Кто был
Тот, о ком вы подумали, появился далеко не сразу, без толпы телохранителей, со своей невестой рядом не сидел, вел себя просто и вообще заметен не был. Среди гостей было много иностранцев, прежде всего англичан (ближе к концу вечера они начали горланить что-то неуловимо футбольное). Интеллектуалов и кураторов-звезд типа Роберта Сторра, Даниэля Бирнбаума и т.п. видно не было; впрочем, может быть, их звали, но приехать они не смогли. Ханс Ульрих Обрист, например, справлял в Нью-Йорке свой день рождения. Вроде бы звали директора Тейт Ника Сероту, но я лично его не заметила.



Зато была роскошно представлена каста коллекционеров и дилеров. Не потому, что Центр «Гараж» будет иметь коммерческую направленность, а просто потому, что именно эти люди теперь правят арт-миром. Среди них выделялся Рональд Лаудер, сын Эсти Лаудер, миллиардер, коллекционер, глава нью-йоркского музея Neue Galerie и председатель Всемирного еврейского конгресса. Из художников с очень, очень большим именем присутствовал старина Джефф Кунс, художник галереи Гагосяна; отсюда очень ясный вывод, что в Москве будет его выставка. Впрочем, мы так хорошо его знаем и искусство его столь московское, что отчего-то кажется, будто он выставлялся в Москве не раз.

Были, разумеется, и разного рода принцессы — настоящие (из Монако) и самодеятельные (местные). Открытие почтили своим присутствием Михаил Пиотровский, Михаил Швыдкой, крупнейшие коллекционеры, профессионалы и меценаты из области современного искусства (Александр Мамут, Виктор Пинчук, Ольга Слуцкер, Жанна Буллок, Ольга Свиблова, Василий Церетели, Айдан Салахова, Владимир Овчаренко и многие другие). Интриговало, в каком качестве скромно, но уверенно присутствует здесь Александр Волошин.

Бросалось в глаза, что на открытии не заметны представители власти — ни центральной, ни московской. Только крупный бизнес, и та его часть, что действительно искренне связана с искусством. Может быть, это (и, конечно, хасидская делегация) и создавало то не покидавшее меня весь вечер ощущение, что я нахожусь в Нью-Йорке.




Эмилия Кабакова представляла звездную пару художников в отсутствие своего мужа. Из местных авторов были приглашены ветераны концептуализма Андрей Монастырский, Игорь Макаревич и Елена Елагина, звезды светской жизни в лице Бугаева Африки и Юлии Мильнер, гламурное трио АЕС и экс-моряк Александр Пономарев, любимец западных галеристок.

В каком все это было духе
Весь вечер я с тревогой, но и любопытством ожидала запаха больших денег и местного, мягко выражаясь, вкуса. Не дождалась: с точки зрения эстетики презентация была устроена абсолютно безупречно. В огромном пространстве были только архитектурная инсталляция Аввакумова и гигантский световой объект мексиканского художника Рафаэля Лозано Хеммера — не противный, не гламурный, забавно интерактивный и в буквальном смысле трогательный (его надо было трогать). Художник весь вечер стоял рядом и объяснял, что надо делать. Длинные столы и в глубине сцена, закрытая красным бархатом. И ноль фоновой музыки — до самого конца, пока не появилась Эми Уайнхаус.

Показательно было полное отсутствие рекламных девушек в серебряных мини-юбках, раздающих бесплатные сигареты. Мы уж и забыли, как можно без них. Вся композиция вечера была построена на целой армии хостесс в очень простых черных платьях до колена, которые встречали и рассаживали гостей. Точно так же, как они, была одета и Даша Жукова, что говорило лучше всяких слов.

Меню поражало простотой еды (оно началось с нарезанной редиски без ничего) в сочетании с очень хорошим вином. Да, пища — тоже политика. Подавали бы осетрину под майонезом или, наоборот, сашими из экзотических рыб, мы прочитали бы перспективы «Гаража» по-другому. А вот редиска внушает сдержанный оптимизм.

Что сказала Даша Жукова
Как и многие пришедшие на открытие Центра современной культуры «Гараж», я была настроена скептически. Не в первый раз, знаете ли. Слышали мы уже разные заверения про крутое западное искусство, которое будет показано в крутых московских пространствах. Потом приходилось долго и плотно закрывать глаза на недостатки, а потом все равно все надежды обламывались.

Так что Даша Жукова держала трудный экзамен. Надо сказать, выдержала. Речь ее (которая, в западном стиле, была произнесена к концу банкета и на двух языках) не содержала ни одной ошибки — ни в форме, ни в содержании. Она ничего не сказала о славе России, национальных интересах, бизнесе, деньгах или о том, что «мы должны возродить рынок». Она выразила горячее желание, чтобы Москва появилась на карте современного искусства как самостоятельная точка («became a destination of its own right»), помянула наследие русского конструктивизма (не забыв не только Мельникова, но и Шухова, о котором обычно не помнят), поблагодарила еврейскую общину и пообещала исследовательскую и образовательную программу. Казалось, исполняются самые безумные наши мечты.



А что же Эми Уайнхаус?
Эми Уайнхаус, выглядевшая как своего рода трэш-пародия на прекрасную брюнетку Дашу Жукову, появилась с двухчасовым опозданием, но как раз в тот момент, когда гости были готовы танцевать. Выбор певицы тоже был довольно точен — Кайли Миноуг или, не дай бог, Мадонна диссонировали бы с общим стилем. А тут была ровно та доза символической альтернативности, что нравится арт-миру.

Так что все закончилось в два часа ночи буйными плясками. Английская часть гостей к этому моменту надела на башмаки огромные остроносые батоны итальянского хлеба, которые в качестве декора грудой лежали на столе, и исполняла в них какие-то средневековые церемонные танцы. Русские гости, воспитанные на мистическом уважении к хлебу, смотрели на них с ужасом и завистью, понимая, что детство у нас разное, но, может быть, на территории современного искусства мы еще придем к взаимопониманию.