«Сделай сам» от Дэмиена Херста

Отпор цензуре в Америке. Три художника, один писатель, одна принцесса и много денег в Давосе. В России – совсем не как в Америке

Имена:  Альфредо Джаар · Дэвид Войнарович · Дэмиен Херст

Невиданная активность в Египте и виданная — в США

Похмелье после затяжных новогодних праздников на сей раз выдалось довольно жарким. К сожалению, в основном не по части искусства. И тем не менее искусство оно затронуло по касательной. Серия революционных событий в арабских странах на момент написания этого текста разразилась кульминационным происшествием в сфере культуры — мародерством в Каирском музее, причем, если верить даже западным СМИ, устроенном не демонстрантами. В ЖЖ пользователя drugoi — грустное видео, снятое после случившегося.

Следующие демонстрации — в США. Уже панамериканский скандал с работой Дэвида Войнаровича «Пожар в животе» только-только начинает утихать. Суть дела кратко изложена здесь. После этого последовали многочисленные письма, протесты, выставки и (!) музейные закупки и демонстрации запрещенной работы в Музее современного искусства (MoMA) в Нью-Йорке, в Новом музее в Нью-Йорке, в Музее современного искусства в Сан-Диего. Против цензуры выступил и Фонд Энди Уорхола, один из основных спонсоров Смитсоновского института, представители которого пошли на поводу у Католической лиги. Марши протеста против цензуры прошли в Нью-Йорке, Вашингтоне и Лос-Анджелесе. И вот наконец-то мы почти дождались финала этой истории борьбы, которую уже не раз наблюдали в самых разных ее вариациях — начиная от Криса Офили в Бруклинском музее и до, что уж далеко ходить, недавних процессов над Ерофеевым и Самодуровым, дела Олега Мавромати и из последнего — ареста активистов группы «Война». И все равно российская ситуация дает фору всем. Ни Офили, ни Войнаровича даже не думали привлекать к административной или, что было бы уже совсем возмутительно, уголовной ответственности. А вся вышеперечисленная активность в крупнейших городах Соединенных Штатов, напоминаем, — всего лишь из-за того, что представители теперь уже опального Смитсоновского института потребовали убрать работу с выставки. 31 января попечительский совет Смитсоновского института должен был провести встречу с его руководителем Уэйном Клафом, обсуждая его решение об удалении работы Войнаровича с выставки, а вокруг Смитсоновского замка, где назначена встреча, планировался протест против цензуры. Такой солидарности наше художественное и не только общество может лишь позавидовать.

Удивительное рядом: не оправдавшая надежд первая онлайн-ярмарка с серьезными офлайн-проблемами и благотворительные сувениры от Херста, которые никак не помогают больным или бедным детям

В это время в Нью-Йорке (и по всему миру) 30 января закончилась, как пишут в немного пугающем пресс-релизе, первая ярмарка, которая «ставит перед собой цель мобилизовать общие силы ведущих галерей мира, используя возможности всеохватного интернета». Не правда ли, похоже на вступительные титры из «Звездных войн»? Естественно, это не первое онлайн-событие арт-рынка, хотя позиционирует себя таковым, но уж точно крупнейшее. Дело в том, что ее идеологу, известному нью-йоркскому галеристу и дилеру Джеймсу Коэну, удалось собрать под одной крышей все основные «голубые фишки» галерейного бизнеса, при том что цена за участие варьировалась от трех до двадцати тысяч долларов — это практически совпадает с ценами за места на хороших европейских ярмарках. Но все пошло отнюдь не так гладко. Можно, конечно, сказать, что первопроходцам всегда тяжело, но все же многие клиенты (с обеих сторон) остались недовольны проблемами с техническим обеспечением. Вот, например, отличная статья на Artreview.com — о том, что после того как посетитель регистрируется на сайте ярмарки и начинает смотреть работы той или иной галереи, его электронный адрес тут же считывается и попадает в базу рассылки этих галерей. Всего участвовало 138 галерей. Представляете, сколько спама на одного несчастного зазевавшегося зрителя, который к тому же должен был заплатить за регистрацию, чтобы посмотреть работы, 20 долларов в день или 100 долларов за неограниченное посещение? Кажется, арт-рынок до таланта основателей социальных сетей еще не дорос, либо дилеры, переквалифицированные в онлайн, недостаточно поднатаскали коллекционеров в веб-серфинге.

Читать текст полностью После такого погружения в суетливые будни глобального арт-рынка предлагаем либерально индульгироваться благотворительностью. Много чего интересного, как вы знаете, на прошлой неделе происходило в Давосе. И искусству тоже досталось. Виктор Пинчук организовал уже четвертый Давосский благотворительный круглый стол под непереводимым названием ModernARTization и слоганом «Искусство и благотворительность изменяют общества». Помимо высокопоставленных институциональных особ (включая председателя Ведомства музеев Катара — дочь эмира Катара Шейха аль-Маясса бинт Хамад бин Халифа аль-Тани; миллионера из Бразилии, создателя музея «Инхотим» Бернардо Паса; директора Фонда и Музея Соломона Гуггенхайма Ричарда Армстронга) были и художники, а именно — по алфавиту: Джефф Кунс, Дэмиен Херст и Олафур Элиассон. Модерировал дискуссию бразильский писатель Пауло Коэльо. Основной вывод, к которому пришли участники, — это то, что «синергия филантропии и искусства способствует позитивным социальным переменам». Но пришли они к этому по-разному. Например, удивительно метки замечания Олафура Элиассона: «Филантропы пытаются изменить мир, который этого не хочет. Взаимодействие филантропии и искусства создает новые ценности и способствует формированию новой системы отношений в мире», а также «Искусство создает реальность. Политики работают против нее. Художники уводят мир от простоты, задают вопросы и заставляют задуматься». Жаль, никто не спросил его, что он подразумевает под новой системой отношений в мире. Было бы крайне любопытно. И в принципе жаль, что вообще мало спрашивали. Кстати, Херст на входе помогал гостям изготавливать самим себе сертифицированные им подарки. Дорогим гостям — дорогие сувениры. Подробно и остроумно, но на английском и без должного уважения здесь.

Левый буржуа с выставкой-школой в бывшем гэдээровском супермаркете и с деньгами Фонда Форда и сорванные маски в российской теории искусства

Куда более содержательные дискуссии, лекции, круглые столы и выступления теперь можно слушать здесь. Наконец-то расшифровали и выложили все аудиозаписи лекций и семинаров, прошедших в рамках проекта Антона Видокля United Nations Plaza, очень рекомендуем ознакомиться. Двенадцатимесячный проект проходил в маленьком здании бывшего восточноберлинского супермаркета на площади Объединенных Наций (отсюда название), некогда площади Ленина. Сам Видокль называл этот проект «выставка-школа» (exhibition as school). В рамках проекта много говорили, но не произвели ни одного художественного продукта, как и было заявлено изначально. Разве что фильм «Мадридский суд» можно с натяжкой назвать художественной работой самого Видокля. Кстати, запись «Суда» также выложена на сайте, в нем принимала участие Кети Чухров. Многие другие имена участников United Nations Plaza всем внимательным читателям портала должны быть хорошо знакомы; если нет, то нам придется больше работать.

Очень занимательную статью Елены Владимировны Петровской выложили на сайте Polit.ru. Если кто-то думает, что теория искусства — это скучно, то вы читаете не те книги. Уже первая часть этой статьи (не пугайтесь, их всего две) наверняка сможет вас в этом разубедить. Остроумный и довольно злой текст читается на одном дыхании. Герои повествования, попавшие под горячую руку автора, — Анатолий Осмоловский, Дмитрий Гутов, Гарри Леманн, Борис Гройс, Виктор Мизиано, Кети Чухров. Соответственно, по трое на одну часть. Первая часть намного превосходит вторую, хотя, возможно, это вкусовщина и дружеская коррупция. Называется статья «Философская мулька». Выводы, которые автор делает из своего текста, совсем неутешительные. Если вдруг не дочитаете: «Подводя итоги, мне грустно констатировать, что современное искусство не нуждается в теории. Вместо нее оно довольствуется философской мулькой — “препаратом”, изобретенным арт-тусовкой и предназначенным для опознания “своих”».

Интервью с молодыми, автобиография умершего классика и еще несколько слов о «Войне» и мире

Новый сайт, посвященный современному искусству, Aroundart, взял интервью у Ксении Сорокиной, чья выставка некоторое время назад прошла на площадке «Старт». Если интересно, чем живет молодое поколение, особенно не просто подающая надежду, а новая и вполне заметная представительница такого редкого вида искусства, как перформанс (вернее, даже практически вымирающего), то вам сюда. Интервью с Ксенией — второе в серии разговоров с учениками ИПСИ Иосифа Бакштейна. Поэтому если кому-то недостаточно материала для распознавания новой генерации в нашей рубрике анкеты программы «Старт», то можно пополнять сведения в вышеуказанном источнике.

Тем, чей интерес не лежит в области того, что сейчас называют «молодым искусством», возможно, будет полезнее ознакомиться с автобиографией куда более классического и, без тени иронии, заслуженного советско-французского (?) художника Михаила Рогинского, ссылку на которую дает Авдей Тер-Оганьян в своем ЖЖ. Эту автобиографию мастер написал в 1996 году, за восемь лет до смерти.

{-tsr-}В самом начале мы обращали внимание на бесконечные скандалы вокруг работы Войнаровича. А в России тем временем активистов группы «Война» оставили под стражей и отказали в праве выхода под залог, как сообщают активисты группы, по причине невозможности установить личность вносящего залог. Напомню вам, что личность Бэнкси установить не могут не только в России. К сожалению, уже не до смеха. За развитием событий следим здесь. О «Войне» мы слышали много критики справа, много примиряющего перед лицом общей беды слева. Но вот недавно я наткнулся на довольно интересную ссылку на сайт «Комитета за Рабочий Интернационал», с довольно жесткой троцкистской критикой действий «Войны», а ниже будет приведен ответ «Войны» на критику. Часть этого текста стала выражением отношения к «Войне» и московского ЖЖ-сообщества Feministki.

P.S. Художник Альфредо Джаар называл свой авторский семинарский курс It’s Difficult. Во время встреч художникам и ему самому разрешалось только говорить. О чем угодно, кроме искусства.