На самом деле физиологические метаморфозы интересуют автора гораздо больше, чем социальные потрясения, а рассуждения о классовых различиях меркнут перед рассуждениями о различиях возрастных.

Оцените материал

Просмотров: 10775

Мартин Эмис. Беременная вдова

Варвара Смурова · 14/02/2011
Это книга о революции в одном отдельно взятом юном организме, о сексуальном напряжении «низов» и о «верхах» без лифчиков

Имена:  Мартин Эмис

©  Павел Пахомов

Мартин Эмис. Беременная вдова
  ​

Мартин Эмис, не переставая быть всего лишь «младшим Эмисом» (сыном знаменитого отца, сэра Кингсли Эмиса), вдруг превратился в классика. Его яд и эпатаж, его интерес к политике и истории, его ехидство и стилистическая эквилибристика — все это сегодня выглядит «папиной литературой», памятником прошедшему времени. Тем откровеннее кажется «Беременная вдова», ностальгический и отчасти автобиографический роман сексуального воспитания, роман о молодости, пропущенной через оптику зрелого бессилия. Смешная, горькая и слегка занудная книжка о метаморфозах и революциях — сексуальной революции, феминистской, но, главное, гормональной: о революции в одном отдельно взятом юном организме, о сексуальном напряжении «низов» и о «верхах» без лифчиков.

«Беременной вдове» предпослано три эпиграфа. Цитата из Герцена: «Смерть современных форм гражданственности скорее должна радовать, нежели тяготить душу. Но страшно то, что отходящий мир оставляет не наследника, а беременную вдову. Между смертью одного и рождением другого утечет много воды, пройдет длинная ночь хаоса и запустения». Определение нарциссизма из энциклопедического словаря. И Овидий: «Ныне хочу рассказать про тела, превращенные в формы / Новые». В общем-то этих трех эпиграфов достаточно, чтобы дать определение целому поколению, а заодно и сфере интересов Мартина Эмиса. Он всегда говорит о социальных проблемах, он всегда говорит о моменте перехода, но прежде всего он говорит о себе.

В герое «Вдовы» Ките Ниринге Эмис отражается, как Нарцисс в воде. Кит — очередное зеркало в эмисовской системе ехидных бесконечностей, возможно, чуть менее кривое, чем обычно. «Беременная вдова» вообще гораздо сдержаннее «Денег», «Стрелы времени» или «Успеха». Почти никаких преувеличений и фирменных эмисовских странностей. Разве что один из персонажей — почти карлик, родившийся в 1945-м, что вызывает у женщин потоки сочувственных слез и желание немедленно отдаться. Разве что одна из героинь, католичка, в конце романа примет ислам. Разве что герой однажды утром проснется в своей постели и обнаружит, что превратился в насекомое.

Кит Ниринг, изучающий историю литературы и женские тела, живет с одной девушкой, а влюблен в другую. Яркие солнечные дни 1970 года заполнены новыми формами, новыми жанрами, новыми томлениями и умениями. Компания двадцатилетних бездельников обживает итальянский замок, загорает у бассейна, болтает ни о чем и обо всем. Балаболы отреклись от старого мира — того, где властвовал вопрос, «падет ли женщина». В новом мире важнее, насколько изощренно женщина сумеет совратить. Девушки здесь ведут себя как мужчины, а мужчины томятся, страдают и врут. «При старом режиме любовь предшествовала сексу; теперь порядок вещей изменился».

Читать текст полностью

 

 

 

 

 

Все новости ›