В будущем, думаю, все жанры энтертейнмента будут вытеснены порно, преимущественно – экспериментальным.
Российские критики обсуждают рейтинг журнала Film Comment и будущее кинематографа
Кадр из фильма «Клык»
Читать!
Мария Кувшинова: Про кинорейтинг Film Comment я думаю вот что: происходит все более плотная смычка арт-кино и современного искусства — оно влияет сейчас не только на повествование, оно влияет и на восприятие. В отсутствие магистрального течения (что характерно для арта, но раньше не было характерно для кино; признавать магистральным течением реализм — западло) эти эксперты оценивают фильмы уже как кураторы и арт-критики. То есть главной «проходной» характеристикой становится актуальность и концептуальность, параметры которых задает некий молчаливый (или не молчаливый) консенсус. Индустриальное кино и Альмодовар теперь проходят по ведомству Шишкина.
Все это логично. Индустрия в борьбе за зрителя становится все более индустриальной, арт — все более артовым. Традиционный артхаус попадает в нишу «Виртуозов Москвы» — культурный досуг для буржуазии. Все это говорит нам не о типах режиссуры (она отныне и навсегда будет разной), а о типах дальнейшего взаимодействия кино с экспертным сообществом. Которое, кстати, такими сотнями пытается поддерживать свою легитимность. Но это отдельный большой разговор.
Татьяна Алешичева: Если формулировать, то, наверное, да. Но такой вектор, мне кажется, стремится к нулю. Индустриалы уже совсем тупо теребят зрительские рецепторы, скоро начнут веселящий газ какой-нибудь в залах распылять и шатать кресла. По идее у них край — это интерактивная игра и сериальность. Зритель будет как в мультике «ВАЛЛ-И» — толстый и пристегнутый к креслу, а артистам вообще на**ать на связку между концептом и воплощением. Но дорога арта чревата тем, что конечный продукт распадается на атомы. В зазор между смыслом и самим продуктом уже можно провалиться. (Реализм им не торт. Но чем дальше от него, тем опаснее. Кстати, никто скоро не будет знать, что такое реализм.)
Экспертное сообщество будет вдвойне необходимо, чтобы с умным видом толковать зазоры. Эта аналогия с артом мне нравится: там сплошь сектанты — и тут тоже в общем. Cahiers du Cinéma — секта. Армонд Уайт — секта в единственном числе. И т.д. Даже мой любимый критик Дмитрий Комм — отдельная секта. Занятно.
М. К.: Думаю, какой-то баланс нарисуется. К сожалению, попытка продавать искусство в супермаркете, вместе с «Аватаром» и носками, провалилась (содержательно, не экономически — Канны и дальше будут совать в конкурс и Педро Кошту, и «Шрека»). Искусство в супермаркете не живет, дохнет. А секты возвращают ему религиозный ореол.
Т. А.: Главное, чтобы сектанты не передрались. Хотя тоже весело, в общем. И чтобы не дико много было дутых ореолов.
М. К.: Стенка на стенку в отеле Martinez. Хоть как-то раскачает это фестивальное болото.
Василий Корецкий: Маш, у меня один вопрос: а в чем тогда экономический смысл арт-кино? Современное искусство, понятно: с одной стороны, служит для слива вниз избыточных средств, накапливающихся у верхушки в результате возникающего вследствие неолиберальной экономики расслоения, с другой — приближается к массовому зрелищу (музеи из-за сокращения госфинансирования должны привлекать публику за баблос, отсюда всякие Мэтью Барни, Херсты и Аниш Капуры). А какой-нибудь Гранрийе или фильм «Клык» — как он в индустрию интегрирован, если только не на правах имиджевого проекта, сосущего спонсорские деньги?
М. К.: Смысл непрямой. Да и какой может быть прямой экономический смысл у надстройки?
Во-первых, да, так, как ты сказал: слив денег, тут нет никакого отличия от арта. В случае государственных инвестиций — имиджевая выгода: Эстонский кинофонд финансирует пять фильмов в год, фильмы показывают на фестивалях, о них пишут, возникает позитивный имидж страны, позитивный имидж — это туризм и инвестиции. Та же фигня с большими кинокорпорациями, у которых есть артхаусные подразделения, чтобы зарабатывать своим продюсерам моральные выгоды в виде фестивальных призов.
Но это все очевидные вещи.
Во-вторых, кино (даже самое артовое-разартовое) — это в любом случае индустрия. Режиссер может быть (как Ширин Нешат или Стив Маккуин) пришлый, но те десятки людей, которые проект физически делают, они же не из арта приходят — это киношники. Когда Мингелла снимал в Румынии «Холодную гору» (2003), эта страна была такой киноэкзотикой, что даже было смешно (кстати, хотелось бы узнать, насколько крупный голливудский проект подстегнул «новую румынскую волну» — не исключено, что в какой-то степени). Теперь, после румынских фестивальных побед, туда ездят снимать европейцы и американцы. Пришла копродукция, их специалисты работают в других странах — это высокотехнологичный продукт, занятость, налоги, вот вам и экономическая выгода. Лучше, чем когда оператор семечки нелегально на базаре продает.
Менее очевидный пример. Два года назад шведский кинофонд Film i Väst с нуля создал анимационное подразделение, чтобы спродюсировать и произвести «Метропию». Я их спрашиваю: «Насколько выгодно создавать целое подразделение, если у вас единичный проект и других вы одновременно вести не собираетесь?» Они на меня посмотрели как на слабоумную и говорят: «Понимаете, в нашей части страны плохо развит сегмент компьютерной графики. Мы стараемся создать специалистов, которые потом смогут работать в этой области самостоятельно и вывести ее на другой уровень в нашей части страны».
Кадр из фильма «Холодная гора»
Если мы говорим об артхаусе как о некоммерческой части пропаганды (или, мягко говоря, социального проекта), то не вижу оснований объединять его с современным искусством. Да, туда просачиваются люди типа Гранрийе, но экономически это и вправду надстройка. А современное искусство... Существует только то современное искусство, которое продается и выставляется, а которое не продается и не выставляется — его не существует. Нет практики спонсорства звезд контемпорари арта, есть практика инвестирования в их работы, и то не на уровне производства (хотя галерея как продюсер может дать денег, насколько я понимаю), а на уровне перекупки.
К тому же я не совсем понимаю, как артхаус может пользоваться языком видеоарта. Есть Гранрийе, но это редчайшее исключение. Стоящий медиаарт вообще обычно слишком х**во сделан, он стремится к минимуму спектакулярности (есть, опять же, исключения типа Виолы, который транслирует возрожденческое искусство через свои мониторы, но там в концепте исходника качество и красота заложены).
А как кино может говорить языком инсталляций, например, или перформанса, я не очень понимаю, а ведь именно эти зрелищные формы арта и тяготеют сейчас к попсовости. Кроме того, арт — это для единиц, это замкнутая тусовка критиков-идеологов (которые создают 50 процентов стоимости объекта) и единичных покупателей. Все-таки у артхауса рынок на порядок больше, особая рафинированность тут не подойдет: если кино нудное (как Нешат), то никакие гендерные проблемы исламского мира его веселее не сделают. Арт — это все-таки мгновенное сообщение, а не стодвадцатиминутная еб***рия.
Страницы:
- 1
- 2
- 3
- Следующая »
КомментарииВсего:13
Комментарии
- 29.06Минкульт предложит школам «100 лучших фильмов»
- 29.06Алан Мур впервые пробует себя в кино
- 29.06Томми Ли Джонс сыграет агента ФБР в фильме Люка Бессона
- 29.06В Карловых Варах покажут «Трудно быть богом»
- 28.06Сирил Туши снимет фильм о Джулиане Ассанже
Самое читаемое
- 1. «Кармен» Дэвида Паунтни и Юрия Темирканова 3452263
- 2. Открылся фестиваль «2-in-1» 2343664
- 3. Норильск. Май 1270116
- 4. Самый влиятельный интеллектуал России 897970
- 5. Закоротило 822600
- 6. Не может прожить без ирисок 785100
- 7. Топ-5: фильмы для взрослых 762200
- 8. Коблы и малолетки 742098
- 9. Затворник. Но пятипалый 473643
- 10. ЖП и крепостное право 408334
- 11. Патрисия Томпсон: «Чтобы Маяковский не уехал к нам с мамой в Америку, Лиля подстроила ему встречу с Татьяной Яковлевой» 404612
- 12. «Рок-клуб твой неправильно живет» 371705
Все изменилось, видимо, в 80-е, когда индустрия разрослась и попер мультикультурализм. Экономика позволяла (и позволяет до сих пор) организовать в любой дыре некое киносборище и назвать его международным фестивалем. В Италии, Франции, США, Испании -- везде таких множество, в каждой деревеньке. В России в год кризиса родилось несколько новых фестивалей, это дело чести местных властей. Многие готовы платить деньги за вывоз звезд и прокат фильмов (фестивали теперь и есть альтернативный прокат, альтернативный – в том числе интернетовскому). Конкуренция становится зверской даже для самых главных игроков, и в этом причина, что и Берлин, и Торонто, и Локарно раздувают огромные параллельные программы – чтобы максимально выхватить из потока фильмов и поставить подножку сопернику. А вовсе не в благородном стремлении поощрить арт-кино (Венеция в этом смысле исключение, но и она не без греха). Да, часто в конкурс попадают дутые авторитеты, а за его пределами есть жемчужины, Но посидите в жюри параллельных программ, отсмотрите их целиком, чтобы убедиться, сколько там муры, взятой только ради того, чтобы раздеть догола соседа.
Роль кураторов и экспертов реально поднимается там, где есть солидный бюджет, высокая степень свободы действий (как в Канне) и умение лавировать в мутных политических водах (в менее демократичных странах). Такое сочетание особенно проблематично в России, отсюда следует вывод о влиятельности наших кураторов, ну, эксперты еще куда ни шло. Сохранить свою самостоятельную роль в этом процессе мало кому дано, поэтому и сбиваются в кучки, в секты. Ничего страшного: каждый киножурнал – своя секта, и Искусство кино, и Сеанс, и openspace тоже.
Но и в Европе все непросто для амбициозных гуру. На плаву не удержался даже такой кит, как Мориц де Хаделн, о котором до сих пор с ностальгией вспоминают в Берлине, несмотря на его тяжелый характер. Упомянутый Тони Рэйнс, хоть и протащил на запад многих дальневосточных режиссеров, остался консультантом фестивалей второго ряда, уступив в глазах непосвященных лавры главного китаиста Марко Мюллеру.
Что касается экспертных оценок китайского и тайваньского кино, можно согласиться с тем, что Тайвань – это казус и поощрен за прошлые заслуги. Но и шестое поколение континентальных китайцев вместе с седьмым измельчали или замолчали. Только Цзя Чжанке стал реальным авторитетом – и в этом смысле действительно может быть сопоставлен с Ченом Кайге и Чжаном Имоу. Не в последнюю очередь потому, что стал певцом великого Китая, только в координатах цифрового и «атонального» кино. А Цай Минь Лянь, может, и нелюбим на родине, и снимает в Париже, однако вряд ли превратится в Кустурицу или Михалкова
http://seance.ru/blog/critic-on-critic/#comment-56839
нну, нужно быть нихеровым критиком, что б понять это
больше всего меня пугает тот Глубокий негатив, которым тянет от этого арт-кино. критики и организаторы фестивалей так любят смотреть на то, как же плохо живут беднейшие слои населения европы и глубокой азии. конечно, как же они без нас то?
как же не наградить румынского режиссёра? они ж в макдрайв на конях ездят по улицам бухареста.
по сути, для критика, неблагополучие и негатив - это прям лакомый кусочек.
а покажи американскому критику как тяжело в ираке сражаться за истребление Нечисти в лице местного населения?это уже так круто, что уже не арт, а поп.
эт как зратели нтв, только последние ведутся на насилие, интриги, секс и личную жизнь ими же созданных звёзд.
"Нет практики спонсорства звезд контемпорари арта, есть практика инвестирования в их работы, и то не на уровне производства (хотя галерея как продюсер может дать денег, насколько я понимаю), а на уровне перекупки."
Это полная чушь, конечно. Больше половины, если не 75% произведений искусства, и в том числе работ звезд (кроме станковой живописи, разумеется) делается за счет разного рода спонсорства, и вообще экономика приближается к кинематографической, так что движение происходит с обеих сторон. Маша права.