Московский государственный университет печати, или «Полиграф»


В этом университете можно обрести действительно востребованную сейчас профессию и счастливо работать графическим дизайнером. Но можно стать и современным художником — в конце концов, все московские концептуалисты были связаны с искусством книги. Лауреат последней «Инновации» Андрей Кузькин, которого иногда называют «концептуалистом», закончил «Полиграф», но особой зависимости его «концептуализма» от института не наблюдается. Вот что говорит Кузькин: «Я пошел туда, чтобы меня научили зарабатывать деньги. Лекций по современному искусству там нет. Ромер (критик Александр Панов. — OS) прочитал несколько лекций, по пальцам можно пересчитать. Он дошел где-то до конца XIX века и исчез. Система обучения построена на ВХУТЕМАСе, на Фаворском. А Кабаков и Пивоваров говорили, что именно они, а вовсе не советские графики, и есть настоящие ученики Фаворского, с их рассуждениями о белом и пустоте… «Полиграф» был оппозиционным, «левым» — может быть, неадекватное слово, но это все в прошлом. Теперь он оппозиционен всему настоящему. И мир дизайнеров очень закрыт, может быть, еще больше, чем мир современного искусства. Дизайнерская тусовка, особенно шрифтовики, — это своя система конкурсов и биеннале. Им невозможно объяснить, чем ты занимаешься. Они намного «взрослее», чем художники. Но все-таки я получил определенные навыки «манипулятора». Пусть это слово и с неприятным привкусом, но любой дизайнер таков — это человек, который может прогнозировать и просчитывать реакции. Но дизайном я не так уж много занимался — в некоторых из тех моих работ есть нечто мне интересное, что-то большее, чем от тебя хотят. Но потом я слишком хорошо понял, чего от меня хотят, а я не могу быть абсолютно рациональным».

Российская академия театрального искусства (бывший ГИТИС), факультет сценографии

Пожалуй, из всех художественных вузов в Москве именно ГИТИС — идеальное место для нетравматического перехода к занятиям современным искусством. Сценография — сама по себе опыт создания тотальной инсталляции. Основы режиссуры и актерское мастерство — опыт переживания для перформанса, представления себя произведением искусства. Да простят меня те, кто справедливо и резко отделяет перформанс от театра, но художник — не актер и не зритель, он переживает свой опыт игры в театре по-другому. И сценография для художника — не только декорации, удобные для выражения замысла режиссера и действий актеров, но и самоценное «свое» произведение. Нетрадиционные методики обучения рисованию: наив под руководством Натальи Нестеровой, от которого легко перейти к свободе среднестатистической современной живописи, и безумные «структуры» Евгения Вахтангова, каждое занятие приносящего новые открытия и методы (вроде того, что «голова человека состоит из трех яиц»). Свобода в живописи и рисунке компенсируется опытом предельной точности и незыблемой логики на уроках начертательной геометрии — даже шрифт должен быть аккуратно начертан «между ударами сердца». Объем необходимого к прочтению по истории мировой драматургии и истории литературы — около сорока произведений за сессию, что обеспечивает интеллектуальное напряжение. Есть история искусств, которая вместе с историей сценографии ХХ века и факультативными просмотрами знаковых кинофильмов дает достаточно полное представление об истории современного искусства.

Прием на факультет проводится раз в два года. Раньше было две мастерские — Сергея Бархина и Станислава Морозова. Именно у Морозова учились лауреат «Инновации» прошлого года Ирина Корина (правда, потом она еще училась за границей, в Венской академии), художник Ольга Божко и Наталья Зурабова. Его мастерскую можно охарактеризовать как более свободную и современную, в то время как в мастерской Бархина были более консервативные установки — «театр как сон». Но с тех пор как Бархин перестал преподавать, на факультете исчез нужный эмоциональный накал.

Московский архитектурный институт

Теоретически здесь можно научиться чему-то, что может пригодиться в искусстве, но следует иметь в виду три обстоятельства: во-первых, в силу того что профессия считается весьма денежной, в вузе много платных (и блатных) студентов, что создает специфическую атмосферу; во-вторых, приемные экзамены включают в себя сложный экзамен по черчению; и, в-третьих, придется обучиться огромному количеству сложных узкопрофессиональных вещей, которые вряд ли нужны, если не хочешь быть строящим архитектором. Если вас все это не пугает, то нужно сразу ориентироваться на то, чтобы после второго курса пойти учиться в одну из двух мастерских: в мастерскую экспериментального учебного проектирования Евгения Асса (в системе кафедры промышленной архитектуры) или на кафедру дизайна к Александру Ермолаеву. Там, по крайней мере, вы получите знакомство с современной визуальной культурой, а не просто инженерные навыки. Евгений Асс в рамках «круглого стола» «Художественного журнала» рассказал, что специально приглашает философов для бесед с молодыми архитекторами: «Сегодня в абсолютно аморфной культурной ситуации, где плохо различается нужное и ненужное, мощные интеллектуальные инъекции, как дозы сильнодействующих лекарств, оказывают на студентов больше воздействия, нежели манная каша традиционных уроков истории философии. Постепенно добраться до Деррида невозможно, но вместо того чтобы догонять поезд, который от тебя вечно уходит, через шок можно сразу оказаться в нужном вагоне. Поэтому шоковое образование сегодня более эффективно, чем нежное вскармливание». МАРХИ в относительно недавние годы закончили художник и обозреватель OPENSPACE.RU Кирил Асс и известная группа «Обледенение архитекторов».