«Книгуру» — уже второй конкурс/премия после почившей, кажется, «Заветной мечты», где победитель определяется не просто экспертами, а народным голосованием. Это, вообще говоря, сложная и неоднозначная история. С одной стороны, любое интернет-голосование — это просто ухудшенный вариант рыночного индикатора. Ухудшенный — в смысле экономики лайков: издержки действия «проголосовать в интернете» заведомо ниже издержек обычного «голосования рублем». Конкурс, заметим, принимает не только рукописи, но и уже изданные произведения. Если попытка подменить рынок лайками в случае рукописей выглядит относительно рациональной (учитывая размеры страны и ее разнородность), то применительно к изданным книгам это едва ли имеет смысл: представляется, что книга, изданная даже небольшим тиражом региональным издательством, будет или распродана — или нет. Если да, то скорее всего ее так или иначе заметят издательства федеральные, а если нет — ну, значит, нет.

Весь этот разговор не к тому, что надо отобрать у «Книгуру» эти несчастные (в масштабе страны) семь миллионов рублей — может, надо было бы еще и добавить. А к тому, что смысл господдержки — не в подмене собою рынка, а в том, чтобы как-нибудь ему помогать — если он в этой поддержке нуждается.

Поехали дальше. «Развитие системы общероссийского учета книжных памятников как части культурного наследия России» — 10 млн рублей. Я, как человек далекий от музейного и библиотечного дела, не совсем понимаю, о чем идет речь, но, по всей видимости, эти деньги пойдут на разработку информационных систем для этих самых библиотек и музеев.

Следующие две статьи относятся к теме, которую мы уже как-то затрагивали, а именно — к промотированию русской литературы для зарубежного читателя. «Презентация современной русской литературы и книгоиздания на ведущих международных книжных выставках-ярмарках» —150 млн. «Организация переводов на иностранные языки произведений, созданных на языках народов Российской Федерации» — 40 млн.

Теперь давайте отвлечемся от ФЦП и перейдем к более локальному, но не менее интересному документу, который называется «План-график размещения Федеральным агентством по печати и массовым коммуникациям заказов для государственных нужд на 2012 год». Проще говоря, это список тендеров Роспечати на текущий год. Нас с вами интересует глава под названием «Управление периодической печати, книгоиздания и полиграфии». В графе «Ориентировочная цена контракта» указана сумма — не обязательно именно та, которая будет потрачена, но та, которую Роспечать готова потратить по той или иной статье.

Как вы думаете, на что государство готово потратить больше всего денег налогоплательщиков? На «Литературный круиз по Енисею по маршруту Красногорск — Диксон для французских писателей и журналистов», предполагаемая стоимость контракта — 5 502 300 рублей. Следующие в рейтинге — Всероссийский конкурс юных чтецов «Живая классика» (4 000 000); мероприятия по популяризации и продвижению чтения в г. Москве «Я читаю каждый день» (4 000 000); литературный экспресс «Москва—Владивосток», приуроченный к Году Германии в России и России в Германии (4 000 000).

Нет сомнений в том, что пять миллионов — разумная сумма для организации досуга французских писателей в Сибири (то есть смотря сколько писателей, но тем не менее). Я понимаю, что на продвижение чего-либо в Москве приходится тратить очень много денег — и, наверное, хорошо, что приходится, это лучше, чем нагибать нерыночным способом агентства наружной рекламы. Я даже готов поверить, что литературный экспресс «Москва—Владивосток» для писателей уже немецких должен стоит четыре миллиона (в смысле, действительно готов поверить).

Однако на этом (довольно разумном) фоне происходит вот что.

VII Московский открытый книжный фестиваль — 1 млн рублей.

Коллективные стенды малых и средних региональных издательств на российских книжных выставках-ярмарках: VII Международной книжной выставке-ярмарке «Санкт-Петербургский международный книжный салон», XXV юбилейной Московской международной книжной выставке-ярмарке, XIV Международной ярмарке интеллектуальной литературы Non/fiction — 0,4 млн рублей (это, правда, не все, есть еще конкурс «Мероприятия по поддержке и развитию чтения и пропаганде книжной культуры» на XIV Международной ярмарке интеллектуальной литературы Non/fiction — 2 млн рублей).

Это, надо понимать, при том, что «Комплекс мероприятий по продвижению российской книги в рамках Ярмарки детской книги в г. Болонья (Италия)» — 2,9 млн рублей; выставка новинок гуманитарной книги российского университетского книгоиздания на зарубежных книжных ярмарках — 0,7 млн рублей; комплекс мероприятий по продвижению российской книги в рамках XXXII Парижского книжного салона — 1 млн.

И, наконец, прекрасное:

— Серия мероприятий по противодействию книжному пиратству в сети Интернет — 0,9 млн рублей.

Там, в документе по ссылке выше, много всего удивительного — в том числе 1,5 млн рублей, выделенных из наших с вами налогов на мероприятие под названием «Книжная выставка-ярмарка православной, детской, образовательной и художественно-публицистической литературы “Радость слова”»; 0,4 млн, которые предполагаются на «сетевые литературные премии “Народный поэт” и “Народный писатель”»; 0,7 млн на «комплекс мероприятий, посвященных 75-летию со дня рождения В.Г. Распутина»; 0,6 млн на акцию «Равнение на книгу» по популяризации чтения в пограничных органах ФСБ России etc.

Справедливости ради нужно отметить здесь, что финансирование ярмарки Non/fiction выросло по сравнению с прошлым годом с 0,8 млн до 2 млн, а книжной ярмарки Book Market, которая представляет собой пока не слишком удачную, но все же альтернативную программу слишком официозной и дорогой для всех ММКВЯ, — с 1,4 до 2 млн.

Здесь, наверное, пора перейти к некоторым выводам относительно того, как устроено это самое финансирование отрасли, с которым мы в меру своих сил попытались разобраться в статье. Для наглядности сведем данные в диаграмму, распределив их по направлениям деятельности. Получается вот какая картина (детали здесь опущены в связи с тем, что материал этот и так уже непомерно разросся, но все данные есть в открытых источниках):

Это, разумеется, приблизительная разбивка, к тому же только по конкурсам, а не по всей программе финансирования, но она дает представление о приоритетах. Общий смысл заключается в том, что на деятельность, направленную вовне, — т.е. на пропаганду национальной литературы за рубежом и на переводы тратится — нет, не на порядок, но в разы больше денег, чем на деятельность внутри страны. Понятно, что отчасти это связано с тем, что участие в зарубежных ярмарках в принципе обходится дорого и без господдержки отечественные книгоиздатели с этой задачей скорее всего не справятся.

Таким образом, возникает любопытная ситуация: книжная (литературная) отрасль оказывается инструментом скорее внешней политики, чем внутренней. Похоже, государство стремится превратить литературу в одну из статей экспорта. Ничего особенно дурного в этом стремлении нет, однако на фоне явного нежелания поддерживать малые и независимые издательства, книгораспространение в регионах (печальное положение дел в этой области всем известно) ожидать успеха от этого предприятия довольно трудно.

Впечатляют и огромные (относительно остального) деньги, выделяемые на пропаганду чтения, — при том что новые данные, свидетельствующие о падении интереса к чтению, публикуются теперь чуть не каждый квартал, эффективность этих трат, мягко говоря, неочевидна. Помимо всего прочего, регионам достается от этих денег очень небольшая часть («комплекс мероприятий по продвижению чтения в регионах России» — 1 млн рублей, «мероприятия по популяризации чтения на российских региональных книжных выставках-ярмарках» — 0,7 млн).

По результатам этого (очень поверхностного, разумеется) экскурса в таинственный и загадочный мир господдержки литературы у меня сформировалось только одно предложение. Оно не касается количества денег и даже их распределения по статьям. Люди, планирующие эти программы, планируют их в свою силу, явно желая лучшего. Проблема, кажется, в том, что авторы этих программ испытывают недостаточное давление со стороны профессионального сообщества и нас, читателей. Разумеется, отчасти это происходит в силу информационной закрытости процесса. Вместе с тем никто на самом деле не мешает самому широкому кругу заинтересованных лиц публично обсуждать принятые (или еще не принятые) решения и предлагать свои. Эти рекомендации, возможно, будут проигнорированы, всякое может случиться — но сперва их нужно сформулировать и предложить. Альянса независимых издателей и книгораспространителей здесь явно недостаточно. Нужна широкая общественная экспертиза, исходящая снизу, с регионального и муниципального уровней. И главное, организовывать такую экспертизу должны люди, понимающие, что проблема не в недостаточном государственном финансировании литературы и книгоиздания — оно не так уж и мало, особенно на фоне того, что происходит у соседей, а в том, что государство просто не знает и не может знать, как эти деньги потратить наиболее дельным способом. И никто не знает. Кроме нас всех.