Ян Шванкмайер: «Раз в пять лет нам удается найти деньги на съемки, но это не делает меня экспертом в области анимации»

Великий режиссер – о своих учителях и последователях

Имена:  Ян Шванкмайер

С 10 по 14 марта кинотеатр «35 мм» покажет программу «Классики чешской анимации», куда вошли работы самых значительных режиссеров чешского анимационного кино: Иржи Трнки, Михаэлы Павлатовой, Иржи Барты и других. Одна из центральных работ программы — удивительный и неподражаемый фильм Яна Шванкмайера «Возможности диалога» (1992).

Знаменитый экспериментатор, один из самых дерзких представителей современного кинематографа, Ян Шванкмайер (кадры новой картины которого недавно появились в интернете) сам себя ставит вне школ и традиций, более того, не слишком любит, когда его называют мультипликатором. Накануне показа «Возможностей диалога» в Москве он дал небольшое интервью OPENSPACE.RU, в котором поделился своим мнением о чешском анимационном кино и о его представителях.

— Первые чешские мультфильмы появлялись в то время, когда вы были ребенком. Видели ли вы их? И каково было впечатление?

— Я помню, какое впечатление на меня произвел первый кукольный фильм Иржи Трнки «Шпаличек». Я видел его на обязательном школьном кинопоказе. Это было нечто поразительное, неожиданное. Это было открытие. Он произвел на меня мощное впечатление. Но когда спустя много лет я пришел в кино, все это уже было «переварено» эпигонами Трнки, и у меня не было ни малейшего желания продолжать работать в стиле этого некогда оригинального произведения.

— И тем не менее вы успели поработать на студии «Краткий фильм» — и с самим Трнкой, и с его эпигонами. Как складывались отношения с коллегами?

— Я пришел в анимацию, так сказать, извне. Я не вырос в какой-либо из тогдашних студий, как большинство моих коллег. Занимался театром и свободным изобразительным творчеством. Находился под влиянием сюрреализма, а также русского и французского театрального авангарда: Мейерхольда, Таирова, Мана Рэя, Бунюэля, Дали, Эрнста и других. Никогда не был сотрудником чехословацкой кинематографии и снимал фильмы только тогда, когда мои сюжеты проходили через сито процесса утверждения. Думаю, что Трнка, в чьей студии я снимал свои первые фильмы, понимал меня в отличие от многих других людей.

— То есть вы не считаете себя последователем чешской анимационной традиции или частью чешской анимационной школы?

— Я не думаю, что существует такое явление, как «чешская школа анимации». В послевоенный период здесь возникло пространство для развития анимационного кино. И это правда, что его авторы дистанцировались от распространившейся тогда в мире диснеевской стилизации. Это их объединяло. Это было, прежде всего, творчество ярких личностей, таких, как, например, Трнка, Земан, Брдечка и других, которые, однако, разительно отличались друг от друга. Под понятием «чешская школа анимации» скрывается ряд эпигонов именно этих личностей, прежде всего Иржи Трнки. В этом смысле я решительно не считаю себя частью «чешской школы анимации». Но я ценю — и ее ценил и Иржи Трнка — чешскую традицию кукольного театра, прежде всего традиции народных кукольников.

— Ваш сын тоже аниматор, так что, видимо, у вас есть какое-то представление о том, что происходит в молодой чешской анимации…

— Я должен признаться, что не слишком интересуюсь анимационным кино — не только чешским. То, что раз в пять лет нам удается найти деньги на съемки нового фильма, еще не делает меня ни «экспертом» в области анимации, ни даже любителем кино.

— А творчеством своих знаменитых учеников вы тоже не интересуетесь? Вас называют своим учителем такие режиссеры, как Тим Бертон или Терри Гиллиам… Как вы к этому относитесь?

— На каждого из нас, из тех, кто что-то делает, кто-то оказал влияние, кто-то в определенный период был для нас гуру, пусть даже издалека. Но очень важно вовремя этого гуру отбросить и отправиться своим путем. Если я на кого-то повлиял своим творчеством, то это меня может только радовать, но детсад организовывать я определенно не намерен.