Или богатая бабушка, чей приезд является для всех сюрпризом. Все ждут, когда же она, наконец, умрет, а она неожиданно является в мехах и с охраной и не имеет ни малейшего желания оставлять свое наследство любимым родственникам. Более того, она стремительно проигрывает свое состояние. Молчаливо снимает она с себя украшения, оказываясь такой же одинокой, как и все остальные, но оставаясь по-прежнему той, за кем последнее слово (Штефания Тошиска, некогда великое вердиевское меццо-сопрано, явно наслаждается этим блестящим эпизодом).



Несмотря на ограниченные технические возможности государственного оперного театра, Чернякову удалось ввести в действие чисто кинематографические приемы: крупные и общие планы, синхронность действия там, где это кажется невозможным, проезды камеры и резкие монтажные склейки. Таким образом он находит сценическое решение, адекватное безумствующей музыке, не теряя при этом единства взаимодействующих элементов.

Редко в продукции государственного оперного театра на Unter den Linden можно было бы наблюдать, чтобы и музыка и зрелище были столь синхронны и скоординированны. Баренбойм, всегда открытый к поиску новых имен, часто махал дирижерской палочкой в такт посредственным постановкам. В этот раз все получилось как нельзя лучше, даже лучше, чем с постановкой «Бориса Годунова», которой Черняков два с половиной года назад дебютировал в Берлине.

Оркестр на этот раз звучал так, как будто музыканты всю жизнь только и делали, что играли Прокофьева. Грубо написанные места звучали грубо, филигранные филигранно. Каждый значок в нотах был использован и исполнен. Медные духовые сотрясаются от отвращения, когда генерал начинает нести высокопарную чушь; шарик рулетки журчит под блеск арфы; а когда один из игровых столов закрывается — гнусаво пищит английский рожок, возвещая о прощании, как это было в старых добрых операх эпохи романтизма. Ядовитость и романтизм в одном флаконе.

Подбор солистов очень точен. Не могло бы быть более подходящей исполнительницы роли хладнокровной Полины, чем Кристина Ополайс, исполняющая партии Розалинды и Травиаты в Латвийской национальной опере (на высоких нотах ей, правда, не хватает силы и технической уверенности). В великолепном ансамбле особняком стоит Миша Дидык, которому удалось справиться с убийственно сложной партией Алексея и исполнить ее с тем мужеством и страстью, которых, собственно, и требует эта роль.

Последние две с половиной главы романа Прокофьев выбросил. Опера заканчивается более резко, более ясно и опять же более хладнокровно. Алексей бросается от одного игрового стола к другому, дабы, наконец, угодить Полине, и выигрывает бешеную сумму, но эти деньги она бросает ему в лицо. Деньги могут разжечь страсть, но любовь за них по-прежнему не купить. Даже у Полины. Финальное смятение. Затемнение.

Публикой спектакль был принят восторженно, хотя и был сыгран всего два раза на пасхальные праздники. Зато в Милане он будет показан с гораздо большей щедростью. Остается надеяться, что до осени, когда «Игрок» вернется на сцену театра на Unter den Linden, он не растеряет своего драйва.

Перевод с немецкого Всеволода Кушнировича