Есть основания для того, чтобы сравнивать смеховую революцию в японском обществе с сексуальной революцией 60-х годов. А современных японских комиков можно считать своего рода неохиппи.
Краб-голкипер, кошачья лапша, растворимое болото и еще тысяча достижений целительного юмора в мини-путеводителе по новой японской эксцентрической комедии
Каждую статью о Японии можно начинать словами «тем временем в параллельной Вселенной…» Это будет хорошим началом и для текста о современной японской кинокомедии — изобилие «странных фруктов», которые здесь произрастают, невероятно, шокирующе велико. По сути, в современной японской комедии можно обнаружить любые сюжеты и оттенки.
Деревенский дурачок поливает себя химикатами и становится медиумом? «Ультрастранная история любви» (Urutora mirakuru rabu sutôrî) Сатоко Йокогамы. Экстрасенсы собираются на Новый год в кафе и соревнуются, кто из них сможет включить телевизор силой мысли? «Изогнутая ложка» (Magare! Supun) Кацуюки Мотохиро. Девочку из деревни повсюду сопровождает ее гигантский двойник? «Вкус чая» (Cha no aji) Кацухито Исии. Однако больше всего в новой джап-комеди впечатляет не экстравагантность сюжетов, а то простое обстоятельство, что режиссеры с невероятной симпатией относятся ко всем своим персонажам — будь то кальмар-рестлер или обыкновенный работник офиса. Добрым, понятное дело, быть выгодно: уровень конкуренции в развлекательном жанре очень высок, поэтому деревянные, не вызывающие эмпатии герои просто недопустимы.
Изобилие в отдельно взятом жанре комедии имеет под собой несколько другие основания. Во-первых, богатые культурные традиции и практика трансмедийной миграции сюжетов: за каждым кинофильмом тут обычно стоит популярный роман, манга или телешоу. Во-вторых, широкая индустрия развлечений (по данным Японского фонда, в 2009 году только на киноэкраны страны выпущено 448 фильмов местного производства; к сожалению, после 2009-го фонд перестал сообщать миру о достижениях национальной кинематографии). И, наконец, давняя полижанровость японского кино: так или иначе к комедии обращались такие классики совсем другого кино (например, якудза-боевиков), как Кэйсукэ Киносита, Киндзи Фукасаку и Тэруо Исии, а лирический реалист Ясудзиро Одзу и вовсе с нее начинал. Кроме того, последние несколько лет проходили под знаком бума скетчевой комедии на ТВ — так называемого оварай (owarai), в результате чего появилась целая плеяда комиков, прославившихся благодаря одному-единственному номеру (из такого же бума стендапа в 80-е вырос самый знаменитый в Европе японский режиссер Такэси Китано).
В то же время некоторые культурологи связывают нынешние достижения в теле- и кинокомедии с существенными переменами, которые происходят в самом японском обществе. Почему валюта смеха в Японии растет в цене? Профессор Университета Кюсю Марк Уикзотвечает на этот вопрос так: в традиционном японском обществе с его клановой структурой и вертикальными отношениями смеховая культура отличалась большей сдержанностью, а сейчас, в эпоху посткапитализма, она претерпевает значительные изменения. Большинство экономически активных японцев сегодня живет в условиях большого стресса и высокой неопределенности — так что колоссальный спрос на юмор, который как бы выключает человека из течения времени, вполне объясним. По мнению Уикза, есть основания для того, чтобы сравнивать смеховую революцию в японском обществе с сексуальной революцией 60-х годов, а современных японских комиков можно считать своего рода неохиппи. Новая японская комедия ищет возможности в творчестве вместо традиционных представлений о пользе производительного труда, она устанавливает горизонталь карнавала, где все маски равны, вместо вертикали дисциплины (ср. равенство людей, животных и гигантских кукол в фильмах Минору Кавасаки) и активно переосмысляет отношения с культурной традицией (см., например, сериал Катаямы Осаму «Я замужем в аду!» (Erai Tokoro ni Totsuide Shimatta!), основной конфликт которого — между старым и новым, между городом и деревней). Назовем же имена главных героев этой войны с обыденностью, долгом и устаревшими понятиями о хорошем вкусе.
Минору Кавасаки
Кадр из фильма Минору Кавасаки «Кальмар-рестлер» (Calamari Wrestler)
Главная находка режиссера Кавасаки — использование актеров в костюмах животных. Например, главный герой фильма «Кальмар-рестлер» (Calamari Wrestler) — это кальмар ростом с человека, со щупальцами, глазами как блюдца и странным булькающим голосом. По сути, «Кальмар-рестлер» — это спортивная драма, которая добросовестно фиксирует внутренние переживания героя, его извилистый путь к победе. Еще один фильм Кавасаки — «Кошачья лапша» (Pussy Soup) сочетает в себе элементы передач «В мире животных», «Спокойной ночи, малыши» и кулинарного шоу. За час с небольшим экранного времени режиссер непостижимым образом успевает разыграть драму отцов и детей, сочинить уморительный роман воспитания, зло высмеять шоу-бизнес и воспеть традиционную японскую кухню.
Кадр из фильма Минору Кавасаки «Кошачья лапша» (Pussy Soup)
Читая названия остальных фильмов Кавасаки, можно заподозрить, что режиссер бессовестно эксплуатирует свою формулу успеха, но это не совсем так. Например, «Краб-голкипер» (Kani Goalkeeper) — это уже не столько спортивная драма, сколько ее вполне хармсовская профанация: вместо расхожей и сомнительной мудрости «если хочешь — всего добьешься» этот фильм как бы говорит нам: «Если ты — гигантский краб, которого выбросило на берег, ты сможешь стать футбольным вратарем».
Трейлер фильма «Краб-голкипер»
«Жук-рогач — король ринга» (Kabuto-Ô Bîtoru) — тоже кино о спорте, но по духу это скорее философская фантастика: в то время как жук-рестлер разучивает удар, от которого его соперники должны взрываться, на заднем фоне происходит космическая битва добра и зла. «Коала-менеджер» (The Executive Koala) — смесь детектива, триллера и психологической драмы. Наконец, «Полицейский по прозвищу Парик» (Rug Cop) — лирическая комедия о незадачливом и немолодом детективе, который находит суперсилу в своем парике, а утешение от неразделенной любви — в команде странных супергероев.
Кадр из фильма Минору Кавасаки «Краб-голкипер» (Kani Goalkeeper)
На экране эта головокружительная чушь смотрится удивительно гармонично. Скромный бюджет, актеры играют неважно, но сами фильмы содержат невероятное количество сюжетных поворотов и буквально заставляют поверить в реальность происходящего.
Как говорит диктор в «Кальмаре-рестлере»: «Леди и джентльмены! Все, что вы видите, происходит на самом деле. Мы — не под водой!» Самые частые отзывы о фильмах Кавасаки — «воплощенное счастье», критики называют его японским Роджером Корманом и говорят, что он «снимает что-то совершенно несусветное, пытаясь при этом сделать как можно более простое лицо». Сам режиссер в интервью Twitch признается, что комику трудно все время оставаться смешным и поэтому многих тянет на то, чтобы снимать более серьезные фильмы, но лично он «хотел бы оставаться глупым до конца своей жизни».
{-page-}
Синдзи Имаока
Кадр из фильма Синдзи Имаоки «Подводная любовь» (Underwater Love)
Еще один феномен комического кино, который невозможно отнести ни к какой жанровой категории, — фильм «Подводная любовь» (Underwater Love) Синдзи Имаоки, покоривший и шокировавший европейскую публику в 2011 г. Ветеран софткора Имаока (в сотрудничестве, на минуточку, с оператором Кристофером Дойлом и группой Stereo Total!)
снял эротическую комедию о любви женщины и водяного. Фильм напоминает советскую детскую классику (как если бы Петров, Васечкин и Маша Старцева встретились двадцать лет спустя), а музыкальными номерами точь-в-точь похож на «Шапито-шоу». Атмосфера невинности и игры, которая пронизывает это кино, поистине феноменальна — ничего подобного я не видел никогда. Короткая продолжительность эротических сцен (а также их абсолютная бредовость) не позволяет классифицировать фильм как порно, а знаток японского кино Джаспер Шарп отмечает, что Имаока часто заканчивает свои фильмы на очень светлой ноте.
Трейлер фильма «Подводная любовь»
Наоко Огигами
Кадр из фильма Наоко Огигами «Ресторан Чайка» (Kamome Diner)
Огигами, которая по сравнению с вышеперечисленными коллегами кажется вполне конвенциональным автором, традиционно работает в жанре эскапистской комедии про и для женщин. Ее фильм, ставший артхаусным хитом, — «Ресторан “Чайка”» (Kamome Diner) рассказывает о Сатиэ, хозяйке японского ресторанчика в Хельсинки. Заведение очень медленно, шаг за шагом набирает популярность у финнов, а драматургическую ткань фильма составляют такие события, как мытье тарелок, подметание полов, регулярная остановка зевак перед витриной, ежедневный (и долгое время — единственный за день) визит молодого любителя манги, который заказывает всего лишь стакан чая, ну и, разумеется, бесконечное приготовление еды. Вероятно, Огигами можно считать «родственницей» Аки Каурисмяки и Бориса Хлебникова. Почти во всех ее фильмах (на сегодня это шесть полнометражных картин) заняты замечательные актрисы Микаки Итикава и Сатоми Кобаяси, напоминающие дуэт Дины Корзун и Чулпан Хаматовой в «Стране глухих». В другом фильме Огигами «Очки» (Megane) персонажи Итикавы и Кобаяси отправляются на удаленный японский остров (напоминающий Окинаву), учатся жить размеренно и смотреть на мир широко открытыми глазами деревенских жителей. Известный знаток японского кино Марк Шиллинг с некоторым скепсисом пишет, что это кино для жительниц больших городов, мечтающих о бесконечных каникулах, но в конце заметки смягчается и спрашивает: «Не подскажете, когда следующий рейс на Окинаву?»
Трейлер фильма «Ресторан “Чайка”»
Нобухиро Ямасита
Кадр из фильма Нобухиро Ямаситы «Линда, Линда, Линда»
В жанре комедии Ямасита выступает не всегда, но два его главных фильма, безусловно, действуют как эйфоретик. «Линда, Линда, Линда», история школьного герлз-бенда, который готовится к выступлению на выпускном вечере, с несгибаемым упорством репетируя хит японской панк-группы The Blue Hearts', и «Легкий ветер из деревни» (Tennen Kokekko) — созерцательная комедия о сельской школьнице и ее первой любви, фоном для которой служит утомленная солнцем, дневным сном и сладким арбузом летняя деревня. Заинтересовавшимся творчеством этого в равной степени ироничного и наблюдательного режиссера можно также порекомендовать сериал «Полночный ресторан» (Shinya Shokudo), настроение которого вполне описывается песней группы «Корабль» «Ночная палатка».
Иссин Инудо
Кадр из фильма Иссина Инудо «Кот Гу-Гу» (Gou Gou The Cat)
Еще один «тихий» комедиограф, успешно балансирующий на грани романтической комедии и Астрахан-movie, но никогда не опускающийся до бездарности. Инудо неравнодушен к теме котиков — см. его «Кот Гу-Гу» (Gou Gou The Cat) — и снял ромком о юности и приключениях четырех друзей на фоне больших перемен в Японии 60-х (историческая комедия «Желтые слезы» (Kiiroi Namida)).
Трейлер фильма «Кот Гу-Гу»
{-page-}
Йосихиро Накамура
Кадр из фильма Йосихиро Накамуры «Fish Story»
Накамура, как и почти все упомянутые выше комедиографы, вышел на авансцену японского кино в нулевые годы. Сценарист фильма «Темные воды» имеет на своем счету семнадцать (!) полнометражных режиссерских работ,
в основном в жанре лирической комедии. В их числе: Fish Story (2009), светлый двойник фонтриеровской «Меланхолии», — фильм о том, как именно красота спасет мир; «Золотой сон» (Golden Slumber, 2010) — фантазия на тему «Битлз» и дела Ли Харви Освальда; и, вероятно, самый мощный фильм — «Самурайский пудинг» (Chonmage Purin, 2010), комедия о самурае, который попадает в современный Токио и становится выдающимся кондитером.
Трейлер фильма «Самурайский пудинг»
Сатоси Мики
Кадр из фильма Сатоси Мики «Растворимое болото» (Instant Numa)
Настоящий титан японской комедии, чью недостаточную известность на Западе можно объяснить, пожалуй, только излишней консервативностью европейских фестивалей и критиков. Для работ Мики («Растворимое болото» (Instant Numa), «Черепахи плавают на удивление быстро» (Turtles are Surprisingly Fast Swimmers), «Прогулка» (Tenten), телесериалы «Расследование в Атами» и «Архивный детектив») характерно невероятное количество странных деталей — в первой части фильма они, кажется, почти беспорядочно обрушиваются на зрителя, зато к финалу из них складывается завораживающая мозаика. Смесь «Твин Пикс» с «Монти Пайтоном», сдобренная маниакальным энтузиазмом и захлебывающейся материалистичностью Амели Пулен, — в руках Мики эти разнородные ингредиенты сливаются в поэмы о тысячах мелочей, умело рассказывающие истории людей через историю предметов, которые их окружают.
Кадр из фильма Сатоси Мики «Черепахи плавают на удивление быстро» (Turtles are Surprisingly Fast Swimmers)
В одном из недавних интервью Мики так объясняет разницу между европейским и японским кинозрителями: «Японцы хотят знать конкретную причину, по которой я снял тот или иной фильм. Они хотят вынести из фильма “смысл жизни”… они не могут просто пойти и посмотреть кино — для японской публики этого недостаточно. Может быть, японцы — очень сознательные люди, поэтому они склонны все основательно изучать. Я думаю, что они чувствуют некоторую неловкость, если просто сходят в кино и вместе похохочут — в таком случае они как будто бы испытывают чувство вины, и особенно это касается молодых мужчин. Для них по-настоящему важно найти в фильме что-то очень существенное. С женщинами, пожалуй, чуть проще». Эта ремарка очень важна для понимания феномена современной японской комедии — жанр сформировался не только в ответ на запрос аудитории на снятие стресса, но и благодаря второму, столь же интенсивному запросу — на мощный месседж.
Хитоси Мацумото
Кадр из фильма Хитоси Мацумото «Японский гигант» (Dai-Nihonjin)
Звезда японского ТВ, Мацутомо на глазах превращается и в живого классика кино. Его первый фильм «Японский гигант» (Dai-Nihonjin) — это пародия на докудраму и в то же время новый шаг в фильмах о супергероях (как насчет супергероев, на которых никто не обращает внимания?). Философскую комедию «Символ» (Shinboru) могли увидеть в том числе и зрители ММКФ. Наконец, новый фильм Мацумото «Безоружный самурай» (Saya-zamurai) — вполне полунинская фантазия о средневековой Японии, в финале поднимающаяся на философскую высоту: каждая шутка — это харакири, а самое радостное, что есть на свете, — это вера в новую жизнь.
