Айн Рэнд. Искусство беллетристики

Автор не понимает, почему Анна Каренина хотела быть счастливой и что такое желание счастья. Но это не проблема Толстого

Имена:  Айн Рэнд · Лев Толстой · Томас Вулф

«Искусство беллетристики» Айн Рэнд можно отнести к ведомству нормативной поэтики. Действительно, книга, состоящая из лекций, прочитанных автором в собственной гостиной в 1958 году, посвящена тому, как надо создавать литературные произведения. Из названий лекций Рэнд возникает что-то вроде учебника по теории литературы — «Тема и сюжет», «Кульминация», «Характеристика», «Специфические проблемы стиля», «Особые формы литературы». Однако это не учебник: во все, о чем говорит автор, привносятся оценочные суждения.

И оценки Рэнд поначалу пленяют четкостью: «Хотелось бы, чтобы следующее предложение из романа “Атлант расправил плечи” могло характеризовать всех мыслящих людей, но особенно писателей: “Дагни относился к языку как к делу чести, используя его всегда будто под присягой — присягой преданности действительности”. По отношению к словам таким должен быть девиз каждого писателя».

В соответствии с изложенным постулатом автор предлагает набор правил, применимых к разным пластам художественного произведения. По сути, Рэнд говорит о том, что писать надо так, «чтобы словам было тесно, мыслям — просторно». Для нее это означает, что у героев должно быть психологическое ядро личности, которое определяет все их поступки. В произведении обязателен такой конфликт, который затрагивает глубинные жизненные принципы персонажа и вынуждает его совершать сложный выбор. Художественный текст, даже если он посвящен разрешению некой «философской» идеи (например: «роль личности в тоталитарном государстве» или «конформизм как социальное зло»), все равно должен быть конкретным, выпуклым. Все абстракции должны быть конкретизированы, материал отсеян, а оставлять надо только те детали, которые действительно значимы. Соответственно, стиль в таком случае должен быть экономным, лаконичным и емким.

В целом, когда Рэнд оценивает кухню творческого процесса, со многим легко соглашаешься. Даже когда критике подвергается Джойс, чей язык уподоблен невнятным звукам, точка зрения автора по крайней мере предельно ясна — и понятна.

Но по ходу чтения постепенно понимаешь, что четкость мышления оборачивается ограниченностью. Литература в изложении Рэнд строится на чередовании двух течений — романтизма и реализма (причем исторический контекст для автора не играет особой роли). Писатель-реалист всегда детерминист, человека он показывает беспомощным, а главный недостаток реалистических произведений — бессюжетность.

Иное дело романтизм! Здесь сюжет, будучи движим поступательным развитием событий, предполагает необходимость человеческого выбора и способность достигать поставленной цели. Более того, если реализм тонет в психологических деталях, не проясняющих характер героя, то романтизм всегда моделирует психологическое ядро личности и потому объясняет поступки героя. В рамках этой логики Анна Каренина не вполне удачно прописанный персонаж: ведь Толстой не объясняет нам, что значит «желать счастья». «В реалистической характеристике персонажи даются без какой-либо реальной психологии».

Нежелание рассматривать литературу в исторической перспективе — вообще важный недостаток книги. Любовь или нелюбовь к Толстому, Достоевскому (он оценен выше, но тоже «не без греха») или Джойсу — дело вкуса. Однако складывается впечатление, что Рэнд не вполне понимает (или не хочет понимать), какова их роль в истории мировой литературы. Ее аргументы против реализма неубедительны: если она не поняла, почему Анна Каренина хотела быть счастливой и что такое желание счастья, то не стоит перекладывать непонимание с больной головы на здоровую. Да и не сюжетом в первую очередь интересен Толстой (хотя и им тоже). Об открытии сложного психологизма и текучести сознания Рэнд даже не упоминает, это ее вообще не интересует.

Проблема, однако, заключается не только в отсутствии историко-литературной перспективы. Категоричность автора провоцирует читателя на поиск контрпримеров (по-видимому, это естественная реакция на нормативную поэтику со стороны неангажированного читателя). Рэнд пишет, что произведение не может быть условным и абстрактным, а читатель невольно вспоминает «Человека, который был четвергом» Честертона или еще какой-нибудь роман, в котором этот принцип не работает.

Вот автор разбирает фрагмент из «О времени и о реке» Томаса Вулфа: «Возьмем первое предложение. “Ах, как странно и прекрасно, думала женщина”. Что странно и прекрасно? Жизнь, или любовь, или человек, которого она видит? “Как бы я хотела дольше переносить эту невыносимую радость, музыку этой великой, трудно воспроизводимой песни, мучение этой невообразимой славы, которая ведет мою жизнь к разрыву и которая не позволяет мне говорить!..” Неизвестно, радость от чего, музыка какой песни, о какой славе речь; можно только заключить, что женщина испытывает некое чувство». Но, вообще говоря, почему бы персонажу во внутренней речи не думать категориями «странно и прекрасно», не объясняя недогадливому читателю, что именно странно и прекрасно? Почему все должно быть объяснено и проговорено, как в доказательстве математической теоремы?

В общем, чтение трудов по теории и истории литературы читателю может дать гораздо больше, чем «Искусство беллетристики». А как быть с писателями? Может ли книга Рэнд их чему-нибудь научить?

Если следовать советам Рэнд, иногда действительно дельным, то, наверное, вполне можно написать неплохой текст. Но ясно, что соответствие текста неким нормативам не гарантирует, что он станет фактом искусства. Талантливым людям, которые пишут (или пытаются), эти лекции не помогут, а людям, неспособным к литературе, повредят — их тексты улучшатся в ремесленном смысле, но очень велика вероятность, что они станут очередным подражанием некоторому условному усредненно-нейтральному стилю.

«Я читаю с целью увидеть людей, которых я хотела бы видеть в реальной жизни», — признается Рэнд в конце лекций. Встреча с автором «Искусства беллетристики» кажется событием вполне необязательным. Интереснее было бы повстречаться с авторами «Войны и мира» или «В поисках утраченного времени».


Айн Рэнд. Искусство беллетристики. — М.: АСТ, 2011
Перевод с английского Т. Неретиной