Бегом по Сеулу. Маршрут четвертый

Между показами Сеульского фестиваля анимации-2008 Виктория Никифорова осматривалась по сторонам

В воскресенье пошла исследовать культурную жизнь сеульцев. Очень разнообразно. С утра пораньше, около восьми, начинается великая битва за души местных христиан.

В колоссальном соборе Мёдонг — главном католическом храме Кореи — делают ставку на новые технологии. На каждой колонне висит динамик, в каждом приделе — огромные плазменные панели, на которые транслируется все, что происходит перед алтарем. По проходам расхаживают молодые и красивые девушки с распущенными волосами в белых балахонах, очень похожие на ангелов. Эти же девушки чудесно поют — их пению из динамиков дружно вторит паства.

Пресвитерианская церковь берет харизмой проповедника. На него сбегаются как в театр, и дело того стоит. Из всей проповеди я поняла только слово «Авраам», а также то, что в Москве этот проповедник стал бы народным артистом и звездой эстрадного жанра. Публики у него человек пятьсот, но он управляется с ней как волшебник. То пошутит — и все смеются. То задаст вопрос — и люди послушно на него отвечают. То подержит паузу — и зал задумается. То вздохнет — и прихожане закручинятся. Тембр голоса богатейший, обаяние — неотразимое, зал чувствует идеально. По окончании мне захотелось захлопать, но пришлось вместе со всеми сказать «Аминь».

В католическом соборе проповедь, конечно, попроще. Читают ее, что интересно, по-английски, это типа такая современная латынь. И корейцы, которые в жизни по-английски говорить не любят, здесь все понимают, вслух молятся и поют и про свой антиамериканизм на время забывают. Мессы здесь — для удобства почтеннейшей публики — служат каждые два часа. Есть месса для детей, есть для инвалидов, есть месса для молодежи — это уже попозже, к вечеру.

А за стенами собора тоже интересно. Как только начинается месса, на дороге, ведущей к храму, раскидывают свои палатки торговцы. Выйдет человек из собора, довольный такой, умиротворенный, и тут же себе распятие прикупит по сходной цене. Или там пару носков и жене лифчик.

Но пресвитерианцы тоже не дремлют. У них во время проповеди перед входом в храм репетирует хор, чтобы, как только прихожане выйдут, сразу их концертом порадовать. А еще у них детский сад с чудесной площадкой, и детишки, которым скучно в церкви, там тусуются.

В общем, конкуренция в сфере духовных услуг нешуточная. В англиканской церкви вообще уже не знают, что придумать, лишь бы насолить конкурентам. Они свою службу перенесли на два часа дня, чтобы прихожане выспаться смогли, а на афише — или как там это у них называется — аршинными буквами написали: «Живая музыка». Как в кабаке, ей-богу.

Всю первую половину дня, таким образом, здесь можно тусить по христианским церквям. А если надоест — зайти к буддистам, палочки пожечь. Их полагается зажечь целый пучок — чем толще, тем быстрее «наверх» дойдет — и махать поактивнее, чтобы божество запах учуяло и проснулось.

По вечерам же местное население зажигает еще круче. Нет, здесь бедновато с ночными клубами и дискотеками. Театров тоже мало. А национальный корейский театр — это просто недоразумение какое-то. Главная его фишка — ударники. Это действительно заводные ребята, стучат в барабаны свои громко, пускай и сбиваются иногда с ритма. Но ударные в разных странах любят. А вот национальное своеобразие проявляется в местном танце. Тут корейцы верны себе, такого танца, конечно, ни у кого в мире больше нет. Пляшут его те же ударники. Они надевают специальные шапочки. К шапочке пришита палочка, к палочке привязана ленточка. Суть танца в том, чтобы, быстро мотая головой, заставлять ленточку выписывать круги. Ну и в такт в барабан стучать. А у солиста на шапочке не ленточка, а кисточка, и она в такт так подрагивает легонько. Туристы смеются, хлопают, но сами корейцы на эти представления не ходят. Они развлекаются куда лучше.

После девяти вечера выходишь на главную сеульскую магистраль. А там машины гудят, гаишники свистят, движение остановилось. Прямо по проезжей части валит толпа народа с плакатиками и зажженными свечами. А-а-а, ну да, это молодежь за правильную говядину борется, мы об этом уже писали. Все идут радостные, возбужденные, кричат и хлопают в ладоши. Прохожие, завидев демонстрацию, начинают улыбаться и вытаскивать мобильники, фотики и видеокамеры. В результате процессия выглядит так: по мостовой трусит человек двести демонстрантов, а вокруг них рысцой поспешает толпа зевак человек в пятьсот. Так мы несемся по ночному Сеулу. Вдруг откуда-то спереди доносятся женский визг и крики. Это на демонстрантов бросилась полиция. Они особо не зверствуют, но очень быстро бегают. А когда на тебя бежит несколько сот человек в форме и с дубинками, становится страшно. Демонстранты поворачивают на 180 градусов и бегут прочь, врезаясь в зевак. Зеваки разбегаются прочь. Я, например, спряталась за деревом, а молодой человек рядом залез на парапет — высокий такой, почти в человеческий рост — вокруг башни-резиденции Самсунг.

Эти кошки-мышки продолжаются часа два. Демонстранты отступают, потом опять пролезают на мостовую. Полиция отсекает их от зевак и гонит опять. Демонстранты перегруппировываются и снова лезут под колеса. Гаишники в происходящее не вмешиваются, только флегматично посвистывают и помахивают жезлами, помогая машинам не раздавить людей, а людям — не затоптать машины. Скоро порядок устанавливается: демонстранты стремглав бегают по центральной улице, за ними топочет полиция, а за полицией поспешаем мы — коренные сеульцы, заезжие туристы, компания подростков, только что вышедшая из кинотеатра, бодрые пенсионеры и какая-то сумасшедшая мамаша с коляской, в которой мирно спит крошечный ребенок. Все мы вооружены фотиками и видеокамерами и снимаем происходящее так самоотверженно, словно собираемся продать отснятый материал на CNN и прославиться на весь мир.

В какой-то момент пенсионеры выдыхаются и останавливаются. Я стою рядом с ними. «Демократия, — с непонятным, но стопроцентно знакомым выражением вздыхает старушка. — Вот она, демократия».

Я взглядываю на нее. Типичная местная старушка. Или я уже начала понимать по-корейски? Или мы в Москве? Ведь только у нас умеют с таким неизъяснимым выражением произносить слово «демократия». Пора, короче, домой.




Бегом по Сеулу. Маршрут первый

Бегом по Сеулу. Маршрут второй

Бегом по Сеулу. Маршрут третий