Неуместное декадентство

Последняя выставка Московской архитектурной биеннале — бессовестное барство

Последняя выставка Московской архитектурной биеннале — бессовестное барство

Пятого июня открылась последняя выставка Московской биеннале архитектуры — «Новые города, новое в городах», в анфиладе Музея архитектуры. Надо сказать, я возлагал на нее большие надежды — социально-ответственные и художественно ценные экспозиции международного и русского павильонов произвели на меня, как я уже писал, сильное впечатление. Тем сильнее был мой ужас.

Куратор Елена Гонзалес обещала собрать, а дизайнер экспозиции Алексей Козырь показать новые градостроительные проекты России — то, что, возможно, станет средой обитания наших сограждан в городах страны.

Градостроительство вообще и в России в частности — весьма сложная проблема. Пока еще архитекторы не до конца определились, входит ли в компетенцию градостроителя собственно архитектурный облик территории или только ее, так сказать статистическая регуляция: плотность населения, габаритные и высотные нормы, плотность транспортной и прочей инфраструктуры. Градостроительство в наше время переживает бурный идеологический рост — концепции и подходы плодятся и множатся, проблематикой урбанизма занимаются институты и корпорации по всему миру, как правило, обнаруживая, что естественный рост городов и поселений все еще не поддается холодному расчету. Тема эта крайне интересна как профессионалам, которых в России пока маловато, так и широкой публике, которая, правда, пока еще об этом не знает.

И, похоже, так и не узнает.



В полутемных залах стоят роскошные, невероятно изысканные стальные объекты, по одному в каждом зале. В первых двух залах в стенах этих минималистских скульптур светятся градостроительные проекты советского прошлого и фотографии городов СССР — только построенных и в своем нынешнем виде, как бы создавая исторический фон. В первые мгновения кажется, что глаза не привыкли к темноте — изображения слегка размыты. Однако вскоре понимаешь, что в этом виновато 8-миллиметровое матовое оргстекло, к которому с обратной стороны прижаты изображения. Кажется, это такая концепция — прошлое помнится как бы смутно.

Но уже следующий объект, который должен продемонстрировать достоинства нового градостроительства, показывает нам, что вообще-то экспозиционерам все равно, увидим мы что-нибудь или нет, — новые проекты так же светятся размытыми тенями под стеклом, и демонстрируются в виде еще более размытых видеопрезентаций, проецируемых на то же оргстекло. Кажется, что презентации были приготовлены для больших совещаний с инвесторами — строчки пояснений выглядят как серые полоски и пропадают из виду за несколько секунд, не дав понять, о чем, собственно, шла речь. Один из архитекторов стоял и объяснял всем желающим, в чем смысл его проекта. Другой, увидев, как выставлена его работа, развернулся и ушел в гневе.

Поразительно: громадные деньги выброшены в чистую декоративную формальность там, где следовало изо всех сил постараться показать важные, очень важные вещи. Зачем эта красота, достойная музея современного искусства, использована настолько не по назначению? Зачем это все? Какое-то бессмысленное, презрительное барство, унижающее и авторов, и зрителей. Как жаль, что приходится писать это, но я ждал этой выставки, и был так жестоко обманут в своих ожиданиях. Sometimes the medium isn't the message.



В последнем зале спокойно и классицистично висят потрясающие утопические работы Павла Пепперштейна из серии «Город Россия» — чистые и ясные образы далекого шизофренического будущего, которое, теперь уже несомненно, наступит. Какое странное чувство охватывает, когда герметичные произведения выдающегося концептуалиста оказываются понятней и доступней выставки о вещах, касающихся каждого человека.

Классе в шестом мы с моим одноклассником придумали крайне вычурный почерк, напоминающий арабскую вязь — как по рисунку, так и по читаемости. Старательно, с упорством, заслуживающим лучшего применения, мы написали этим почерком какое-то сочинение по русской литературе. Выглядело это завораживающе красиво, но понять, что там было написано, было трудно и самим авторам. Учительница нам вернула тетради, даже не поставив двоек. Сочинения пришлось переписать.

МУАР, Анфилада,
до 22 июня, с 11 до 19 часов, кроме понедельника