Молодежная биеннале со взрослых позиций

Пока у биеннале нет единой темы, конкурсной программы и конкретных задач. По-видимому, ее главная цель — задержать всех нарушителей границы современного искусства

Пока у биеннале нет единой темы, конкурсной программы и конкретных задач. По-видимому, ее главная цель — задержать всех нарушителей границы современного искусства

1-я Московская биеннале молодого искусства появилась в результате скрещивания ежегодных полуучебных мастерских, проводимых Московским музеем современного искусства, и фестиваля «Стой! Кто идет?» от ГЦСИ, проходящего также каждый год в течение последних шести лет. Времени на подготовку стало в два раза больше, количество институций, задействованных в этом грандиозном проекте, возросло многократно (кроме упомянутых госучреждений, ко-спонсорами выступили STELLA ART FOUNDATION, фонд «Эра», «Винзавод», галерея «Марс» и другие). Соответственно количество участников тоже увеличилось — из 700 заявок было отобрано около 500, и все эти проекты распределили кучками и по отдельности по всей Москве. Пока у биеннале нет единой темы, конкурсной программы и конкретных задач. От фестиваля она унаследовала имя, похожее на окрик караульного или пограничника. А значит, главная цель пока, по-видимому, — задержать всех нарушителей границы современного искусства.





Разговор о биеннале молодого искусства можно начать со старого анекдота, который я часто рассказываю сам себе: «Мужик (читай — молодой художник) поймал золотую рыбку (читай — попал на биеннале) и говорит: «Хочу, чтоб у меня все было!» Посмотрела на него рыбка и отвечает: "Мужик, у тебя уже все было"». Некоторые зрители и критики идут на открывающиеся пачками выставки с заведомым, почти экклезиастским ощущением глубокой вторичности всего того, что им предстоит увидеть. Другие, наоборот, бегают по вернисажам в надежде и в предвкушении увидеть не просто что-то новенькое, а будущее российского современного искусства. Такие полярные взгляды на то, что было и что будет, по-моему, объясняются несогласованностью ожиданий относительно того, что есть. Поэтому имеет смысл проговорить вслух некоторые наиболее распространенные чаяния.

Ожидание 1. Голос поколения?

Тех, кто надеется услышать в полифоническом гуле биеннале некий «голос поколения», ждет разочарование. Лучше всего этот голос слышен издалека. С расстояния минимум 15—20 лет. Кроме того, как правильно заметила когда-то Ирина Кулик, поколение — понятие не возрастное, а скорее ментальное — какие книги человек читал-читает, какие фильмы смотрел-смотрит, с какими людьми общается и т.д. Это очень хорошо проявилось на выставке «Яблоки падают одновременно в разных садах», открывшейся на «Винзаводе». Куратор проекта Анна Зайцева предложила известным художникам сделать свой выбор среди молодых и подготовить с ними выставки. Уже в списке приглашенных в качестве кураторов можно выделить три поколения художников: московские концептуалисты (Елена Елагина, Игорь Макаревич, Мария Чуйкова), художники 90-х (Сергей Братков, Александр Сигутин, Тер-Оганьяны, Анатолий Осмоловский) и художники нулевых (Алексей Каллима и Виктор Алимпиев). И вот что характерно: каждый из них пригласил молодых художников своего поколения, именно в ментальном смысле этого слова.




(Исключение составил разве что Осмоловский, который в свойственной ему манере выставил своих адептов — слушателей курса лекций, который он читает на «Фабрике»). Поэтому неслучайно некоторые мэтры, например Братков, Сигутин, Чуйкова, выступили не просто в роли кураторов, но в соавторстве со своими молодыми коллегами.

Ожидание 2. Молодое искусство — плохое искусство?

Юрий Альберт в ответ на приглашение Анны Зайцевой заявил, что не очень хорошо знаком с молодежью и вообще считает, что молодых сегодня слишком балуют, делая скидку на юный возраст. А потому в пример и в назидание Альберт выставил работы своих друзей, групп «Гнездо», «Мухоморы», «Чемпионы мира», Андрея Монастырского, Никиты Алексеева, Вадима Захарова, Звездочетова, Сергея Ануфриева и других, сделанные в 70—80-е годы, когда им всем было от 16 до 27 лет.

Действительно, зачастую концептуальный, интеллектуальный и просто формальный уровень работ, попадающих сегодня на молодежные выставки, запредельно низкий. Это заметно в сравнении не только с проектом Альберта, но и с выставкой итальянцев «За границами тела. Часть 1», представленной на «Фабрике». «За границами» вроде бы никаких шедевров, с другой стороны — отточенная пластика, изящная визуальность (в отличие от русской вербальности), точные, поэтичные тексты. Даже китайцы, открывшиеся в Ермолаевском, несмотря на свою уже почти фирменную вторичность (выставку можно озаглавить «Все мы немножко... — нужную фамилию вставить»), неизменно демонстрируют высокое техническое качество. У них живопись так живопись, фотография так фотография.

И все-таки позиция Юрия Альберта — лукавство или, скорее всего, концептуальная игра. Выбирать из архива, к тому же канонизированного, легче, чем из жизни. Такой ход в любом случае беспроигрышный, потому что выставляются уже не молодые авторы, а имена. Но дело даже не в этом. Возвращаясь к вопросу о поколениях, можно сказать, что в советское время, в период геронтологического правления, в мире тотально взрослом быть инфантильным, быть подростком уже само по себе являлось поступком. Инфантилизмом страдали все представители концептуального круга. Этим они отличались от нонконформистов, так же как в Америке поп-артисты отличались от абстрактных экспрессионистов. Об этой инфантильности говорит, например, Кабаков в беседе с Виктором Тупицыным.

Но даже не надо читать апокрифы, достаточно посмотреть на работы, чтобы убедиться в этом. Сегодня мир принадлежит молодым. Культура заточена под молодых, ориентирована на них, говорит на их языке. Поэтому сегодня ребяческими выходками, эпатажем, матом и даже драйвом (который так заметен в работах 70—90-х) никого не удивишь. Парадоксальным образом в современной ситуации возможно только «взрослое» высказывание, то есть основанное на жизненном опыте, культурном уровне и образовании. Либо надо обладать невероятно мощным талантом, харизмой и финансовой базой, как в случае с «молодыми» британскими художниками. Такое положение вещей можно сравнить со школьным коридором во время перемены, в котором выделяются либо хулиганы, самые сильные и агрессивные, либо «ботаники», сидящие в сторонке с книжкой. Остальные — орущая однородная масса.

Ожидание 3. Гении, где вы?

Гениев выбирает не биеннале, а время. Биеннале в лучшем случае зажигает звезды. Время также проверяет на прочность. Пока что вне зависимости от степени успешности и одаренности формируется круг художников, которые сделали выбор в пользу искусства. А вместе с этим они выбрали бесконечные долги, сумма которых сопоставима с внешним долгом США, отсутствие быта и условий для работы, случайные заработки и никаких гарантий на какой-либо успех. Таких художников в Москве сегодня не больше двадцати. А биеннале отличается от жизни, как парад от войны. В первом случае демонстрируется потенциальная мощь армии, во втором — проявляется ее боеспособность.


Еще по теме:


Винзавод. 3 июля (видео)

Ссылки

• Винзавод. 3 июля