Оцените материал

Просмотров: 34426

«Шультес» Бакурадзе

Вероника Хлебникова · 18/06/2008
Фильм начинающего режиссера, лаконичный и жесткий, неожиданно победил именитых соперников
Фильм начинающего режиссера, лаконичный и жесткий, неожиданно победил именитых соперников
Молодой человек по фамилии Шультес — кинокузен финского парня по фамилии Койстинен из недавнего фильма Аки Каурисмяки «Огни городских окраин». Койстинен работал охранником в магазине, его обманула блондинка, подставила мафия и посадило за решетку государство. Алексей Шультес тоже уголовник, причем по собственному желанию. И его тоже используют и кидают, причем куда жестче, чем его финского собрата. Никаких там блондинок.

До Бакура Бакурадзе никто как будто не присматривался к толпам неотличимых друг от друга мужских силуэтов, широкоплечих, в черных кожаных куртках. Последние годы они заполняют тротуары, пятачки у метро и общественный транспорт столицы — одинаковые, стертые, темные от никчемности, нищеты и отсутствия перспектив. Они передвигаются по городу так, будто никогда не провожали по его переулкам девушек, не шатались от счастья и алкоголя его бульварами и не переводили старушку через его улицу. Возможно, все они приезжие, или у них отшибло память, как у Алексея Шультеса, который ничего не помнит, все время сверяется с записями в блокноте, а рингтон в его сотовом телефоне поет: «Леша я или не Леша?»

Во всяком случае, в городе Шультеса не живут — его эксплуатируют и из всей своей жизни помнят только общие правила эксплуатации. Город вообще-то называется Москвой, в нем есть места силы и гении места. Есть даже специальная новая Москва, где строится много высоких башен из красивого стекла и прекрасной стали. Только обитатели шультесовской Москвы редко поднимают головы, а жизнь видят на полуподвальном уровне с урнами, турникетами, крысами и шавермой. Режиссер Бакурадзе выгуливает кинокамеру как раз на уровне глаз. Возьми он чуть выше, и получился бы совсем другой фильм и другой город.



У Аки Каурисмяки город Хельсинки тоже оказывается чем-то вроде безымянного общего места, где все скукожилось и поблекло от безликой монотонной рутины. Его обитатель Койстинен видит в темном небе шесть неоновых букв уличного гриля вместо северного сияния. «Огни городских окраин», как и «Шультес», показывают фрагмент «бытия кое-как». Но даже в самом бесцветном пересказе фильм Каурисмяки будет похож на балладу или жестокий романс. В нем всегда удобный момент, чтобы зазвучало танго и аккордеон.


©  Интерсинема-арт. Кадр из фильма «Огни городской окраины»

«Шультес» Бакурадзе


У Бакура Бакурадзе такое непредставимо, и пространство отчуждено от человека до последней степени. Безвидные торговые точки, подъезды, киоски с едой — этого вполне достаточно для того уровня урбанизации, когда любой горожанин становится человеком-автоматом, «включает Койстинена». Или Шультеса.

Каурисмяки еще в 1995 году, закончив фильм «Береги свою косынку, Татьяна», заявил: «Своим фильмом я прощаюсь с Финляндией в том смысле, что страна, которую я любил, исчезла. Современная жизнь принесла прогресс, но разрушила культуру и человеческие чувства, и никто, похоже, об этом не жалеет». Бакур Бакурадзе, сняв «Шультеса», мог бы сказать все то же самое, но это не его стиль, он выражается жестче и лаконичнее.

©  Интерсинема-арт. Кадр из фильма «Огни городской окраины»

«Шультес» Бакурадзе


Может, лучшее в фильме то, что режиссер понимает, что он не должен называть вещи своими именами, что необходимо просто смотреть на них под определенным углом. Он и смотрит немигающей камерой на простые движения, не отводит глаз. Единственный вопрос, который хочется задать одаренному умному режиссеру, почему он не пошел дальше честного арт-хауса и не задался вопросом, что же доводит людей до состояния Шультеса.

«Кинотавр»

 

 

 

 

 

Все новости ›