Ученики Саши Вальц станцевали D’Avant

Фестиваль современной немецкой хореографии начался с упражнений в религиозном чувстве

Фестиваль современной немецкой хореографии начался с упражнений в религиозном чувстве

Строительные леса и свисающие с них полотнища. Веревки, подъемники, прицепленная красно-белая лента, ограждающая опасную зону. Мир находится в стадии перманентного строительства, но в нем нет примет деловитой европейской работы — скорее уж вспоминаются не доведенные до крыши дома в современном Египте, про которые гид непременно объяснит, что жить в еще не достроенном здании якобы выгоднее — не надо платить налоги. Одним словом, в спектакле труппы «Саша Вальц и гости» D’Avant («До того»), открывшем фестиваль современной немецкой хореографии в Москве, сделана попытка зафиксировать вечность. Не процесс — что вообще-то естественно для танца, — а состояние.

Четыре танцовщика-ученика Саши Вальц сами поставили для себя этот спектакль, сами его и исполняют. Придумывали они его в июльском Марселе — и в полной мере воспроизвели жару, пыль, лень, футбольную агрессию и неисчезающие мотивы древних католических песнопений, буднично исполняемые мальчиками в церковном хоре. Мальчики выросли, а мелодии не забыли — и посреди драки, в перерыве футбольного матча, посреди демонстрации в поддержку или против чего угодно вдруг заводится тема из репертуара бенедиктинцев XIII века.

Спектакль D’Avant именно об этом состоянии, о чувстве, что мелодия всегда есть у тебя за спиной. Она дает некоторую уверенность в себе — и один из героев, раскинувший руки, как распятый, не оставляет эту мелодию, даже когда его валят на землю и топчутся на его спине. Она дает возможность посмотреть на человеческие страсти отстраненно: четверо мужчин изображают демонстрацию, у каждого свой «пунктик», лозунги меняются — кто-то выступает за свободу Тибета, кто-то за половое воздержание, а кто-то просто славит любимую футбольную команду, но с точки зрения вечной мелодии — и то, и другое, и третье — суета.

Сначала эта проповедь вызывает некоторое изумление. Все-таки с самых своих начал, с презрительно обрисовывающего всяческих политиков Курта Йосса, через Тришу Браун, устраивавшую антивоенное лазание по крышам, современный танец всегда чувствовал себя участником процесса, встревал в большую драку. Предложение отойти в сторону и стать философом было не для него. Но потом становится ясно, что понятие «современный танец» расширилось так, что стало включать в себя драки, пробежки, пение, выстраивание из кирпичей извилистых линий, лазание по строительным лесам и лишь совсем немножко танцев. Почему бы такому современному танцу не стать еще и религиозным упражнением? Которое, как и предполагается, представляет собой умиротворяющее зрелище.