«Серная кислота» Амели Нотомб

Новый роман инфернальной бельгийки - «легкое чтение» про концлагерь-шоу

Амели Нотомб прославилась тем, что умудряется прилюдно проходить курс психоанализа за счет благодарной аудитории. В отличие от своего вечного антипода, Анны Гавальда, Нотомб не пичкает читателя легко усваиваемыми дамскими романами в культурном сиропе: залог популярности инфернальной бельгийки с буйным воображением – ее душевные травмы, подаваемые с неизменным мастерством, в упаковке увлекательной и лаконичной интриги.

Тем не менее свести все творчество писательницы к общему знаменателю и выставить оценку непросто – по простой причине: в сорок один год она – автор более пятидесяти романов. «Серная кислота» и «Дневник ласточки», выходящие под одной обложкой – две вещи, из которых вторая играет роль балласта – зато первую стоит прочесть. По объему оба произведения – нечто среднее между романом и повестью: очень неудобно для издателя. Да и для рецензента, который вынужден оправдываться за свое исключительное внимание к «Серной кислоте».

В «Серной кислоте» речь идет о самом рейтинговом шоу в истории телевидения – миниатюрном, но настоящем лагере уничтожения, чей двигательный механизм – «телегеничность страдания». В одно прекрасное утро Организаторы устраивают облаву на улицах Парижа и в вагонах для скота отправляют случайных прохожих на съемочную площадку – далее по сценарию. «Газеты подняли шум. Журналисты изрыгали пламя, властители умов метали громы и молнии. А публика после первой же передачи вошла во вкус. Реалити-шоу под неброским названием “Концентрация” оказалось на первом месте по рейтингу. Никогда еще не бывало на экране прямого репортажа из ада».

Сюжет лишь на первый взгляд кажется мрачной антиутопией: на самом деле он не то чтобы нов и, к сожалению, совсем не из области фантастики. Это вариация на тему печально знаменитого «Стэнфордского тюремного эксперимента», который был проведен в 1971 году американским психологом Филиппом Зимбардо. Тогда условную «тюрьму» на две недели заселили добровольцами, случайным образом поделенными на «охранников» и «заключенных»: происходящее постоянно снимали на камеру. Зимбардо планировал исследовать реакцию человека на ограничение свободы и тюремные условия, а также влияние навязанной социальной роли на поведение. Успех превзошел все ожидания. Затею даже пришлось свернуть раньше времени: уже через шесть дней эксперимент вышел из-под контроля, подопытные озверели, в условной тюрьме процвели безусловные пытки.

Видеокамеры, бывшие для Зимбардо лишь рабочим инструментом наблюдения, в романе Нотомб занимают центральное место: «Настал момент, когда им показалось мало, что люди вокруг страдают, и понадобилось зрелище этих страданий». Сама писательница, однако, не следует за организаторами шоу и зрелищами не увлекается; «Серная кислота» – не очередная сладострастная спекуляция на Холокосте.

Есть ряд общих мест, которых не избежать, принимаясь писать о лагере уничтожения, пусть даже «игрушечном» (ведь в этом и состоят правила «игры»): обезличивающий тюремный номер и цена человеческой индивидуальности, кризис веры (если такое возможно – значит, Бога нет), и априори невыводимая теоретически шкала: чем ты готов поступиться ради спасения жизни? А ради куска хлеба?

По всем этим темам Нотомб пробегается афористично, по верхам: ни одна из них не могла бы получить сколько-нибудь полного развития на романном пространстве в чуть более ста страниц, да автор на это и не претендует. Отвлекшись на сей раз от индивидуального психоанализа ради психологии масс, Нотомб написала изящный социальный памфлет в художественной форме, а этот жанр требует одной темы и довольствуется одной, но удачной метафорой. Этой темой стала разъедающая нас всех «Серная кислота» – коллективная вина, а метафорой прямого попадания – телевизионный пульт. Реалити-шоу «Концентрация» существует постольку, поскольку есть спрос, главные преступники – зрители, сначала создающие шоу стопроцентный рейтинг, а затем и прямо определяющие нажатием кнопки кандидата на выбывание.

«Призыв к молчанию получил оглушительный резонанс. “Замолчим!” – кричали обложки журналов. Ежедневная газета с огромным тиражом заполнила первую полосу единственным словом: “Молчание!” Радиоканалы сообщали всему свету, что больше не скажут ничего, ну просто совсем ничего на эту тему.
Рейтинг взлетел до небес».

«Остроумие» – слово, в данном случае не совсем уместное. Назовем это способностью в неожиданных и метких обобщениях зайти немного дальше, чем прочие. Несмотря на серьезность поднятой проблемы, «Серная кислота» – то, что называется «легкое чтение», и не прикидывается ничем другим: ее законное место на полке – рядом с «Американским героем» Ларри Бейнхарда и «Сагой» Тонино Бенаквисты.