— Извини, но я все равно не понимаю, как вы со своей антифашистской позицией приходили к скинам и говорили: вот мы будем снимать кино. Неужели они спокойно на это реагировали? Давайте, мол, снимайте.

— Ты знаешь, в основном слова «а х*ли я вам, пидарасам, буду обо всем этом рассказывать» довольно быстро сворачиваются перед искушением славой, какого-то самолюбования. И всё рассказывали и про себя, и про субкультуру. Но вот когда они нам всё это рассказывали, они ступенька за ступенькой спускались в какое-то исступление, глаза у них желтели, становились маленькими. И мы в эти моменты понимали, что видим перед собой в общем-то больного человека, который готов брызгать слюной. Смотришь, перед тобой здоровый с виду, очень крепкий, спортивный парень, возможно, даже талантливый, но в этом и трагедия. Как нашего фильма, так и скин-сообщества. Да, они — крутые пацаны, на которых в физическом плане хочется ориентироваться, но вся эта крутость обнуляется в момент, как только они начинают «вещать».

Мы и с продавцами, как я уже отмечал, говорили. Причем у нас фильм выдержан в эстетике 90-х, когда в моде у скинов были бомберы, тяжелые ботинки, подтяжки, весь олд-скул. Сейчас они все приоделись. И это все выглядит палевом в их глазах. Они отрастили себе волосы, носят обычную одежду… Поэтому когда мы всё скупали, над нами посмеивались: вы чего, кино собрались про скинов снимать? — «Ну да. Может, расскажете чего?» — «Ну чё рассказывать? Ну чё, блин? Ну кто ща так ходит? Это все клоунада и мазафака!» И всё — через пять минут мы опять видим человека, брызгающего слюной. Но всё продавали, все рассказывали.

— А у вас внутри съемочной группы не было каких-то противоречий — как показывать все это «правое дело», с какого идейного ракурса?

— Ну, мы же всю историю затевали вместе с Пашей. Сценарная канва уже была у него в голове. И мы с ним еще до съемок все успели обсудить. Так что когда мы начали снимать, по творческой части не было никаких разногласий. Единственные поправки вносились уже в монтажный период, когда мы думали, что выкинуть, что оставить. Это был самый болезненный момент, но без особых осложнений.

— Интересно, а был ли у вас коллективный просмотр «России-88» в рамках съемочной группы, творческого коллектива? Случился ли такой внутренний сеанс рефлексии по поводу того, что вы все-таки сделали?

— У нас были просмотры во время монтажного периода. Пока он длился, мы собирали какие-то внутренние фокус-группы из людей, которые имели отношение к этому фильму, просто из наших друзей. Нам был очень важен взгляд со стороны как раз в тот момент, когда еще можно что-то исправить. Кинематограф же очень дотошная вещь. А я вообще впервые прошел весь этот путь, начиная от сценария, заканчивая монтажом и озвучкой, подкладкой шумов, которую я делал своими руками. Это такое колоссальное количество эмоциональных этапов, моменты горения сменяются усталостью и наоборот! Если сложить все просмотры фильма, то, думаю, я посмотрел его пару тысяч раз… Приходилось даже паузы делать, потому что в какой-то момент мы настолько уставали, что не понимали, куда идти дальше, что делать. В этот момент и важен взгляд со стороны.

Вообще, первыми людьми, которые увидели этот фильм без какой-то подготовки, чье мнение нас интересовало и с профессиональной, и с человеческой точки зрения, — были Пашины родители. Гарри Яковлевич Бардин, наш очень уважаемый аниматор, с супругой. Мы для них организовали первый просмотр. Первые десять минут Гарри Яковлевич не говорил вообще ничего. А потом сказал, что для него это бомба. Ему понравилось. И нас это очень вдохновило. Понятно, что мы с тобой люди более молодые и у нас такого шока не будет. Я считаю, что у нас вообще получилась достаточно спокойная картина. А вот для взрослых людей, для моей мамы, это очень сложный, взрывной фильм. И, если честно, мне бы хотелось, чтобы именно старшее поколение оценило наше кино. Я вот очень волнуюсь, что скажут по этому поводу мои бабушка с дедушкой и вообще все те, кто имеет отношение к истории нашей страны и к нашей победе.


Еще по теме:
Виктория Никифорова, Евгения Лавут. Что происходит с «Россией-88»?, 19.03.2009
Светлана Рейтер. История одного интервью, 19.03.2009
Я — русский националист. Монолог двадцатилетнего члена националистической организации, 19.03.2009

Другие материалы рубрики:
Виктория Никифорова, Евгения Лавут, Максим Эйдис. «Девственность» на продажу, 12.02.2009
Зинаида Пронченко. Злокачественное образование, 5.12.2008
Виктория Никифорова. Казнить нельзя смотреть, 19.09.2008