Игорь Сахновский. Заговор ангелов

Некоторые хорошие романы обязательно нужно прочесть. Без других хороших романов можно легко обойтись

Имена:  Игорь Сахновский

Место Игоря Сахновского на карте нынешней русской прозы какое-то немного странное. Собственно, широкая публика узнала о его существовании по итогам конкурса «Русский Декамерон» (жюри: Т. Толстая, С. Гандлевский, В. Мирзоев, Р. Литвинова, А. Битов, Е. Гришковец), почившего в первый же год, но способствовавшего публикации дебютного романа Сахновского под названием «Насущные нужды умерших» в «Новом мире». Победа Сахновского в «Русском Декамероне» абсолютно закономерна. Он работает с эротической не эротической, скорее, чувственной сферой очень сдержанно, текст лишен лексического напряжения, в нем все на своих местах, все уместно и хорошо. Попадание Сахновского в короткие списки «Русского Букера» и «Нацбеста» тоже не вызывает никакого удивления. И та и другая премии время от времени решают продемонстрировать свое внимание к качественной беллетристике, а выбор тут, как известно, невелик. Понятно и то, что оба раза лауреатство не состоялось: «Нацбест» по понятным причинам предпочел быковского «Пастернака», а «Русский Букер» — более традиционного по проблематике «Матисса» А. Иличевского.

Поначалу Сахновского действительно числили писателем «про любовь», но как-то довольно быстро перестали — сразу после «Человека, который знал все», собственно финалиста букеровского списка 2007 года. Книгу с таким сюжетом (что характерно для голливудского политического или фантастического триллера), но не такую книгу, в сущности, мог бы написать и Стивен Кинг времен «Поджигающей взглядом» или «Мертвой зоны». И совершенно закономерным представляется, что по «Человеку» режиссер Владимир Мирзоев немедленно принялся снимать кино.

В этой писательской биографии все, включая некоторое время, проведенное в замке с привидениями (на самом деле это писательская резиденция Hawthornden International Writers Retreat), выглядит настолько понятным и уместным, что даже удивительно. В смысле карьеры Игорь Сахновский вроде бы ничем не напоминает современного русского прозаика (скорее своего успешного ровесника-европейца или североамериканца). Его переводят на европейские языки, в том числе и на неочевидные, вроде сербского. Новая книга «Заговор ангелов», которая вскоре появится в издательстве «АСТ», представляет собой в некотором роде именно такой текст, который должен был выйти из-под пера этого человека с почти образцовой писательской судьбой. Это роман, в котором есть все, что должно быть в современном европейском романе.

Читать текст полностью Начинается он с рассказа о Лилит: «…как бы ни был счастлив-несчастлив Адам, накормленный, обласканный, убаюканный Евой, в непроходимой чащобе своих бредовых ночей, он все же глухо тоскует по той — проклятой, чье имя он даже не смеет назвать». Затем появляется другой рассказчик: мужчинам из его семьи перед смертью является одна и та же женщина, Мария дель Росарио из «Приятных записок маркиза де Прадомина»¹, не то покончившая самоубийством от несчастливой любви, не то просто канувшая неизвестно куда. Другие культурные слои романа: история Анны Болейн, менады, царь Пенфей, Эвридика, Орфей, Хуана Безумная. Локусы: Винница, Иркутск, Лондон, Египет, Москва. Исторические контексты: те, в которых действуют герои исторических и мифологических экскурсов, а также оккупация Украины во время Великой Отечественной, эвакуация, уничтожение евреев, советские времена в промышленном городе на Урале, наше время. Все это соединено в единое целое не инструментарием нарратива, а сквозной эмоцией «последней любви до конца», благодаря которой дед рассказчика проходит всю Вторую мировую, как бы и не заметив ее толком, а бабушка рассказчика неизвестно как, помимо физической возможности, нагоняет поезд, на котором она с детьми уезжала в эвакуацию и от которого отстала. То же чувство ведет одного из героев книги по следам Орфея в Аид. Другого заставляет сходить с ума по женщине, которая «никому не умеет принадлежать» — настолько, что он оставляет ее с детьми, — но лишь для того, чтобы снова произнести ее имя уже в самом конце жизни, умирая от рака. Эта любовь, наследство Лилит, здесь и есть настоящий ангел-хранитель в отличие от сомнительных ангелов, и впрямь действующих в романе: одного из них убивают в собственной квартире (да и занят он какими-то темными делами); второй не пускает девушку в ад, но отказывается жениться; третий, невидимый, не уберег мальчика от тока высокого напряжения — вообще, работу свою они делают как бы нехотя.

Между тем главное, что есть в книге, это вопрос, который рассказчику задает его товарищ по детским играм. «Если бы у меня был выбор, одно из двух: долго-долго любоваться, трогая при этом где захочу, или же один раз быстро “сделаться” — что бы я тогда выбрал?» Сахновский устами своего героя отвечает потом на этот вопрос: «Я бы не стал <…> сравнивать эти вещи. Если бы и вправду заставили категорически выбирать, я бы любовался, любовался до последней минуты — насколько хватит зрения и времени жизни». Собственно, этот выбор и есть основная проблема (но не проблематика) «Заговора ангелов». Вместе со своим героем Сахновский выбирает позицию отрешенного наблюдателя. Сквозь эту мастеровитую, увлекательную и во всех смыслах приятную для чтения прозу иногда прорывается живая эмоция, но только в нескольких фрагментах, где речь идет о семейной истории. Да и то: герой, обнаруживший случайно, что записывал прогулку по английскому городку на видеокамеру поверх старых записей семейных торжеств², оставляет запись включенной, стирает то, что вызывает слишком сильные для него живые чувства.

«Заговор ангелов» — образцовый роман. В нем есть все, что должно быть в романе: любовь до конца, история и миф, смерть и возвращение из ада, испанские гранды и Анна Болейн, Лилит, наконец. Почти ничто не чересчур — но, к сожалению, только почти. «Заговор ангелов» — роман чересчур «сделанный», чрезмерно выверенный. Слишком наблюдателен наблюдатель, слишком у него острое зрение. Это сознательный выбор: любоваться (и изредка трогать) — не так страшно, как «делаться». Та сдержанность в отношении сильных эмоций, которую высоко оценило жюри «Русского Декамерона», служит ему плохую службу, когда он обращается не к Эрато, а к Мельпомене или Клио. Всё у Сахновского взвешено так аккуратно, что может быть признано только легким. Талантливая, увлекательная, умная, современная, хорошо написанная книга для тех, кто не хочет или не может ни о чем волноваться.

Книга, которую приятно читать — и без которой легко можно обойтись

Игорь Сахновский. Заговор ангелов. М.: АСТ, Астрель, 2009

_________________________________________

¹ Книга испанского писателя Рамона Марии дель Валье-Инклана (1866–1936), более общепринятое написание – «Приятные записки маркиза де Брадомина».

² Так, поверх веселой вечеринки записана катастрофа в фильме «Монстро».