Неслучайно в нынешней Европе все больше вспоминают опыт Габсбургов и «умеренное процветание, относительное спокойствие и скромное благополучие» страны, объединившей несколько национальностей, религий, языков и культурных общностей.

Оцените материал

Просмотров: 16960

Андрей Шарый, Ярослав Шимов. Корни и корона. Очерки об Австро-Венгрии: судьба империи

Татьяна Григорьева · 25/11/2010
Главный герой повествования – само государство, уникальный исторический эксперимент по объединению двух столь не схожих между собой пространств

Имена:  Андрей Шарый · Ярослав Шимов

©  Тимофей Яржомбек

Андрей Шарый, Ярослав Шимов. Корни и корона. Очерки об Австро-Венгрии: судьба империи
Книга «Корни и корона. Очерки об Австро-Венгрии: судьба империи», только что вышедшая в издательстве «КоЛибри», – из тех, что хороший учитель назовет в списке внеклассного чтения по истории. Авторы, ни в коем случае не опускаясь до уровня исторических анекдотов, приближают эпоху Австро-Венгерской дуалистической монархии (1867–1918) на расстояние достаточно близкое, чтобы она перестала быть густым туманом, где ориентироваться можно только по датам заключенных военных союзов, императорским фамилиям и главным вехам технического прогресса (сначала колесо, потом ткацкий станок, а тут уже и телефон с электромотором).

Написали книгу историк Ярослав Шимов и журналист Андрей Шарый. При этом первый с успехом работает и радиожурналистом, а второй – автор нескольких культурологических исследований. Так что сразу появляется соблазн определить жанр работы, разобрав, что в ней взято от исторического исследования, а что – от журналистского очерка. В предисловии, озаглавленном «Неизвестная империя», авторы охотно рассуждают о жанре, говоря, что это не исторический роман и не учебник («это биография страны, а не некролог»), и не скрывают своих симпатий к главному герою – космополитичной Дунайской империи, вобравшей в себя столько национальностей и территорий, что теперь придется пересечь не одну границу и открыть не один разговорник, чтобы попытаться оценить ее былое могущество. Судя хотя бы по архитектурному облику городов и особенностям национальных кухонь. Ведь в Черновцах и Братиславе, Львове и Брно, как со знанием дела утверждают Шарый и Шимов, вам приготовят блинчики по одному и тому же рецепту.

То, что это не некролог, понимаешь сразу. На исторический феномен исследователи смотрят из современности, не скрывая ни своей оценки, ни точки, в которой находятся, ни возникающих параллелей. На протяжении повествования то и дело встречаешь что-нибудь вроде «говоря современным языком» или «как мы бы сейчас сказали» и тому подобные сравнительные связки, позволяющие оценить бургомистра Вены Карла Люгера как «крепкого хозяйственника» или понять, каким образом «технический премьер» может принять судьбоносное решение, как это получилось в 1913 году у Карла Штюргка. Последний попросил императора распустить рейхсрат, который в следующий раз собрался лишь спустя три года, в 1917-м, когда шансы разрешить политический кризис в стране были окончательно упущены. Очевидно, что главная параллель с современностью – это сравнение Австро-Венгрии с Евросоюзом: неслучайно в нынешней Европе все больше вспоминают опыт Габсбургов и «умеренное процветание, относительное спокойствие и скромное благополучие» страны, объединившей несколько национальностей, религий, языков и культурных общностей.

Читать текст полностью

 

 

 

 

 

Все новости ›