Видеоарт из первых рук

На открытии выставки «Рейн на Днепре» в PinchukArtCentre Джулия Стошек рассказала АННЕ АРУТЮНОВОЙ о своей коллекции, Аароне Янге и четырехканальных видеоинсталляциях

Выставка «Рейн на Днепре» проходит в рамках недель немецкой культуры на Украине и, по сути, состоит из трех весьма условно связанных между собой проектов. В выставочном пространстве PinchukArtCentre показывают видеоарт из коллекции Джулии Стошек и работы ее спутника — одного из самых дорогих современных фотографов Андреаса Гурски. После вернисажа специально для гостей арт-центра состоялся концерт ветеранов немецкой электронной музыки — Kraftwerk.


Ехать в Киев стоит ради собрания Джулии Стошек, поскольку воспоминания о масштабной выставке Гурски в фонде культуры «Екатерина» еще свежи, а группа Kraftwerk иногда наведывается с концертами в Москву. Джулия почти как героиня известного советского фильма — «спортсменка, комсомолка и просто красавица». Конечно, ни к комсомолу, ни к спорту она никакого отношения не имеет, перечень ее заслуг гораздо внушительнее. Джулия Стошек собрала крупнейшую коллекцию видеоарта второй половины ХХ века, построила для нее в Дюссельдорфе музей, уже не первый год поддерживает молодых художников, заседает в комитете МоМА по медиаарту и руководит центром современного искусства в Берлине. В Киеве ее коллекция заняла два из шести этажей PinchukArtCentre, а в числе привезенных экспонатов видео Брюса Наумана, Марины Абрамович, Аарона Янга, Моники Бонвичини и других.

— Первый вопрос, конечно же, о том, почему вы стали коллекционером?

— Я училась по специальности «бизнес и экономика», но уже тогда поняла, что на самом деле искусство мне гораздо ближе и интереснее. Особенно с точки зрения художников: что они думают, как живут, работают, проводят время. Впрочем, университет я закончила и только потом полностью переключилась на искусство. В 2003 году начала разрабатывать всякие проекты по поддержке искусства, устраивала в Дюссельдорфе выставки молодых художников, помогала издавать каталоги. А коллекцию собираю уже лет семь-восемь.

— Как в коллекции появилась первая работа?

— Я купила ее на ярмарке ArtForum в Берлине, и это была живопись. Все почему-то думают, что я собираю исключительно видеоарт. Действительно, видеоарт — это как бы фокус всей коллекции, но живопись я тоже люблю! И если мне какая-то работа очень понравится, то наверняка ее куплю. Я, честно говоря, не очень люблю различать искусство по средствам выразительности. Мне больше всего нравятся всеобъемлющие инсталляции, как у Роберта Бойда или Моники Бонвичини, когда художник думает о пространстве как о чем-то едином, подключает звук, видео, даже живопись или скульптуру.

— Собирать видеоарт не так-то легко — не повесишь на стенку в спальне. Как вы решили эту проблему?

— Да, видеоарт действительно очень специфический объект коллекционирования, и повесить картину в гостиной совсем не так сложно, как установить четырехканальную видеоинсталляцию! Нужно много места. Его нехватка была одной из первых причин, почему я решила открыть музей почти что сразу, как начала собирать. Кто-то удивляется, что слишком быстро, но мне было нужно пространство и люди, которые могли бы все это установить. Мне нравится принимать участие в процессе. Мы готовим новую выставку — она откроется 11 октября, — и сейчас в музее происходит все самое интересное. Художники и их команды съехались со всего мира и монтируют экспозицию.

— Вы держали видеоинсталляции у себя дома?

— Да. Сейчас их, кажется, две или три. Вообще, у видеоинсталляций масса преимуществ. Например, если я хочу что-то посмотреть — включаю, не хочу — выключаю. Хотя я предпочитаю белое пространство и не перегружаю искусством помещение, в котором живу. А живу я прямо над музеем, практически вместе с коллекцией. Так что иногда бывает очень полезно побыть в комнате, в которой вообще ничего нет.

— Опираетесь ли вы на чье-то мнение, когда выбираете предметы в коллекцию? Есть ли у вас куратор?

— Я предпочитаю делать все сама. У меня нет ни куратора, ни какого-то одного галериста, ни арт-консультанта. Зато со мной в команде работают несколько искусствоведов, и у меня много связей в арт-мире: я член комитета медиаискусства МoМA и директор института современного искусства Kunst-Werke в Берлине. Так что в основном я просто много общаюсь, особенно с художниками, которые знают других художников, которые знают других художников, и так далее.


— А какая работа самая дорогая в коллекции?

— Я никогда не говорю о ценах, все-таки я не галерист. Но могу сказать наверняка как коллекционер, что цены на медиаискусство растут очень-очень быстро. Можно купить что-то за пару тысяч долларов, но, например, Мэтью Барни обойдется уже в миллион.

— Ларри Гагосян привез в Москву очередную выставку современного искусства, и на открытии показали перформанс Аарона Янга с мотоциклами. О нем пишут как о новом открытии Гагосяна, а в вашей коллекции есть видео Янга аж 2000 года. Так кто же был первым?


— Да-да, я была в Москве на открытии и видела перформанс. Самым первым, кто его заметил, была я! Я познакомилась с Аароном четыре года назад в Нью-Йорке в PS1. Более того, я была первой, кто купил его работу. Как раз запись, на которой он на мотоцикле «рисует» круги. Я уже говорила, что о ценах не распространяюсь, но вот это видео Янга купила, можно сказать, по дешевке. Это было самое начало его карьеры, он тогда, кажется, только закончил учиться. Потом уже он неоднократно повторял этот перформанс, вот и в Москве тоже. Но видео, которое здесь выставлено, — оригинал, начало всех начал. Так что я страшно горжусь, что оно у меня есть. Кстати, это была вообще первая видеоработа, которую я купила.


— Хорошее начало для обоих! А какие трудности встречаются на пути коллекционера видеоарта?

— В первую очередь, конечно, установка. Но также хранение. Мы построили специальный склад, в котором есть климат-контроль. Еще у меня есть очень хороший реставратор, специалист по консервации видео — в коллекции много старых пленок, которые требуют особого отношения.

— А как обстоят дела с копированием?

— Многие думают об этом, но у меня никогда такой проблемы не было. Если кому-то очень нужно сделать копию, он ее, конечно, сделает. Но ее нельзя будет ни продать, ни показать публике — арт-мир очень тесен, и обычно все знают всё обо всем. К тому же когда покупаешь видеоработу у художника, он дает сертификат, в котором указано количество копий, и что-то вроде инструкции по применению.


— Что посоветуете начинающим коллекционерам?

— Каждый коллекционер должен сначала понять, что его интересует. Хорошо, когда у коллекции есть какой-то основной мотив. Вот у меня, например, это видеоарт, как вы уже поняли. Это позволяет работать над стратегией, протянуть исторические нити от старых работ к вещам молодых художников.

Естественно, надо любить искусство. Для меня коллекционирование очень эмоциональный процесс. Я не дилер, пока что я не продала ни одной вещи. Мне хочется сохранить работы, донести их следующему поколению, вырастить молодых художников. Моя коллекция — долгосрочный проект.


Все это очень похоже на одержимость. Иногда меня спрашивают про любимый объект, но это очень странный вопрос, потому что, если что-то мне не нравится, этого не было бы в коллекции. Пока что ни разу не было такого, чтобы я вошла в комнату, посмотрела видео, пусть даже в сотый раз, и подумала: «Господи! Как же это скучно!»