«Кинотавр-2011»: два фильма студии СТВ – «Бабло» и «Охотник»

Спираль бесконечной погони за миллионом евро и сложные внутренние ощущения на пленке

В основной программе в один день показали две картины студии СТВ и продюсера Сергея Сельянова — победитель конкурса «Кинотавра» и OPENSPACE.RU ГЕОРГИЙ КОВАЛЕВ о «Бабле» дебютанта Константина Буслова и «Охотнике» Бакура Бакурадзе.


Третий день 22-го «Кинотавра» наглядно продемонстрировал заявленную в качестве одной из главных его особенностей широту жанрового спектра конкурса: «Бабло» Константина Буслова и «Охотник» Бакура Бакурадзе предназначены для полярно разных аудиторий и предполагают разный подход к просмотру, но и то и другое — хорошее кино.

«Бабло», режиссерский дебют Константина Буслова, — пока самый мейнстримный фильм в программе и уж точно наиболее перспективный в плане массового проката; при этом хлопали ему здесь пока что воодушевленней всего — похоже, даже сами кинематографисты соскучились по острому сюжету. Ведь что может быть проще и понятнее: вот миллион евро наличными, который везут на взятку; вот барсеточники в свой счастливый день, элементарно уводящие деньги прямо из машины; вот вокзальная милиция с проверкой документов; вот бандиты разных мастей, от мелких предпринимателей до гангстеров в куполах; вот проститутки, вот чиновники и менты — в общем, в этом доме, который построил Буслов, в жажде легких денег один за другим появляются все герои нового русского эпоса. И каждый здесь абсолютно уместен.

Бесхозные большие деньги вообще имеют удивительные нарративные свойства — вокруг них почти сами собой складываются истории с интуитивно ясными конфликтами и мотивировками героев; они формируют вокруг себя водоворот, спираль бесконечной погони, упрямо выскальзывая из рук, меняя владельцев, уходя и возвращаясь, цинично играя захваченными случайными людьми. Это, что называется, классика, которая всегда в моде. И «Бабло» соблюдает ее, многохарактерной композицией со сложными взаимопереплетениями, непрерывным повышением передач, драйвом в сочетании с расслабленным юмором выдерживая благородный гай-ричиевский стиль, действуя со сценарными узлами очень похожим образом, в технике уличных фокусников с веревочными трюками.

Впрочем, «Карты, деньги…» Ричи, очевидная инспирация для фильма, больше концентрировались на персонажах, работали на сопереживание, а у Буслова главное действующее лицо — все-таки деньги (хотя здесь есть жанрово традиционный притягательный образ femme fatale в харизматическом исполнении Марины Берсеневой), да и в британской уличной магии хитрости и изящества все же побольше. И все-таки «Бабло» выигрывает в элегантности и интересности (и позитивности — крови и чернухи здесь нет) даже у признанной классики русской криминальной комедии, в сонм которой почти наверняка вскоре войдет.

«Охотник» Бакура Бакурадзе идеологически противоположен фильму Буслова — традиционная драматургия в нем если и есть, то где-то на грани слышимости, и зрителю почти не за что зацепиться. Это интровертное, молчаливое бытописание спокойно устроенной уединенной жизни отчасти охотника, отчасти фермера и его семьи — главное, что жизни негородской, другой; и ее уклад никак не меняет даже проснувшееся в охотнике отеческое чувство к работающей на ферме заключенной из колонии — таков основной сюжет картины, не предполагающий никаких разоблачений, разводов и сломанных судеб.

Тут есть много неба и леса, много забот главного героя об одноруком сыне, много подробностей выращивания свиней и в общем-то мало что происходит (или, вернее, не происходит ничего особенного — то есть, казалось бы, нет повода для разговора), и если в «Шультесе» так формировался смысл, высветлялся некий сомнамбулизм обыденного городского существования, то уловить общий рефрен в производственно-бытовых эпизодах тихого фермерства — если угодно, составить из записок охотника роман — уже не так просто.

Формально через два фильма Бакурадзе простраивается антитеза «город — деревня» с такой горчевской симпатией к искренности лесного отшельничества, тем более что мир «Охотника», в разрез с общепринятым в нулевые образом деревни, не населен пьяными сибирскими реднеками, не затянут готовыми вот-вот разразиться тучами — он просто нормальный, он из жизненных красок — неярких желтой, зеленой, коричневой.

Но главное, пожалуй, в другом: это картина, в отличие от «Шультеса», скорее не социальная, не типизирующая, а более психологическая, личная, хотя и выполненная тем же почерком, о вырабатывании которого уже вполне можно говорить. И не столько именно экзистенциальная драма, как ее иногда характеризуют, сколько тончайшим образом пойманное на пленку сложное внутреннее ощущение, складывающееся из эфира повседневности, из примиренности с собой — с крохотной червоточиной затаенной энергии созидания и заботы — такой потенциально заряженной любви; из пересекающихся где-то в сердце пространств спокойной тишины, изредка нарушаемой ружейными выстрелами, заставляющими вздрагивать. Ощущение, требующее работы по его осознанию, едва различимое, как свет опускаемой на глубину озера лампы в одном из эпизодов фильма (свет все же есть где-то глубоко, даже когда его не видно из-за мутной воды), но именно на таких, видимо, и специализируется Бакурадзе.​

Ссылки

• Мария Кувшинова. «Короткий метр нужен всем. Кроме продюсеров», 08.06.2011
• Мария Кувшинова, Георгий Ковалев. «Кинотавр-2011»: «Или ты идешь на бессмертие, или ты быдло быдлячее», 07.06.2011
• Мастер-класс Клер Дени на «Кинотавре», 07.06.2011
• Георгий Ковалев. «Кинотавр-2011»: «Громозека» и «Родина или смерть» Манского, 06.06.2011
• Мария Кувшинова. «Кинотавр-2011»: открытие и новый фильм Авдотьи Смирновой, 05.06.2011
• Иван Чувиляев. Топ-5: верните это немедленно, 26.05.2011
• Роман Каримов: «Ну вот, я же как Германика, только более светлый», 25.05.2011
• Мария Кувшинова. Русское кино – где? 10.05.2011