтический, даже мистический настрой в книгах Сиса, который заметен не только в рассказах о Тибете (здесь такой подход вполне очевиден), но и в «Трех золотых ключах» (пожалуй, одна из лучших книг Сиса, в которой он населяет улочки Праги гигантскими кошками, ангелами и духами), и в «Мечтателе» (где каждое явление природы — будь то дождь, ветер или рождение птенца — открывает двери в небольшие параллельные миры), и в «Сказках далекого Севера», и даже в книге «Древо жизни» о Чарльзе Дарвине.
© Петр Сис
Петр Сис. Приношение Вацлаву Гавелу
В результате ирония и даже сарказм, пусть и неплохо разбавляющие всю эту сказочную романтику, ни в коем случае не являются определяющей чертой книг Сиса, который при ближайшем рассмотрении оказывается тонким художником, никак не озабоченным политикой и прочими скучными мирским вещами. Его основная цель — превратить каждую историю в настоящий миф, способный в дальнейшем жить своей жизнью, не завися от своего создателя. И это Сису определенно удается.
___________________
1 См. в «Невыносимой легкости бытия»: «[Советские солдаты] должно быть, чувствовали себя в Праге как на планете, выдуманной писателями-фантастами, на планете невообразимо элегантных женщин, которые демонстративно выражали свое презрение, вышагивая на длинных красивых ногах, каких не увидишь в России последние пять или шесть столетий»
И, наверное, можно было не обрывать цитату на словах "лживой и подлой", а все же пояснить мою позицию: я считаю "Стену" лживой и подлой, потому что эта книга настолько передергивает многие вещи, что заставляет меня вставать на позицию коммунистов и оправдывать советскую власть с танками. А я не хочу.
С уважением,
Ксения Молдавская
В самом деле. За что полякам ненавидеть русских, в течение века огнем и мечом подавлявших их независимость? Разделивших Польшу, как совместную (и не с кем-нибудь - с Гитлером!) добычу. Уничтоживших в Катыни цвет польской интеллигенции. Хладнокровно выжидавших вблизи Варшавы пока немцы раздавят танками восстание Армии Крайовой. Посадивших на власть своих марионеток, чтобы еще несколько десятилетий сидеть на польской голове тяжким господским задом. Не оставляющих жлобскую надменно-презрительную манеру даже сейчас, когда от прежней жандармской мощи только она - жлобская эта манера - и осталась. За что их, таких красавчиков, ненавидеть?!
Список за чехов будет покороче, что понятно: в зоне размаха российского кирзового сапога они пребывали относительно недолго. Но и этого с лихвой хватит на несколько поколений. Тем более, что и теперь тот же самый кирзовый сапог не слезает с языка вашего всенародно избранного вождя.
За что ненавидят...
А за что вас любить?
И опять же, в рамках этой работы меня интересовало недоброжелательное отношение к конкретной книге в целой стране, а не сложное отношение конкретного критика к собранию сочинений Сиса.
Ее не надо жалеть. Оправдания ей нет и быть не может.
Пусть крокодиловы слезы проливают ветераны нквд, заслуженные партработники и прочие бенефициарии спецраспределителей. Хотя и сейчас им, в целом, живется неплохо.
Советское прошлое должно оставаться в чумном карантине, как и прошлое нацистской Германии.
Ибо нет ни одного фактора, оправдавшего бы невосполнимые потери, которые принесли людям два этих бедствия 20 века.
Это жизненно важно для нас и наших детей - поставить однозначно отрицательное клеймо на советской власти.
Надот честно сказать себе: все положительное, что было в то время, прорастало ВОПРЕКИ античеловеческой природе большевистского строя.
Книга Сиса - это, я считаю, образец единствено верной, спасительной трактовки недавнего прошлого.
Если мы не проявим здорового максимализма в этом вопросе, зараза нас так и будет преследовать, пока не доконает страну и народ, расщепив сознание и окончательно стерев грани добра и зла.