Фрагмент фильма «Трамвай»

Вообще если что и сохранило ценность в глазах аниматоров, так это простые повседневные радости. Например, чувственная близость, которую испытывает войлочный Вилли. После жизни в неврастеничном нудистском сообществе и одиноких странствий по войлочному лесу герой встречает огромного лохматого монстра с большой успокоительной сиськой и обретает наконец счастливый покой. Или немного красоты за окном, когда одно время года сменяет другое («Поток»). Или даже пикантный вкус соуса гуакамоле, который приготовил на экране американец PES в своей фирменной объектной технике («Свежий гуакамоле»).

«Свежий гуакамоле»


Но более всего важны, конечно, дети. «Дети — наше будущее, — как бы говорит программа Аннеси. — И нельзя допустить, чтобы они были несчастны». Пожалуй, ни на одном фестивале ранее не было такого количества сирот с их сложными и трагичными судьбами. Объединившись всем анимационным миром, режиссеры громко заявили: «Детское сиротство — страшнейшая трагедия общества». Трагедия, которая может привести к самым жутким последствиям. В японской полнометражке «Асура» показан маленький маугли, который вырос вне человеческого общества и стал каннибалом. Он не умеет говорить, а в людях видит только пищу. Другой пример — короткометражка «Хлам». Здесь простовато, но внятно рассказана история двух ребят: у одного хорошая была мама, и он вышел в люди, другой был недолюблен и несчастен, стал наркоманом и преступником.

Так что да, родителям мало присутствовать в жизни детей. Им нужно быть любящими, терпеливыми, заботливыми, внимательными. В общем, не такими, как мама из короткометражки «Быть Брэдфордом Диллманом». Эта эмоциональная дама в состоянии алкогольного опьянения сообщает своей дочке: «Я всегда хотела девочку, поэтому, когда у меня родился мальчик, я договорилась с врачом, и тебе отрезали пипиську. Теперь твоя бывшая пиписька лежит в коробке на шкафу». Обеспечила ребенка искалеченной психикой и пошла спать. Еще одна короткометражка — «Отец» — поставлена по монологам пяти реальных детей, страдавших от равнодушия своих отцов. Вроде бы даже никаких страшных преступлений отцы не совершали — этот напился, этот оттаскал за ухо, тот психологическое давление оказал. Вроде и неподсудно, но уж очень скверно, поскольку дети несчастны, сидят впятером в метафорической лодке и жалостно смотрят на зрителя. А отцам даже нечего сказать в свое оправдание. «Мне просто было все равно, — отвечает детям в конце голос коллективного отца. — Потому что моему отцу тоже не было до меня дела, и я не знаю, как может быть иначе».


Дорога в новый мир

Трагичные фильмы, да. Но не беспросветные. Когда эмоции остывают, в сухом остатке — выстроенная и подробно описанная ценностная программа, так сказать, свод правил, которые предлагают аниматоры, для современного гражданина мира. Тут всего понемногу. Конечно, толерантность. В том смысле, что даже если ваш коллега по работе или муж открыл в себе ослика, надел шапку с ушами и ушел голый в зоопарк в клетку к собрату по разуму, то не нужно тыкать в него пальцами, сажать в психушку и сдирать головной убор («Эдмонд был осликом», спецприз жюри). Пусть живет себе счастливо, пока не причиняет другим вреда.

Фрагмент фильма «Эдмонд был осликом»

Забота об экологии тоже важна. Не вырубайте слишком много лесов, не ловите слишком много рыбы — призывает мини-сериал «Спаси свою планету». И живых существ нужно жалеть, а то съедят еще, как насекомые мальчика в фильме «Роение».

Работа, в общем, не самоцель, но если она социально важная, то выполнять ее нужно не формально, а так, как помощник социальной медслужбы в фильме «366 дней». Недостаточно поднять, откачать, вколоть, а нужно еще чайку с пациентами попить и в шахматы поиграть. Потому что (и об этом всегда нужно помнить) раздражающие больные старики — несчастны и беспомощны, а потому нуждаются в наших любви и внимании не меньше детей (и об этом, в частности, испанский полный метр «Морщины», получивший специальное упоминание от жюри Аннеси).

Одним словом, программа Аннеси через свой мрачный контент развернуто артикулировала и описала зрителю фестиваля новую утопию западного мира. И, конечно, достаточно было выйти из кинозала на улицу маленького савойского городка, чтобы увидеть, как эта утопия уже осуществляется. Во всем — от охраны труда, повсеместной вежливости, манеры родителей в обращении с детьми до пресловутой идеи разделения мусора, благодаря которой по городу рядом с обычными урнами расставлены контейнеры для стеклотары.


Утопия и история

Все эти идеи прекрасны, спору нет. Но ХХ век, увы, вспоминается не только ужасами Второй мировой, неоднократно описанными в фильмах конкурсной программы Аннеси, но и несколькими осуществившимися проектами социального обустройства, которые надолго заставили мир отказаться от грез об идеальном обществе.

Так ли все просто? Пока европейские режиссеры почти поголовно уверены в своем правом деле, азиаты выражают некоторые сомнения насчет возможности установления земного рая. Вспомнить ту же «Дорогушу». Не вполне хороший по графике и моментами нелепый, фильм этот ловко и интересно сконструирован. В самом его начале девочка из благополучной семьи возвращается в свою родную деревню и узнает, что ее убогая подруга детства умерла родами. Героиня берет ребенка к себе и пытается найти отца, а заодно — виновного в жалкой судьбе подруги. В ходе следствия виновными оказываются чуть ли не все поголовно жители деревни, половина из которых мечтает к тому же убить младенца, поскольку тот может оказаться сыном мужа или просто напоминает о неприятных событиях. В финале же разгневанная на весь мир положительная героиня, что твой Эдип, находит корень всех бед в себе и своем семействе, после чего сама опрометью кидается к озеру избавляться от живого напоминания о темном прошлом. И кто бросит в нее камень? Чем-то похож и финал «Короля свиней». Разрушенный и опрокинутый герой выкрикивает в космос: «Что же это за отвратительное место, в котором мы находимся?» — и сам себе отвечает: «Это Земля».

Но еще красноречивее корейцев, конечно, японцы. Их «Асура» — это настоящий шедевр жестокой восточной мудрости. В финале после всех страданий и испытаний маугли-каннибал становится-таки человеком, однако мораль фильма вовсе не в том, что волчонка можно приручить любовью и лаской. В последней сцене священник, много лет выращивавший в Асуре доброе начало и даже отдавший руку (без метафор), чтобы доказать возможность альтруизма и высочайшего достоинства homo sapiens, произносит примерно следующее: «Спасибо, Асура. Ты научил меня, что жизнь невозможна без пожирания других»…

Фильм «Асура» — надо сказать, весьма впечатляющий по всем параметрам — наград на фестивале не получил. И, думается, дело даже не в гротескных фонтанах крови, которые заставляли охать публику, а в этой последней резюмирующей фразе, которая перечеркивает все прекрасные европейские мечты о счастливом цивилизованном будущем, в котором никто никого не ест. Приз зрительских симпатий в полном метре ушел к фильму очень слабому, зато сладчайше успокоительному. «Цвет кожи: медовый» — это рассказ о последствиях программы усыновления корейских детей. Создатель правдивого повествования Юнг Енин благодаря именно этой программе оказался в бельгийской семье. Все детство и отрочество он ощущал себя немного чужаком, поступал дико и порой жестоко, постоянно обижался на приемных родителей за, в общем, справедливые наказания, искал свои корни, настоящую мать… однако с возрастом он остепенился и набрался ума. И хотя он сообщает о случаях провала программы усыновления, сам он таки обрел семью в лице своих приемных родителей и сводных братьев-сестер. И счастливую жизнь в понимании того, что не нужно требовать от мира слишком многого, а нужно ему (миру) много отдавать. В общем, стал настоящим альтруистом и достойным гражданином объединенной Европы.

К сожалению, «Цвет кожи: медовый» звучит вовсе не столь убедительно, как «Асура» или «Король свиней». Но это ведь только кино. Реальность — совсем иное дело.