Теодор УШЕВ: «Липсетт был первым постмодернистом в кино»

Режиссер Теодор Ушев, болгарин по происхождению и канадец по месту жительства, хорошо уже всем знаком на анимационных фестивалях благодаря двум бессюжетным короткометражкам Tower Bawher и Drux Flux. Новая его картина, «Дневники Липсетта», стала сенсацией. На основном конкурсе в Аннеси многие прочили Ушеву Гран-при, однако жюри не так высоко оценило работу, ограничившись «Специальным упоминанием». По просьбе OPENSPACE.RU режиссер рассказал о том, как и почему от абстракций он перешел к документальному кино.

— Ты раньше делал абстрактные фильмы, а тут — документальное кино. С чего ты вдруг решил снять фильм про Липсетта?

— Я случайно узнал про то, что в Канаде был такой режиссер, Артур Липсетт, что он снимал потрясающие фильмы, а потом про него все забыли. И мне захотелось рассказать об этом человеке. Чтобы люди о нем узнали.

— Почему, собственно, о нем стоит узнать?

— Он работал в 1960-х и был первым постмодернистом в кино. Делал то, что сейчас делают все вокруг — миксинг, виджеинг, монтаж… Брал изображения из других фильмов, из хроник, убирал звук, микшировал эти кадры и конструировал свое кино. Получались нелинейные фильмы, в которых важны эмоции, настроения, темпоритм… В общем, чистое кино. Первый его фильм, семиминутный «Так мило, так мило», был номинирован на «Оскара» в 1962 году. Награды Липсетт не получил, но привлек к себе огромное внимание. И его фильм тут же попал во все университетские программы, в Гарвард. И еще в университет USC, где его увидел Джордж Лукас. Примерно тогда же Липсетт получил письмо от Стэнли Кубрика. Тот пишет, что посмотрел «Так мило, так мило» дважды и что «это самая блестящая работа со звуком и изображением, которую ему приходилось видеть». И в этом письме Кубрик предложил Липсетту сделать трейлер к его фильму «Доктор Стрейнджлав», но Липсетт отказался, поскольку он к тому моменту ничего о Кубрике не слышал. И в результате Кубрик сделал трейлер сам — и сделал его в стиле Липсетта.

«Так мило, так мило», режиссер Артур Липсетт


— Ты упоминал в связи с Липсеттом и Ингмара Бергмана. Что это была за история?

— В 1962 году Бергман получил «Оскара» в номинации «Лучший иностранный фильм», за «Сквозь тусклое стекло», и в этом же году номинировался Липсетт. А спустя несколько лет Бергман сделал «Персону» — фильм, начало которого очень похоже на Липсетта, более того, там есть картинка, которую Липсетт использовал в «Так мило, так мило». Но я не поручусь, что Бергман видел фильм. Возможно, это совпадение.

— Насколько серьезно ты углублялся в биографические исследования? Искал ли людей, которые Липсетта знали? Изучал документы?

— Конечно, я изучал архивы, прочитал все документы и письма, которые удалось найти. Много разговаривал с людьми. Исследовал личные вещи, которые от Липсетта остались.
Меня поразило, насколько он был умен и образован. Он очень хорошо знал философию, социологию. Большой интерес для него представляла гештальтпсихология. Но при этом люди, знавшие его по работе на NFB, говорили: «Ох, он был очень странным. Ходил всегда по стеночке. Избегал людей». Рассказывают, как он тщательно запирал свои киноматериалы — боялся, что украдут. Эта паранойя усугубилась к концу жизни — он не хотел больше ни с кем разговаривать. И никто уже ничего о нем не знал, единственным источником информации стали для меня его работы. Очень внимательно приходилось смотреть все фильмы — и в них видна его жизнь.
Они кажутся очень сложными, но сам Липсетт удивлялся, когда его не понимали. Говорил, что в каждом фильме есть ключ, с помощью которого можно все дешифровать. Такие ключи действительно есть. Единственная проблема: для нахождения ключа и для последующей дешифровки нужно обладать энциклопедическими знаниями.

— Теперь, когда ты попробовал себя в повествовательном жанре, скажи, какое кино тебе понравилось делать больше — ненарративное или сюжетное?

— Мне и то и то нравится. Знаешь, я этот фильм начинал тоже как эксперимент, совершенно не собирался делать нарративный фильм. И когда я попросил Криса Робинсона (критик и историк анимации, художественный руководитель анимационного фестиваля в Оттаве. — OS) написать для меня текст, я сказал: «Должно быть похоже на музыку, мне не нужна линейность. И пусть будет три главы: детство, успех и уход на темную сторону Луны». По мере того как работал, я узнавал все больше и больше о Липсетте и в какой-то момент сказал себе «стоп». Потому что в 14-минутном фильме невозможно рассказать все.

— Фильм нарисован красками?

— Да, фильм нарисован на бумаге акриловыми красками. А монтаж делался на компьютере.

— А производство — традиционный уже для тебя канадский киносовет NFB? Как тебе с ними работать? Нравится?

— NFB — это правительственная организация, в чем есть свои плюсы и свои минусы. Среди минусов, конечно, ужасная бюрократия, огромное количество отделов и департаментов. Что до искусства — оно почти незаметно в этой огромной конструкции. Но. У нас есть студия, мы подаем заявки и получаем под них финансирование, а также все необходимое. Большинство режиссеров сами работают над своими фильмами, почти без команды. Я тоже так делаю, потому что пытаюсь сохранить независимость — чем больше я привлекаю людей, тем сложнее структура производства, тем больше бюджет. А мне хочется, чтобы бюджеты у меня были маленькими, а производство простым.

— Звучит очень позитивно. Но я слышала, что в последние годы все меняется к худшему.

— Да, так оно и есть. Финансирование сокращается. Но даже если не сокращается общий объем финансирования, все равно уменьшается моя зарплата. Потому что есть синдикаты (профсоюзы), которые поддерживают, например, технических работников, и эти синдикаты следят за тем, чтобы труд членов цеха оплачивался на должном уровне. Во всех профессиях такие синдикаты есть — у всех, кроме художников и режиссеров. Так что по нам первым ударяет любое сокращение бюджета. Остальные статьи урезать невозможно. Но… все равно там очень хорошо, грех жаловаться.