«Мессия» Генделя под управлением Петера Нойманна

В Зале Чайковского состоялся один из самых совершенных концертов сезона

Прошел первый концерт абонемента под номером один — «Великие оратории», который с прошлого года завелся в Московской филармонии и потихоньку производит репертуарную революцию. В его продолжении еще «Павел» Мендельсона и «Времена года» Гайдна. А открыл абонемент генделевский «Мессия».

Иначе как «великая» ораторию Генделя и впрямь не назовешь. Причем так повелось с момента ее мировой премьеры, которая в 1742 году, по удивительным маркетинговым прихотям того времени, прошла в Дублине. Трогательная деталь: для увеличения количества мест в зале дам тогда просили не являться в кринолинах, а господ — не нацеплять на себя шпаг.

При всей своей славе в Москве «Мессия» — абсолютный раритет, из которого у публики на слуху исключительно хор «Аллилуйя», которым заканчивается вторая из трех частей. Исправить это досадное обстоятельство были призваны кельнские коллективы под управлением Петера Нойманна: оркестр старинных инструментов Collegium Cartusianum и Камерный хор, а также четверка западных солистов-барочников. Они весело наблюдали за тем, как после вышеназванного, опознанного слушателями хора значительная их часть решила, что все кончилось, и потянулась к выходу.

Кельнцы уже бывали в Москве и Санкт-Петербурге — со «Страстями по Иоанну» Баха на Пасхальном фестивале в 2005 году. Но именно с «Мессией» они войдут в историю новейшей концертной жизни нашей столицы как участники одного из самых совершенных музыкальных проектов.

Оркестр со своими старинными, вроде как неудобными, но совсем не фальшивыми инструментами (одна солирующая труба чего стоит) и крошечный хор (меньше 30 человек) составляли единый, идеально сбалансированный организм, заполняющий звуком зал ровно настолько, насколько это необходимо.

Ничего непредвиденного и революционного в интерпретации Нойманна (в репертуаре которого Гендель занимает едва ли не центральное место) не было: худо-бедно, безвибратный звук и прочие особенности исторически достоверного исполнительства сами по себе уже не являются у нас чем-то сверхъестественным. Схоластической иссушенности, какой грешат иные барочники, тоже не было. И это уверенное, уравновешенное, почти по-домашнему спокойное музицирование обволакивало слушателей чем-то невероятно комфортным.

Голоса солистов — это даже не голоса, а наглядное пособие по правильному барочному пению. Отдельным счастьем оказалось сопрано норвежки Мариты Сольберг, обладающей неправдоподобно ангельским верхним регистром. Но и трое англичан — меццо Хилари Саммерс, тенор Бенджамин Хьюлетт и бас Питер Харви — тоже не имели изъянов. В общем, тут даже и говорить что-либо сложно: сплошная патока получается.

Посмотреть всю галерею


Последние материалы раздела:
Екатерина Бирюкова. «Кармен» Михаила Плетнева, 20.02.2009
Екатерина Бирюкова. «Идоменей» в Мариинском театре, 19.02.2009
Екатерина Бирюкова. «Лючия ди Ламмермур» в театре Станиславского и Немировича-Данченко, 17.02.2009