Сергей Магид. За гранью этого пейзажа: дневники 1997—2011
Издательство «Водолей» специализируется на издании книг, которые никто больше, пожалуй, издавать в текущей ситуации не возьмется. Дневники поэта Сергея Магида — как раз из таких. «В 1997 г. я закончил книгу прозы и начал опыты историософских и богословских заметок, — пишет Магид в авторском предисловии. — Во всем этом я был совершеннейший дилетант (каковым остаюсь и по сей день), но ведь дилетант я был и в самой жизни, — т.е. вот в этой ее инкарнации я жил в первый раз и без всякой предварительной академической подготовки. Так что ничего, кроме дилетантства во всем, мне и не оставалось. Результатом этого моего личного, сугубо дилетантского опыта переживания жизни под знаком Истории (которая, как мне кажется, есть процесс воспитания Богом человечества) и явились эти дневниковые записи 1997—2001 гг. Параллельно им в этот же период я писал стихи, к сочинению которых меня побудило знакомство с судьбой умершего в английском сумасшедшем доме чешского поэта Ивана Блатни».
Перед нами антропологические и богословские рефлексии одного из самых интересных современных русских поэтов — и, несомненно, одного из самых недооцененных. Последнюю часть книги составляют стихи, примерно такие: «смерть ударит не в спину не в лоб не в затылок / смерть ударит не сверху не снизу не сзади / прямо в тебе могутнеет ее загривок / жизни твоей не отдавая ни пяди // глянешь направо — там холодеет харибда / глянешь налево — увидишь сестры ее пламя / это все та же пуля ...надцатого калибра / ищет тебя в львиной горящей яме».
Сергей Магид. За гранью этого пейзажа: дневники 1997—2011. — М.: Водолей, 2011
Лена Элтанг. Другие барабаны
Долгожданный новый роман автора «Побега куманики» и «Каменных кленов». Элтанг — редкий для современной русской прозы автор: достаточно сказать, что ее дебютный роман вошел в короткие списки сразу трех плохо сочетающихся премий — «Нацбеста», «Большой книги» и Премии Андрея Белого. Критики никак не могут решить, что же это такое — то ли «сложная модернистская проза», то ли «крепкая беллетристика, которой нам так не хватает», то ли вообще «евророман». Кроме всего прочего, книги Элтанг подтверждают правоту Михаила Шишкина, который говорит, что «писать нужно <…> не о России и не об экзотических русских проблемах, а просто о человеке». Апелляции к Борхесу и Пересу-Реверте тут на самом деле совершенно излишни, просто Элтанг пишет так, как если бы современная русская проза была не косноязычным закомплексованным подростком, а взрослым, уверенным в себе человеком. Книги эти могут кому-то нравиться, кому-то — не очень, но больше так по-русски сегодня почти никто не пишет.
Лена Элтанг. Другие барабаны. — М.: ЭКСМО, 2011
Брайан Каплан. Миф о рациональном избирателе: почему демократии выбирают плохую политику
Брайан Каплан — экономист из Университета Джорджа Мейсона. Книга эта вышла на английском в 2007 году и вызвала ожесточенные ссоры, причем не только среди профильных специалистов, но и среди широкой публики. Дело в том, что Каплан покушается на святое, то есть на демократию как таковую. При этом он отвергает точку зрения, согласно которой у избирателя нет политических взглядов. Каплан полагает, что они есть — но иррациональные. Особо он выделяет предрассудки, касающиеся экономической политики: непонимание того, как работает рынок (это влечет за собой стремление к увеличению регулирования); нелюбовь к иностранцам (ее последствием оказывается протекционизм); увязывание процветания с занятостью, а не с производством и, в целом, тенденцию полагать, что экономическая ситуация ухудшается. Каплан полагает, что у избирательной урны люди ведут себя куда более «альтруистично», чем принято думать, отстаивая не личные интересы, а то, что они принимают за общественные. В общем, взгляды избирателя на экономику, по мнению автора книги, отражают систематические заблуждения относительно того, как работает экономика. Соглашаться с Капланом во всем совершенно не обязательно, но «Миф о рациональном избирателе» — важная книга. Впрочем, как и всякая заставляющая нас подвергать сомнению привычные, казалось бы, вещи.
Брайан Каплан. Миф о рациональном избирателе: почему демократии выбирают плохую политику. — М.: Мысль, 2011
Артуро Перес-Реверте. Осада, или Шахматы со смертью
Романы Переса-Реверте — это, конечно, скорее промышленное производство, чем штучное. Для многих этот автор символизирует собой противоречие между коммерческим успехом и собственно качеством текста. Однако нельзя не признать, что в своей области пристойной увлекательной литературы, которую не стыдно почитать в самолете или поезде, он достиг практически заоблачных вершин. Действие нового романа происходит в 1811—1812 годах в Кадисе, во время осады города французскими войсками: город становится шахматной доской — с человеческими фигурами и настоящими смертями. Детектив, приключенческий и шпионский роман, романтическая история — в общем, все то, ради чего книги Переса-Реверте покупают его поклонники. Нобелевской премии автору не видать, но народная любовь ему обеспечена, кажется, на многие романы вперед.
Артуро Перес-Реверте. Осада, или Шахматы со смертью. — М.: ЭКСМО, 2011
Майк Браун. Как я убил Плутон и почему это случилось
В Солнечной системе есть планеты, а есть «объекты». Майк Браун, астроном из Калифорнийского технологического института, — человек, ответственный за понижение Плутона в звании. Раньше он считался планетой, а теперь это просто крупнейший, и то не факт, объект в поясе Койпера. Произошло понижение формально в 2006 году, когда к определению планеты было добавлено условие о том, что вблизи ее орбиты должно иметься «пространство, свободное от других тел». Плутон данному условию не удовлетворяет. Браун несет за эту грустную историю личную ответственность, поскольку именно он обнаружил Эриду, размер которой ненамного меньше Плутона. В России эта история прошла не то чтобы незамеченной, но особых эмоций не вызвала, а в США еще как. Не в последнюю очередь потому, что Плутон был единственной планетой, открытой американцем, Клайдом Томбо. В общем, как ни удивительно, статус довольно далекого от нас небесного тела оказался вопросом политическим: палата представителей штата Нью-Мексико, например, объявила, что в честь Томбо в Нью-Мексико Плутон всегда будет считаться планетой. В марте 2009 года такое же решение приняли законодатели штата Иллинойс. Ну и, наконец, глагол to pluto был объявлен новым словом 2006 года (означает он «понизить в звании или ценности кого-либо или чего-либо, как это произошло с теперь уже бывшей планетой Плутон»). В книге Браун подробно объясняет, что и почему произошло с Плутоном. Это забавное и познавательное чтение, представляющее собой к тому же отличный повод поразмыслить о том, что в современной науке — знание в строгом смысле слова, а что — результат языковой конвенции.
Майк Браун. Как я убил Плутон и почему это случилось. — М.: Карьера Пресс, 2011
Анна Альчук. Собрание стихотворений
Анна Альчук — поэт, художник, фотограф и теоретик — трагически погибла три года назад в Германии. Это первое представительное собрание ее текстов, составленное и откомментированное поэтессой Натальей Азаровой и мужем Анны Альчук философом Михаилом Рыклиным. В основном она работала в сфере визуальной поэзии и музыкально-поэтического перформанса. В современной русской поэзии эти жанры обретаются на периферии читательского внимания, но, по сути, находятся там, где должны — в авангарде исследования механизмов порождения смысла. «Язык пребывает в них (стихах Альчук. — OS) в предсмысловом, “дограмматическом” состоянии, части слов наползают, переходят друг в друга, неологизмы из исключения становятся правилом, слова же в их привычных, “словарных” значениях, напротив того, делаются исключением. В этой поэтической системе язык как бы продолжает расти, пребывает в лавообразном состоянии…» (из предисловия Михаила Рыклина к сборнику Альчук «Сов семь»). Вне зависимости от отношения к такого рода поэтике это обязательное чтение для всех, кто интересуется современной русской поэзией и поэзией вообще. Кирилл Кобрин написал о книге небольшой, но емкий текст.
Анна Альчук. Собрание стихотворений — М.: Новое литературное обозрение, 2011
Майкл Пэлин. Полный круг
Майкл Пэлин хорошо известен всем поклонникам «Летающего цирка Монти Пайтона», однако в последние годы его основное занятие — вести на BBC передачи о путешествиях, которые потом превращаются в книги. «Полный круг» среди них — одна из наиболее интересных, поскольку посвящена тому, что называется «Тихоокеанским регионом». Это для нас он регион как регион, а для западного читателя (и зрителя) — место, куда должен переместиться центр силы после гипотетического заката западной цивилизации. 80 тысяч километров, 270 дней, 18 стран, 5 знаменитых документальных фильмов, 400 страниц — и книга, которую, как и все издания «Слова», приятно взять в руки.
Майкл Пэлин. Полный круг. Первая серия, часть первая: Аляска, Петропавловск-Камчатский, Магадан и Владивосток (англ.)
Майкл Пэлин. Полный круг. — М.: СЛОВО/SLOVO, 2011
Дневник Жеребцовой Полины
Полина Жеребцова родилась в 1985 году в Грозном. В девять лет она начинает вести дневник, фрагменты из которого были впоследствии опубликованы в «Знамени», «Большом городе», а теперь и в Citizen K. Полностью «Дневник…» выйдет в издательстве «Детектив-Пресс», обычно занятом публикацией текстов Тайванчика, Хруцкого и тому подобных персонажей. Это, впрочем, все совершено не важно, а важно то, что в любой стране эта книга стала бы главной новостью как минимум месяца, а то и года. Но не в России, конечно.
«Люди из двух домов шли цепочкой. Я увидела 11 человек. За углом, при выходе со двора, обстрел был сильнее. Шуршали и свистели мины. Недалеко разорвался снаряд... Полыхнуло прямо перед нами. Мы и военные шли вместе. Свои били по своим. Солдат слева кричал матом в рацию. Но часть его речи я разобрала: “Эй вы, пермяки! Мы это! Мы уже здесь! По своим бьете!” Мы шли первые: бабушка Стася, мама и я. Стася еле шла. Мы взяли ее в серединку, и все держались друг за друга. Я сама еле двигалась от голода и усталости... Когда раздавался шуршащий визг мины, все падали. А потом опять шли... Нас подвели к обрыву. Я взглянула вниз. Там липкая глина и снег.
Юрочка трясся, крестил солдат и бормотал что-то типа: “Кыш! Кыш! Улетайте отсюда!” Кто-то из военных пальнул короткой очередью из автомата, чуть повыше наших голов. Я испугалась и почувствовала, что падаю. У меня закружилась голова. Мама поддержала меня. А блуждающий осколок в правой ноге проснулся и резанул со страшной силой. Старая бабка Стася упала на колени и стала кричать: “Что вы делаете? Мы свои, мы русские! Не стреляйте!” Мама стояла молча. Солдаты засмеялись. Тот, что был круглый, как колобок, махнул рукой: “Свободны! Катитесь вниз! А домой не смейте являться — у нас тут зачистка!”»
Дневник Жеребцовой Полины. — М.: Детектив-Пресс, 2011
