Так как вам на самом деле выставка Кабакова?

Подошла к концу месячная ретроспектива Ильи и Эмилии Кабаковых. OPENSPACE.RU задал несколько вопросов художникам и кураторам. Ответы записали ЕКАТЕРИНА ДЕГОТЬ и ЗОЯ МАШКОВЦЕВА

Имена:  Илья Кабаков · Эмилия Кабакова

1. Какие эпизоды открытия кабаковской ретроспективы вам запомнились?
2. Как по прошествии месяца вы оцениваете эти выставки? Что вас поразило, что разочаровало?
3. Как по-вашему, о чем говорят люди в Москве (арт-мир и широкая публика) в связи с этой ретроспективой?
4. Как по-вашему, эта выставка что-то изменит в Москве — для широкой публики и для арт-мира?


1. Какие эпизоды открытия кабаковской ретроспективы вам запомнились?

Тереза Мавика, директор фонда «Современный город». Меня очень растрогало, что, когда мы пришли на пресс-конференцию в Пушкинский, то до ее начала Илья ходил один по коридорам, как будто он просто гость пресс-конференции. Когда я увидела эту картину, мне показалось, что, действительно, и здесь все может быть хорошо рано или поздно.

Дмитрий Гутов, художник. Как известные деятели, как цыплятки, за Абрамовичем бегали. Это смотрелось довольно комично. Имен называть не буду.

Владимир Куприянов, художник. В Москве появляются масштабные выставки очень достойных наших художников. Но я должен отметить, что виповская сторона, вопрос богатых людей в них становится основным, к сожалению. Как художник, который анализирует постоянно выставочную ситуацию в Москве и в мире, я вижу, что отличие Москвы в том, что интересы людей, которые обладают возможностями делать масштабные проекты, пока еще находятся в плоскости виповской отстраненной системы жизни. Художников не пускали на выставку... Причем художников-то всего десять человек, и не пускать их бессмысленно, просто бессмысленно. Если эта тенденция у нас будет продолжаться, то будет дико плохо. Арт-тусовка без художников — полная профанация. Я бывал в Сибири на событиях, где были одни только вип-персоны, — эти события замыкаются, они прекращаются молниеносно, потому что нет носителей информации, тех, кто знает правила игры. «Большие люди» друг на друга посмотреть могут и в другом месте, без Кабакова, Булатова, Вани Чуйкова. Понимаете?

Олег Кулик, художник. Хамская речь Ника Сероты (директор лондонской Tate, по слухам приглашенный стать советником «Гаража». — OPENSPACE.RU). Смысл ее был «спасибо тете Даше», а также «дайте денег». А про Кабакова почти ничего. Кабаков на этом открытии был далеко не первым лицом.

Николас Ильин, Вице-президент по международному раззвитию, GCAM GROUP, Нью Йорк. Разговор с Ильей и Эмилией в Пушкинском музее. Илья рассказывал, как он ходил сюда в молодости, смотрел на скульптуры, «и ничего, что это копии». Такой живой человеческий разговор был. И второе, конечно: как много было людей из мира искусства — директора музеев, художники и так далее. И это еще раз демонстрирует, какой значимой фигурой является Кабаков. Люди же не прилетают через полмира, чтобы просто поужинать.
Он патриарх, у него была не самая простая жизнь — только лет 15 назад он стал известен, стал нормально жить и выставляться по всему миру. Японцы сейчас дают Кабакову самую высокую премию, которая только существует в стране. Это же тоже показатель. Я у них был несколько раз в мастерской на Лонг-Айленде, и они очень много работают. Могли бы чуть меньше делать, наверное, — никак не могут остановиться.

Екатерина Деготь, OPENSPACE.RU. Я собирала эти впечатления, так что они не только мои. Но картина выходит драматическая. В первый день — как у всех коллекционеров внезапно одновременно зазвонили телефоны: они начали торговаться за «Золотого тельца» Дэмиена Херста. Во второй — крах фондового рынка ровно в момент ужина в «Гараже». Как рядом со мной сидел преподобный (так? не знаю) Берл Лазар и не обращал ни малейшего внимания ни на кого и ни на что вокруг. Как сэр Норман Розенталь в этот момент сидел в VIP-обезьяннике аэропорта «Шереметьево» — он так хотел приехать, что не заметил, что виза у него кончилась. В третий день — как галерист Ропач специально устроил ужин только для того, чтобы его коллекционеры не пошли на одновременный ужин к галеристу Гагосяну. А на этой ужасной гагосяновской выставке — еще ужасно, что она была одновременно с Кабаковым, это так, мне кажется, опустило его и нас всех в самый уродский рынок — на выставке из очень плохих коммерческих картин очень известных художников, да еще с таким названием, которое следует перевести как «То, что мы вам впарим», ко мне подошло молодое московское дарование и сказало: «Мы, молодые художники, так не любим весь этот гламур и коммерцию. Мы собираемся протестовать! Но хотели посоветоваться — как вы считаете, это будет правильно?»
В целом была картина некоего ужасно драматического и мучительного испытания всей постыдностью «медных труб», которое приходится проходить каждому большому художнику. У меня в памяти осталось — как я выступаю на симпозиуме (тоже, кстати, эпизод: четверо русскоязычных участников несут какую-то глубокомысленную чушь по-английски, потому что им так велели, а публика сидит и затравленно слушает), и вдруг вдали, по краю «Гаража», медленно бредут куда-то Илья и Эмилия. Ужасно устало и обреченно.

Давид Рифф, OPENSPACE.RU. Накануне кабаковских открытий и краха фондового рынка мне приснился ужасный сон, в котором передо мной появился Владимир Янкилевский в образе пророка и сказал мне, что «все провалится». «Что?» — спросил я. «Не могу тебе сказать», — ответил он и предложил мне денег, чтобы я молчал. «Кабаков мой друг, так что я готов заплатить», — сказал он. К стыду своему, я деньги взял...
Я проснулся и, чувствуя себя скверно, пошел на пресс-конференцию в Пушкинский. Там все было похоже на коронацию, в которой в свою очередь есть нечто от похорон. Этот образ работал неплохо, потому что в обоих случаях имеется в виду инсталлирование куда-то персоны автора, как будто он вещь или какой-то фейк. Но вещь эта странная, она сопротивляется, она еще живая. На пресс-конференции Кабаков выглядел ужасно несчастным. Когда он сказал, что Пушкинский — великий музей подделок и сам он такая же подделка, голос его звучал разочарованно, но и как-то пророчески. И я внезапно вспомнил Володю Янкилевского: голос шестидесятых, полный утопического энтузиазма и обиды. Вот этот голос теперь-то и вставлен в культурный канон. Ирония истории в том, что система, которая этот канон создала, как мы сейчас видим, не менее обречена, чем СССР.

Ссылки

• Илья Кабаков: «Сейчас экстраверты командуют парадом, но так будет не всегда»
• «Туалет» Кабакова: своими глазами
• Кабаковы в «Гараже»: cвоими глазами
• Открытие ретроспективы Ильи и Эмилии Кабаковых в ГМИИ им. А.С. Пушкина
• Екатерина Деготь. Такой блистательный жук
• Екатерина Деготь. Розенталь, Спивак и все остальные Ильи Кабаковы
• Екатерина Деготь. О чем грустить в «Туалете» Кабакова
• Десять самых дорогих работ Ильи Кабакова
• Анастасия Палёнова. Кабаков on sale
• Анна Арутюнова. Кабаков: динамика, проценты, доли
• Галеристы о Кабакове