Современный этикет, версия OPENSPACE.RU

ЕКАТЕРИНА ДЁГОТЬ предлагает к обсуждению правила этикета в арт-среде: кто должен делать реверансы, кто – брать под ручку, а кто – подставлять подножку

Как человек, одновременно играющий роли куратора (культурного производителя) и журналиста (культурного комментатора), я очень чувствительна к тому, как обе стороны ведут себя по отношению друг к другу. Ситуация еще больше усложнилась в последнее время, когда между двумя этими инстанциями обычно встает третья — PR-агентство или PR-подразделение того или иного учреждения. Настало время для написания нового кодекса хорошего тона, чтобы уже раз и навсегда стало ясно, кому с какой стороны идти и сколько раз загибать угол на визитной карточке.

В порядке предложения — правила поведения, написанные для следующих персонажей: роскошная дама Культурная Институция; юркий молодой человек Пиар; а также загадочное животное неопределенного пола, известное под кличкой СМИ, которое ведет на поводке наглая юная девица по имени Публика.


ЭТИКЕТ ИНСТИТУЦИИ

Институция — музей, галерея, фонд, выставочный зал — занимается культурным производством, то есть создает события в области культуры. Для этого внутри Институции работают Кураторы, некие ее, как бы сказать, кишки, с которыми она обязана идентифицироваться на все 100% и слушать, что они ей подсказывают, если она хочет в принципе выжить. Иногда Куратор, если он фрилансер, — это и есть Институция (так вот частенько бывает в моем случае). Но сейчас речь не о Кураторах. Как бы то ни было, автором культурного проекта всегда считается, и справедливо, сама прекраснейшая Институция.

Институция должна прежде всего соблюдать достоинство. Она должна быть флегматична, молчалива и величава. Ей не пристало болтать — она должна делать дело. Делать дело она должна лучшим из доступных ей на данный момент способов. Сделав свое дело, она должна успокоиться и смотреть выше горизонта.

Для болтовни и взгляда ниже горизонта Институция может нанять Пиара, молодого человека с развитым слогом и безупречной грамотностью. Он, как хороший секретарь, должен за нею ходить и все записывать, а потом давать финальные документы на подпись.

Институция может слегка опереться на своего чичисбея при ходьбе, но совершенно неприлично было бы, если бы она дала ему больше полномочий. Ужас как непристойно, например, когда Институция прямо рассчитывает на то, что Пиар (за деньги, конечно) обслужит ее по высшему классу, при том что культурное событие ее слабо, ничтожно и несамостоятельно, о чем она сама прекрасно знает. Про таких неосторожных Институций с презрением говорят, что они «распиарились», «запиарились» и «выпиарились».

Институция должна всегда вести себя так, как будто Пиара при ней и вовсе нет. Например, она обязана стоически воспринимать критические оценки агрессивного СМИ и невозмутимо двигаться дальше своим собственным курсом. Если надо, одна.

Согласно классическим правилам хорошего тона, Институции вообще не следует уметь читать, и замечания СМИ должны оставаться ей вовсе неизвестными. Впрочем, некоторые учебники сейчас допускают послабления в этом вопросе. Однако в любом случае Институции совершенно негоже отвечать СМИ — ни самой, ни устами Пиара. На опасных млекопитающих не лают в ответ. По крайней мере высшие члены нашего общества.

С другой стороны, Институция, как бы ни была она ранена СМИ в самое сердце, не имеет никаких оснований сечь или тем более увольнять юного Пиара за негативную оценку СМИ ее предприятий. Он тут совершенно ни при чем. Сетовать она может только на самое себя.


ПИАР И ИНСТИТУЦИЯ

Пиар, как секретарь, часто живет и столуется в доме Институции и находится у нее на зарплате. Однако бывают такие случаи, когда Пиар нанят со стороны и куда более знаменит, чем его хозяйка. Например, он может являться звездным агентством, за плечами у которого выгуливание целого стада Институций разного рода.

Даже если все это и так, Пиару неприлично напоминать об этом Институции. Пиар всегда моложе и красивее Институции, за ним вьется шлейф разного рода поклонников, и у него может создаться ощущение, что он тут вообще главный; однако он находится у Институции на службе, он призван защищать интересы Институции и донести до ветреной девушки Публики ее идеи. Но в чем эти идеи состоят, знает только сама Институция. Пиар не должен пиарить насильно и тем более тайно! Это есть предательство интересов Институции.

Например, если Институция проводит научную конференцию про среднепалеолитическую культуру Волгоградской области «Барбашин Овраг III», не слишком уместно было бы убеждать ее, что вместо этого ей стоит устроить более пиароёмкую выставку «Дольче и Габбана, на все времена». За пределами приличий также компромиссное предложение: провести конференцию, но в форме закрытой вечеринки с VIP-коктейлем на краю бассейна. Не стоит также приглашать випов на такую вечеринку, при том что сама Институция об этом не знает и не будет соответствующим образом одета.

Амбициозный Пиар может решить, что ему пора самому стать Институцией и начать производить культурные продукты. В этом случае ему будет прописан по крайней мере шестимесячный детокс. В течение этого времени, для выведения пиаровских шлаков, ему нельзя будет видеть и слышать никаких рекламных материалов (для этого он будет изолирован от мира на подводной лодке в глубинах Тихого океана). Однако некоторые особи заражены пиаровским ядом еще с рождения, и в этом случае детокс окажется неэффективен.