Не важно, плохо или хорошо: Дэмиен Херст в PinchukArtCentre

Киев получил выставку мирового масштаба. Но, может быть, Дэмиен Херст просто побоялся показывать все это в другом месте?

Имена:  Дэмиен Херст

В киевском ресторане «Первак» небольшая группа иностранных журналистов внимала тому, как пресс-атташе PinchukArtCentre вписывал выставку Дэмиена Херста в контекст многочисленных олигархических проектов Виктора Пинчука. Говоря о концерте экс-участника Beatles Пола Маккартни на День независимости Украины, который Пинчук организовал в 2008 году, пресс-атташе добавил, что PinchukArtCentre также «имел честь представить выставку картин Пола Маккартни».

Такой пиар-ход был уже чересчур, причем даже для людей, которые провели половину своей профессиональной жизни за чтением пресс-релизов. «Ну и как картины Пола Маккартни? — задал вопрос один корреспондент. — Чай, совсем плохи?» — «Не важно, плохи или хороши», — пояснил пресс-атташе. Цель приезда Маккартни в Киев, по его словам, состояла в развитии отношений между украинской и европейской культурой.

То был момент истины: декларация того, что для PinchukArtCentre ценности искусства в конечном итоге подчинены политическим целям его владельца. Это утверждение пресс-атташе вполне применимо и к настоящей выставке Херста. Некоторые работы хороши, некоторые (в особенности из числа последних) плохи, но на самом деле все это не имеет никакого значения на фоне амбиций господина Пинчука и их масштаба.

Выставка Херста в PinchukArtCentre под названием «Реквием» занимает несколько этажей; самые масштабные работы выставлены отдельно, в специально отстроенном павильоне в прилегающем дворике. Необходимость этой пристройки только подчеркивает ограниченные возможности PinchukArtCentre как главной столичной площадки для современного искусства: потолки тут не выше трех с половиной метров, проходы тесные, — возможно, новый музей современного искусства, который, по слухам, задумал Пинчук, не скомпрометирует себя таким же образом.

На монтаж выставки ушло практически два месяца. «Реквием» — это отчасти ретроспектива, отчасти выставка новых работ Херста. Ее название иронически отсылает к традиционной роли ретроспективы: сводка созданных в течение жизни работ художника, который уже умер или сошел с творческого пути. Однако, кажется, дальше названия кураторская концепция не продвинулась. Официальный куратор выставки — Экхарт Шнейдер (директор PinchukArtCentre. — OS), но, как мне объяснили, в действительности в роли кураторов выступил дуэт Херста и Пинчука. На самом же деле внятная кураторская концепция отсутствует в принципе, и этот факт не остался без внимания нескольких профессионалов из арт-среды во время предварительного осмотра экспозиции.

Невольно задумываешься, почему Херст — один из самых дорогих, влиятельных, да и просто известных на весь мир художников — решил представить столь значительную выставку именно в Киеве. По официальной версии, между Херстом и Пинчуком существует особая взаимная симпатия, связанная со схожестью их биографий — двух self-made человек, добившихся успеха собственными силами. Есть также история о том, что на Херста сильное впечатление произвел неуемный интерес украинской публики к его искусству, выражавшийся в готовности выстаивать длиннейшие очереди на подступах к выставке «Отражение», которую Пинчук устраивал в 2007—2008 годах. Популярность Херста показал и опрос, проведенный Центром Пинчука на выставке «Отражение». Эта народная любовь объяснима: стоит только перейти дорогу от Пинчук-центра и оказаться на Бессарабском рынке, как перед тобой развернутся произведения Дэмиена Херста в сыром, так сказать, виде: туши мертвых животных, рыбы в контейнерах, экзотические товары в витринах из стекла.

Возможно, конечно, ведущие музеи Европы и США просто не заинтересованы в том, чтобы обеспечивать Херста такой трибуной. Или что Пинчук, будучи главным коллекционером Херста, мог вертеть им как хочет. Но если не брать в расчет все эти подводные течения, то, при всем должном уважении к PinchukArtCentre, статус площадки несоразмерен масштабу события (тут, конечно, нельзя не отметить большую заслугу Пинчука, который сумел добиться выставки такого масштаба для Украины). Что касается самого Херста, то можно предположить, что его привлекло столь необычное место: он всегда был своевольным и независимым художником, это еще раз доказал недавний единоличный аукцион Sotheby’s, поправший все правила и побивший все рекорды. Но этот выбор может также объясняться и неуверенностью в себе: возможно, Херст был рад опробовать новые работы на зрителе такой редко посещаемой столицы, как Киев.

В павильоне во внутреннем дворе выставлены чучела двух акул и те картины, что по высоте не влезли в пространство PinchukArtCentre. Одна из акул — фактически ремейк работы, которая и принесла Херсту славу после того, как вошла в коллекцию Чарльза Саатчи, — называется «Отрицание смерти». Другая акула, под названием «Объяснение смерти», рассечена вдоль хребта и помещена в два отдельных аквариума: между ними можно пройтись и целиком обозреть ее внутренности.

В этих объектах есть что-то от площадной ярмарки. В годы до Второй мировой войны, например, в приморском курортном городке Саутенд, что на юге Англии, красовался в качестве одной из главных достопримечательностей этого края муляж акулы в стеклянной витрине. И еще что-то от музея естествознания и школьного учебника с иллюстрациями. Но что значат эти работы на языке искусства?

Ну, например, это блестящее размышление на тему минимализма а-ля Дональд Джадд. Формальдегид оптически искажает кубы резервуаров, делая их схожими с элегантными формами Захи Хадид, перспектива дробится и кардинально сдвигает угол зрения, если рассматривать объекты со всех сторон.

Конечно, таким трюком никого не удивишь: кто же не видел аквариума? Однако в таком масштабе аквариум выглядит невероятно захватывающе. К тому же работы имеют прямое отношение к искусству и его понятийному аппарату: например, к примитивному восприятию и истории модернизма. Жидкость, в которую помещены акулы, в каждом из двух случаев имеет едва различимый оттенок зеленого: зритель сосредоточивается на этой разнице и наслаждается ею. Таким образом, работы словно вторят утверждению Жана Огюста Доминика Энгра, что самое красивое в живописи — два очень похожих цвета, помещенные рядом.