Материалы сборника сгруппированы в три блока: «Текст и его история», «Эпистолярное наследие», «Документы жизни и творчества». В первой части речь, естественно, идет о художественных произведениях Платонова, вернее, об их творческой истории. Детальный анализ того, как реализовался конкретный писательский замысел, полезен прежде всего специалистам. Но и для широкого читателя текстологические изыскания дают немало интересного. Скажем, печатаются неоконченная эпистолярная повесть Платонова «Однажды любившие», сатирические (действительно смешные) рассказы 1926—1927 годов, неизвестный киносценарий на «производственную» тему, новонайденные фрагменты повестей «Котлован» и «Ювенильное море», пьесы «Шарманка». Немало новых фотографий из семейного архива — а те, что уже были известны (например, фотопортрет Платонова примерно в десятилетнем возрасте), воспроизведены в очень хорошем качестве, это тоже немаловажно.

Однако самый интересный (не побоюсь этого слова, сенсационный) материал — письма писателя к жене Марии Александровне; публикация охватывает четверть века (1921—1945), почти всю их совместную жизнь. Дело не в каких-либо «жареных», скандальных фактах — просто личность Платонова (как и почти любого человека) в письмах проявляется куда яснее, нежели в художественных произведениях, публицистике и литературной критике. Да и образ его жены представляет немалый интерес: ведь это рядом с ней, в ее присутствии, благодаря (а иногда, пожалуй, вопреки) ей создавались платоновские произведения. Как пишет во вступительной статье готовившая письма к печати Н. Корниенко, «для Платонова — с их первой встречи и до конца жизни — Мария-Муся оставалась его единственной любовью. Музой, роковой страстью, счастьем и мукой. Писанье писем к любимой как действие выливалось в своеобразные поэмы в прозе высокого строя лирики. Письма к Марии питают творчество, превращаются в прихотливые эпистолярные сюжеты его прозы, в которых реальное обретает метафизическую перспективу».

Для понимания внутреннего мира, психологии Платонова письма имеют огромное значение. Например, один из драматичнейших периодов — 1926—1927 годы, время постепенного ухода Платонова (не по его инициативе) от «практической» (гидротехнической, мелиораторской) работы и становления в качестве профессионального литератора. В это время создается «Чевенгур» — одно из величайших произведений русской литературы XX века. А его автор в июле 1927-го пишет жене из Москвы (М. Платонова с сыном отдыхали в Крыму): «Да, я накануне лучшей жизни. Литературные дела идут на подъем. Меня хвалят всюду. <…> Зачем я это пишу? Вот зачем. Оказалось, что это мне не нужно. Что-то круто и болезненно во мне изменилось, как ты уехала. Тоска совсем нестерпимая, действительно предсмертная. Все как-то потухло и затмилось. Страсть к смерти обуяла меня до радости. Я решил окончательно рассчитаться с жизнью. <…> Всюду одно растление и разврат. Пол, литература (душевное разложение), общество, вся история, мрак будущего, внутренняя тревога — все, все, везде, вся земля томится, трепещет и мучается. Самое тело мое есть орган страдания. Я не могу писать — ну кому это нужно, милая Маша? Что за утешение, дорогой, единственный мой друг!»

Платонову было свойственно, мягко говоря, скептическое отношение к «текущей» литературе. Письма дают этому дополнительное подтверждение. Находясь в составе писательской бригады в Туркмении, он 15 апреля 1934 года сообщает жене из Ашхабада: «Мне здесь вчера в достаточно серьезной форме было сделано предложение остаться надолго работать в Туркмении в качестве “министра без портфеля”. Это пустяки. Но важно, что я здесь, следовательно, не на плохом счету. Да это еще писатели мне мешают. Вот убогие люди! Здесь я их еще яснее разглядел, даже более, чем в Москве».

Особый ракурс — письма военного корреспондента Платонова с фронта. Даже в рамках военной темы реализуется его неповторимый взгляд на мир, сочетающий ужас с какой-то детской заинтересованностью. Вот созданная в одном из писем батальная сцена: «Представь себе — в земле укрыты тысячи людей, тысячи пар глаз глядят вперед, тысячи сердец бьются, вслушиваясь в канонаду огня, и поток чувства проходит в твоей груди, и ты сам не замечаешь, что вдруг слезы страшного восторга и ярости текут по твоим щекам. Я привык к машинам, а в современной войне сплошь машины, и от этого я на войне чувствую себя как в огромной мастерской среди любимых машин».

Самое тягостное, беспросветно мрачное впечатление оставляют, конечно, материалы, посвященные семейной трагедии писателя — истории ареста в апреле 1938 года его пятнадцатилетнего сына Платона (1922—1943), проведшего два года в заключении, с трудом вызволенного из лагерей, но вернувшегося оттуда безнадежно больным. За что конкретно арестовали, так до конца и непонятно; но в сентябре того же года приговорили к десяти годам ИТЛ. И вот перед нами — заявления, прошения: унизительная переписка гениального писателя с паскудной, бесчеловечной властью. Зная творческую биографию Платонова, можно только удивляться, откуда он при этом брал силы для творчества.

Разумеется, здесь невозможно затронуть даже сотой доли материалов, увидевших свет на страницах «Архива». Причем это только первый том; работа над рукописями и документами продолжается. Платоновская группа — редкий пример трудолюбия и энтузиазма; нет сомнений, что ее деятельность принесет новые впечатляющие результаты. Как видим, поле для добросовестных исследователей — широчайшее. Новых фактов открывается множество. Пока они не будут выявлены и осмыслены, вряд ли кому-нибудь удастся адекватно воссоздать образ Платонова-человека и писателя.

Хотя попытки имеют место. Вот уже полгода СМИ распространяют радостную весть: известный литературный призер А. Варламов готовится стать автором жэзээловской книги о Платонове. Ничем в платоноведении не прославившийся сочинитель, как водится, широко себя рекламирует, раздавая проникновенные интервью. Один из плодов глубокомыслия — текст в газете «Татьянин день» 22—23 сентября 2009 года, где А. Варламов, в частности, сообщает: «Платонов делал такие вещи, попадал в такие ситуации, что его должны были посадить. Но не посадили... Я не смею рассуждать об этом, не имея полного материала, но, видимо, там что-то очень непросто. Он был груб, жёсток, несдержан, порой высокомерен, известно, что много пил. Но никакого “криминала” в личности Платонова я не нашел».

Хороша логика? «Не смею рассуждать» — однако рассуждаю без зазрения совести. А «не нашел» — еще не значит, что не было. Главное, ляпнуть погуще. А. Варламов снискал славу человека, озабоченного моральным обликом давно умерших писателей; поиск «криминала» — его любимое занятие. Что ж, у каждого своя психология. Но тут биограф, как говорится, переплюнул самого себя: идея сотрудничества Платонова с «органами» — какой-то совсем уж дьявольский вывих. Любопытное «творческое поведение» демонстрирует А. Варламов, ничего не скажешь. Причем подобные пошлости проистекают из уст лауреата премии, финансовое обеспечение которой осуществляется за счет переизданий «Архипелага ГУЛАГ». Напомню лауреату одно из самых известных высказываний автора этой книги (и основателя премии): «Пусть ложь все покрыла, пусть ложь всем владеет, но в самом малом упремся: пусть владеет не через меня!.. Вот это и есть наш путь, самый легкий и доступный при нашей проросшей органической трусости».

Впрочем, интервью — это, так сказать, малые формы. В недалеком будущем нас ждет пухлая (наверняка — учитывая объем каждого из выданных А. Варламовым за предыдущие пять лет пяти жэзээловских томов) биография Платонова. Тогда непременно вернусь к вопросу, ибо за варламовскими экзерсисами слежу со всё возрастающим интересом.

Страницы:

• « Предыдущая
• 1
• 2
• 3

Отправить:

КомментарииВсего:9

• aprilpowers· 2009-11-02 19:12:28
  Спасибо за обзор.
  Очень жаль, что издание "Времени", на которое я очень надеялся, настолько плохое.
  Надеюсь, что том с материалами о творчестве и жизни можно будет купить не только в Москве, т.к. намерен непременно его приобрести.
• Ninmal· 2009-11-02 20:54:35
  Очень жаль, что так легко читатели принимают на веру мнение Е. Яблокова об издании трех томов сочинений Платонова в издательстве "Время". Неплохо прочитать самим и сотавить свое собственное впечатление. Выступление Яблокова - банальный пример заказной травли. Возникает вопрос: почему одно издание представлено как безупречное, а у другого выискиваются недостатки? Почему об одном пишется с подобострастием, а о другом - в традициях доносов, которые писали о Платонове такие, как Ермилов. Видно лавры Ермилова не дают покоя Яблокову. Недаром он уже посылал доносы в издательство "Время" на авторов комментариев к собранию сочинений Платонова. Яблоков верно замечает, что содержание комментариев в издании, выпущенном издательством "Время" в чем-то повторяет содержание комментариев к научному изданию. Ведь у некоторой их части один автор - Нина Малыгина. Странно, что в том издании те же комментарии того же автора не вызывали у Яблокова замечаний. По крайней мере печатно он их не высказывал.
  Что же случилось? Почему вдруг понадобилось поливать грязью известного исследователя Платонова и обвинять профессора Малыгину, автора многих статей и книг, о которых в печати сообщалось только хорошее, в том, что вдруг на сей раз Платонов оказался ею не прочитан?
  Яблоков упрекает Лосева за то, что он "густо" ссылается на Малыгину. В статье Лосева о стихах Платонова на работы Малыгиной 4 ссылки. Если же мы возьмем Комментарий Яблокова к роману "Чевенгур"(М.,Высшая школа, 1991), то там ссылок на работы Малыгиной гораздо больше: на с. 519,532,535,536,560, 608 и т.д. Очевидно, у Яблокова появились веские причины для того, чтобы перечеркнуть результаты многолетних исследований Малыгиной, и объявить, что Платонов ею остался непрочитан. Когда-то, судя по его ссылка, он думал иначе.
  Почему в отношении к изданию собрания сочинений Платонова в издательстве "Время" Яблоков проявляет такую требовательность, а оценке "Архива" он проявляет полную снисходительность. И совсем не потому, что в издании. подготовленном в ИМЛИ все безупречно. И там при желании несложно найти примеры небрежности и поспешности: дата рождения сына писателя Платона там указана в двух вариантах6 22 сентября и 25 сентября. Имя писателя Кожевникова то Алексей, то Александр. Прицитировании дневника Вьюркова допущена грубая ошибка: у Вьюркова написано: "Платонов - страшный человек", а его решили "подправить" и написали: "странный". К тому же характеристики Вьюркова почему-то сократили, а ведь они очень важны и ценны. И требуют объяснений.
  Тенденциозность в оценки двух изданий очевидна: одно нужно только хвалить, другое- ругать. Как писал поэт:
  Кому быть живым и хвалимым,
  а кто будет мертв и хулим,
  Известно у нас подхалимам
  Влиятельным только одним.
  Читайте книги сами и доверяйте собственному мнению, а не заказной клевете, так похожей на ту, от которой страдал Платонов.
• green_mind· 2009-11-02 21:05:19
  Огромное спасибо Вам за объективный обзор.
  
  В "Собрании" большое количество ляпов; согласен, что его делали как будто впопыхах. И это просто неуважение памяти великого писателя в его же юбилейный год! Понятно, что "Время" издало "массовое" издание, но популярное ведь не значит "халтурное" и "безответственное". Очень жаль, что так получилось; может тогда и не надо было спешить с изданием и "подгонять" его выход к 110-летию? Наследие Платонова еще только-только открывается, и к каждому тексту надо относиться внимательно и осторожно, а не абы как. И в этом отношении радует издание ИМЛИ РАН (слава Богу, здесь заявка на научность не подкачала; было бы еще обидно за Платонова, если и филологи не справились бы со своей работой).
  Кстати, и еще один из главных российских платоноведов Н.В.Корниенко в интервью "Лит.газете" выразила свое возмущение по поводу "массового" "Собрания"
• prozzz· 2009-11-02 21:52:18
  А Ninmal случайно не расшифровывается как "Нина Малыгина"?))
• i1g2o3r4· 2009-11-03 13:33:08
  Андрей Платонов . Достоинство таких людей опережают их возраст . Очарованный странник в литературе , очарованный её воэможностью одухотворить мир , чем извечно голодно человечество - теплотой духовного единения . Величием простых сердец , их способность преображать мир , побеждать невыносимое жить , когда , кажется , невозможно жить . Платоновская тема - искусство человеческой души принимать удары судьбы и как бы срабатывать их , истирать , осваивать каменное горе . Жить у человеческого сердца! Он не знал горения вполнакала , не терпел пустых приготовлений к изречению мысли , барабанной словесной дроби , с помошью которой иные писатели готовят читателя , к цирковому номеру , к восприятию пустоватого сюрприза мысли . Сам Андрей Платонов с печалью думал о своём будущем - Иногда мне кажется, что у меня нет будущего , а есть буущее , ценное только для меня одного . Но время распорядилось иначе . Сколько громкого , шумного , отгремело металлом и безвозвратно затихло! А нежный , задушевный , ироничный голос Андрея Платонова , узнаётся сейчас всеми , кто ищет расцвета человечности в человеке . Человечество - одно дыхание , одно живое существо . Больно одному - больно всем , Умирает один - мертвеют все . Будем человечеством , а не человеками в действительности . Без тени намеренного самоунижения , в состоянии искренних сомнений в себе . С уважением - ИВЧЕНКО ИГОРЬ .
• Stranger· 2009-11-09 21:02:16
  В общем, так, господа литераторы. Приехали, как говорится.
  За себя скажу - я не писатель, я читатель. Только читать приходится не литературу, а Сказ про то, как высокие умы кушают друг друга без соли.
  Как так можно? Вы занимаетесь одним делом. а, значит, ДОЛЖНЫ БЫТЬ ВМЕСТЕ!!! А получается так, что тратите свои силы и время на бесполезную грызню.
  Люди сделали труд, старались, как лучше - скажите спасибо. Конечно, небезупречно - не ошибается тот, кто ничего не делает! Господин Яблоков, я так понял, считает себя безупречным? На ошибки обязательно нужно указывать, но корректно. А тут, я вижу, все сделано в лучших русских традициях. Надо вылить бочку г...на - а как же без этого? Да и оппоненты в долгу не остались.
  Роняете свой авторитет перед нами, простыми смертными читателями.
  Стыд и срам! Стыд и срам!
  А про квашонку и про "самО" действительно смешно. посмеялся от души. Здесь Яблокову +1!
  
  
• NikNik· 2009-11-20 18:31:19
  А вот еще один герой рецензии объявился – Варламов. Тоже, как Малыгина, пишет о себе в третьем лице и с божьей росой в глазах:
  «…Евгений Александрович Яблоков совершил на днях научное открытие. В статье с метким названием «Об Андрее Платонове: в «молоко» и в «яблочко» он высказал гипотезу, будто бы Платонов сотрудничал с НКВД. Правда, сделал это Евгений Александрович очень странным, я бы даже сказал, конспиративным образом, приписав авторство совсем другому человеку. Из слов некоего А. Варламова, никак себя на ниве платоно-булгако-гриноведения не проявившего, но имеющего наглость писать в год по биографии и раздавать интервью, в одном из которых однозначно было сказано, что никакого «криминала» в личности Платонова Варламов не нашёл – Евгений Александрович вынес глубокую мысль, что если «криминал» не найден, то это ещё не значит, что его нет. А если не значит, что нет, значит – есть. В общем, как в известном анекдоте про женскую логику: ей говорят, дорогая, ты не права, а она в ответ – я брешу? Значит, я собака? Мама, мама, он меня сукой обозвал!
  Окститесь, Евгений Александрович! Ни тайным, ни явным агентом НКВД писатель Андрей Платонов не состоял, с «органами» не сотрудничал, и, похоже, никто кроме Вас его в том не подозревает. В жизни этого человека были до конца не прояснённые моменты, судить о которых достоверно, не имея достаточных документов, невозможно. В том числе они касаются и того обстоятельства, что над Платоновым на протяжении его жизни не раз нависала угроза ареста. Но абсолютно никаких поводов к производству тех увлекательных гипотез, до которых Вы, как известно, большой охотник, эти биографические лакуны не дают. И уж тем более нелепо, некорректно, непрофессионально, наконец, приписывать свои фантазии другим людям, даже если эти люди Вас чем-то очень сильно раздражают» (http://www.litrossia.ru/2009/44-45/04655.html).
  В общем, сказал Варламов глупость, а виноваты теперь другие. Такая, блин, полемика.
• vkalmykova· 2009-11-29 23:12:07
  Дорогие коллеги, я обращаюсь ко всем вам. Чтение статьи Яблокова повергло меня в ужас. Если мы и впредь будем позволять себе профессиональные выступления в подобном духе и тоне, то скоро наше профессиональное сообщество превратится в ничто. Мы уже потеряли читательскую аудиторию - вспомним, как популярны были трицать лет назад всякие серии в роде "писатели о писателях", и сравним с ситуацией сегодняшней... Только ЖЗЛ и осталась, но ведь так можно и её изничтожить!
  
  Теперь по существу дела. Произведения Платонова входят в школьную программу. Тот, кто будет покупать его книги сегодня, наверняка читал его рассказы в 5-6 классе. Некоторое представление о стиле писателя, пусть и на детском уровне, у такого читателя останется. А для того, чтобы объяснить ему, кто такие Фёдоров и Вернадский, и существуют комментарии.
  
  Комментарии сегодня должны быть научными везде. Это объясняется тем, что человек, который знает мало, хочет знать больше, а человек, который знает много, хочет свои знания систематизировать. Ещё одна расхожая и роковая сегодняшняя ошибка - либо считать читателя дураком, либо считать, что читателя нет. И то, и другое - неправда.
  
  Комментарий в массовом издании должен отличаться от комментария в научном издании стилем изложения и способом подачи материала. Массовый читатель, далёкий от профессионального нашего языка, имеет право получить внятный, интересный текст. В комментариях к Собранию он именно таков.
  
  Том "Архива" - это "труд-спутник" для Полного собрания сочинений Платонова, которое собирается - только собирается! - выпустить ИМЛИ. Заменить тексты Платонова он не в состоянии, поскольку основных художественных текстов в томе Архива нет и быть не может. У тома Архива другая задача: дать архивные материалы, прежде всего, специалистам. Эту задачу том и решает. Не стоит думать, что в комментариях к тому Архива нет опечаток, неточностей, ошибок. Есть они! И много! Перечислять их здесь не место, думаю сделать это в одной из рецензий. Но дело в том, что ни одно издание без таких досадных моментов не обходится. Ни одно! И как бывает обидно комментатору, любому, если он добросовестен, когда он свежим глазом видит свою собственную ошибку, сказать нельзя. Я сама однажды написала в комментариях, что Карамзин родился в Москве. Ха-ха. А в другом месте я однажды собственной рукой написала вот так: "50 (тридцать)". Будучи, что называется, в здравом уме и трезвой памяти. Мы все живые люди, мы все ошибаемся. Уничтожать авторов за ошибки - тоже путь, но тогда давайте в две колонки: слева - ошибки в комментариях к Собранию, справа - к Архиву.
  
  Статья Малыгиной, которую здесь Яблоков ошельмовал, на самом деле замечательная. Она раскрывает как раз единство жизненного и творческого пути Платонова, показывает, как биография человеческая становится биографией творческой. Помещает Платонова в контекст современной ему литературы. Чего не может сделать никакой архивный том, и не потому, что там слабый коллектив авторов - у архивного издания всегда другая задача: текстологическая, документальная и проч.
  
  По-человечески не могу понять, почему Н. В. Корниенко, составитель Собрания, выразила своё недовольство книгой? Это очень странно выглядит. Как это: автор публично выражает недовольство своим собственным изданием?
  
  Один из помещённых здесь читательских отзывов - это заслуженная пощёчина всем нам, дорогие коллеги. Будем же профессиональны. У нас были великие учителя. У нас была замечательная наука. Если мы станем поощрять таких критиков, как Яблоков, мы безвозвратно утратим профессиональное достоинство.
  
  В.В. Калмыкова, к.ф.н., главный редактор изд-ва "Русский импульс"
  
  
• StranNik· 2009-12-01 10:04:08
  Вот потому ты и потеряла аудиторию, что халтурщиков защищаешь. Учителя были хорошие, да не научилась ты у них самому главному.
  Для интересующихся -- ответ на текст Варламова: http://www.litrossia.ru/2009/47/04701.html